«Он талантливый, а я — красивая». Семейная драма Михаила Кононова

Ох, и трудно тебе будет в жизни. Преданный, как собака, ласковый, как щенок. Жизнь тебя загрызет, меняй свой несуразный нрав, — всегда твердила Мария Владимировна единственному сыну.

Своего Мишку она родила по тем меркам поздно — в 36 лет, а спустя год началась война. Чтобы уберечь ребенка, Мария отвезла его к сестре под Тулу, сама же вернулась домой в Москву. Но именно в те края и добрались немцы. Узнав об этом по радио, женщина пришла в отчаяние.

Зимой захватчики стали отступать, а она сразу помчалась сквозь снег и бездорожье за сыном. Найдя всех живыми, она услышала от сестры такую историю:

Твой сынулька криклив-криклив, а немцы как пришли в избу на ночлег, он возьми да замолчи, будто смекнул что. А фашисты что, заразы, делали: кто громко кричал из детишек, они его хвать за ногу да головушкой о печку, чтобы спать не мешал. Твой учуял, что ли, чего, как в рот воды набрал: ни гугу за всё время.

Мария всегда говорила, что ее сын родился в рубашке — значит, счастливым будет. Пройдут годы, и она собственными руками лишит его счастья, но Миша никогда ей этого не простит.

«Лошадиная» фамилия

Мария Владимировна Миронова была суровой крестьянской женщиной, практически неграмотной. Любое проявление нежности и ласки считала слабостью, зато тяжелый физический труд ее не страшил. На московской стройке, куда она специально переехала из своей деревни на заработки, Мария познакомилась со своим будущим мужем — Иваном Михайловичем.

Он происходил из-под Кимр, его род Смирновых когда-то считался зажиточным. Однако Ивана по ошибке записали под фамилией Кононов, видимо, по кличке. В их семье всегда держали лошадей, за что и прозвали Коннычами. Под этой «лошадиной» фамилией он прошёл в армии Рокоссовского всю войну, а позже её прославил на всю страну его сын Михаил.

После войны Иван Михайлович устроился швейцаром в гостиницу, а его супруга трудилась поваром на заводе. Жили очень бедно: втроем с сыном в маленькой квартирке-чулане, где не было даже окон. Летом Мишу отправляли к тётке, чтобы мальчик мог набраться сил на свежем воздухе и деревенской еде. Она ему дарила то, на что была крайне скупа его мать — доброту и ласку.

У любимой тётки Веры я невольно перенял смирение, мужество и доброту.

«Ну что это за профессия — артист? Разврат сплошной!»

Миша был робким и очень ласковым ребенком, но Марии казалось, что с таким характером далеко не уедешь: она хотела, чтобы ее мальчик стал сильным, закаленным жизнью. Когда он бросался к ней навстречу с распростертыми объятиями, она всегда его отталкивала, высмеивая все его проявления нежности.

Сын любил её безмерно, а Мария благими намерениями продолжала подавлять в нём всё самое хорошее. Со временем парень мастерски научился скрывать свою доброту и беззащитность, но к матери по-прежнему был привязан очень сильно.

Отец умер, когда Миша заканчивал школу. Теперь он понял, что заботиться о маме может только он. Учился он всегда неважно и считался трудным ребенком: постоянно хулиганил и дерзил учителям.

От Марии Владимировны все это скрывалось: дома ее сын менялся, становился нежным и заботливым, старался не расстраивать мать, которая очень уставала на работе. Именно тогда у Михаила появилось постоянное чувство вины перед ней.

Единственный раз он пошел против ее воли, когда выбрал профессию. Кононов с детства был невероятно артистичным — вечно развлекал одноклассников веселыми историями, ставил школьные спектакли. Михаил с первого раза поступил в Щепкинское театральное училище.

Он и актером-то стал, чтобы доказать матери, что ей есть за что гордиться сыном. Его неоспоримый талант признавали великие педагоги, но только не сама Мария Владимировна:

— Ну что это за профессия — артист? Ни денег, ни постоянства. Разгульная жизнь, сомнительные друзья, разодетые напомаженные девицы вокруг. Разврат сплошной!

«Кононов, может, и малоприятный человек. Зато актер от Бога!»

Сценический талант у Кононова был от природы. После училища его в числе самых лучших выпускников приняли в Малый театр. Михаил играл легко и непринужденно, а вот в общении был человеком сложным.

Он все время как будто нарочно обижал людей и пытался казаться хамом: любому мог высказать всю правду в лицо, не взирая на регалии и последствия для себя самого. Коллеги его считали странным, если не юродивым, и потому опасались. А вот руководство театра было о Кононове хорошего мнения, хотя он с ним никогда не дружил.

— Колкий и неприветливый Кононов, может, и малоприятный человек. Зато актер от Бога! — говорил корифей театра Игорь Ильинский и под возмущение старожилов давал ему главные роли в спектаклях.

«Пить и курить я начал как раз во время наших ночных приключений»

Несогласие с окружающим миром Михаил пытался сгладить с помощью алкоголя, но получалось у него это плохо. Пил Кононов много и крайне неумело: сам по себе был очень обаятельным и улыбчивым человеком, но после рюмки становился раздражительным, злым и даже агрессивным.

В свои двадцать с небольшим он уже имел болезненную привязанность к алкоголю, а на съемках и репетициях не расставался с фляжкой, которую все время носил во внутреннем кармане пиджака.

Началось все еще в Щепкинском училище. У Михаила был очень талантливый, но очень пьющий курс: Виталий Соломин, Олег Даль, Виктор Павлов… С последними двумя Кононов очень сдружился:

Как-то сама собой у нас образовалась неразлучная троица по аналогии с популярным тогда романом Ремарка «Три товарища». Не хватало только постоянной героини, но у моих красавцев-героев отбоя не было от девиц… Пить и курить я начал как раз во время наших ночных приключений. После романсов и песен вино лилось рекой.

«Невольно возникал вопрос, стоит ли жениться?»

В свои 28 лет Михаил по-прежнему жил с матерью. К тому времени он уже стал известным актером, но Мария Владимировна не воспринимала его успехи всерьез — для нее он остался таким же маленьким мальчиком, не знающим жизни.

С его выбором профессии она так и не смирилась, с кругом общения — тем более. Сын ее в свои дела особо не посвящал, каждый раз виновато возвращаясь домой под утро со своих «ночных приключений».

Молодой Кононов был хорош и обаятелен, остер на язык, начитан, пел и играл на гитаре — женщины его обожали. Многих дам привлекало его внешнее равнодушие, они считали его гением, а такому позволено все. Михаил был влюбчивым, но не раз и обжигался, выбирая ярких и порой несвободных женщин. Его все чаще стали посещать мысли о создании собственной семьи.

У меня в силу каких-то природных качеств перехлест в питье или в сексе вызывал брезгливость. Тогда я уходил в свободный уголок или на кухню, «думая думу свою». Невольно возникал вопрос, стоит ли жениться? Или питаться огрызками чужой спальни…

«Он талантливый, а я — красивая»

Однажды Михаил встретил девушку, на которую просто нельзя было не обратить внимание.

Шла девица по бульвару, понравилась, я спросил, как ее зовут. Она сказала, что Наташа. Она была очень красивая и обаятельная москвичка.

Наталье было всего 19 лет. Она работала редактором на радио, профессионально занималась лыжным спортом, ее часто привлекали в качестве фотомодели для съемок в журналах и прочили большое будущее в этой сфере. У юной, очень улыбчивой и открытой девушки не было отбоя от поклонников.

В журналах были мои фотографии, в газетах, везде. И за границей. У меня такие были крашеные длинные волосы. Я была худая, очень красивое лицо такое. Он талантливый, а я — красивая.

 

Они с Михаилом оказались в общей компании. Кононов сразу же стал за ней ухаживать, пылко и напористо. И так он был тогда хорош и обаятелен, что Наташа моментально влюбилась.

В нем особой красоты-то не было. Женщин привлекал в нем ум, талант, известность. Он много читал, знающий человек был.

Их роман развивался стремительно. Юная Наташа стала для Михаила одновременно и ребенком, и богиней. Любовь окрыляла, благотворно влияла на творчество — он сразу понял, что встретил ту, с которой хочет связать свою жизнь.

Знакомиться с родителями своей невесты он приехал нетрезвым: выпил для храбрости, так как сильно волновался. Будущие родственники были несколько удивлены тем, что у знаменитого артиста заплетался язык, он глупо шутил и выглядел неприглядно. Наталье было за него очень неудобно.

Пить ему нельзя было. Он кардинально менялся на 180 градусов. Становился злой, невыносимый. Ругался матом, — позже вспоминала Наталья.

И все же Наташа не сомневалась в своем будущем супруге — была уверена, что с ним не пропадет и будет как за каменной стеной, а в итоге этот брак сломал ей жизнь…

«Миша только мой, я его никому не отдам!»

Михаил даже не мог представить, каким ударом для его сложной, суровой и такой любимой мамы станет его личное счастье. Едва Наталья переступила порог их дома, Мария Владимировна выпалила:

— Ты кого привел? Ты где это подобрал? Я думала, у тебя вкус лучше.

Непонятно, чем именно не угодила ей избранница единственного сына, да это и не важно. Ни одну из женщин Михаила она не приняла бы. Мария Владимировна привыкла, что вся любовь и внимание её сына принадлежат только ей, и хотела, чтобы так продолжалось всегда.

Наташу она воспринимала как конкурентку, наотрез отказавшись делить с ней своего мальчика. В сущности, при внешней холодности, она очень его любила.

— Миша только мой, я его никому не отдам, он останется навсегда моим до самой смерти!

«Меня для нее не существовало»

И снова Кононов пошел наперекор матери: он посчитал, что к Наталье она сможет привыкнуть, нужно лишь немного терпения. Свадьбу отпраздновали 25 апреля 1969 года, в день рождения Михаила. Но мать так и не приняла невестку, и в семье разыгралась настоящая драма:

— Какая свадьба? Ты же еще совсем мальчик, мой мальчик! — кричала Мария Владимировна.

Собственной жилплощади у молодых не было. Квартира родителей Натальи находилась в подмосковных Люберцах, да Кононов бы и не согласился туда переехать, оставив мать. Деваться было некуда, они стали жить бок о бок с Марией Владимировной. Невестка всячески пыталась с ней подружиться, дарила хорошие подарки, то та даже не разговаривала с ней.

Она меня вообще не воспринимала никак. Никак! Меня для нее не существовало.

Михаилу же мать регулярно закатывала скандалы: ревновала его, злилась, когда он закрывался с женой в своей комнате, предъявляла ультиматумы: «или она, или я». Она не раз грозилась покончить с собой, но тогда это никто не воспринял всерьез.

Домашний конфликт не способствовал хорошему настроению, но Наташа молча все терпела и не выносила сор из избы. Тем более, отношения у них с супругом были прекрасные, они наслаждались друг другом и старались как можно реже бывать дома.

Кононов тогда был на пике своей карьеры, много снимался, а Наталья ездила с ним в киноэкспедиции и всегда была рядом. Коллеги отмечали, что этот брак благотворно повлиял на Михаила: при его неизменно сложном характере, никто тогда не замечал в нем ни нелюдимости, ни язвительности. Но вскоре все изменилось…

«Все люди эгоисты»

О Михаиле теперь заботилась другая и тоже близкая ему женщина. Несмотря на все заверения сына в обратном, мать ощущала себя ненужной. Отчаявшись донести это до него, она объявила всем в доме бойкот. Почти год Мария Владимировна ни с кем не разговаривала, но никто и предположить не мог, насколько она сама от этого страдала и как трагически все в итоге закончится.

Она осталась одна. Она стала ходить в какую-то компанию. Напечет пирогов и уходит. И мы фактически не общались, — вспоминала Наталья.

В день своего 30-летия Кононов решил поставить в этом бессмысленном конфликте точку. Они с женой накрыли дома вкусный стол, он специально достал где-то дефицитный виноград, чтобы угостить им маму. Однако Мария Владимировна так и не вышла из своей комнаты.

И тогда Михаил, взяв блюдо с угощением, приоткрыл ее дверь. Женщина лежала на полу без признаков жизни, сжимая в руках банку с отравой для насекомых. Спасти ее не удалось.

Уход матери Кононов воспринял как предательство. Он любил ее больше всех на свете, а получилось, что ей эта любовь была ни к чему. На похоронах он сокрушался: «Все люди эгоисты». С этого момента милого и обаятельного артиста как подменили: он стал закрытым, безжалостным, трудным.

За внешностью «мужчины с детским лицом» стал скрывался уже совсем другой человек, враждебно воспринимавший весь мир. Всю оставшуюся жизнь Михаил не смог смириться с произошедшем и винил во всем себя, а в самом конце говорил:

Я не боюсь умирать, я там с мамой же увижусь. И хочу спросить, почему она со мной не попрощалась.

«Один он бы не выжил просто: водка, друзья, съемки, а на съемках тоже водка»

Изменил Кононов и свое отношение к супруге. Теперь ему казалось нелепым проявлять к ней нежность, ведь мать всегда над этим смеялась. И он построил свою семейную жизнь так, как считал правильным: настоял, чтобы Наталья бросила спорт, отказалась от съемок.

Михаил собирался уйти с головой в работу и ему необходим был рядом человек, чья жизнь посвящалась бы только заботам о нем. После ухода матери жена стала ему самым близким человеком. И единственной, кто был готов мириться со всеми его недостатками.

Один работает, а другой должен помогать. Потому что один он бы не выжил просто: водка, друзья, съемки, а на съемках тоже водка, — говорила Наталья.

«Я в неволе не размножаюсь»

Наталья была не только домохозяйкой, но и секретарем, и агентом актера. Она первой читала все сценарии, которые ему присылали, вела переговоры со студиями. А Кононов, словно входя во вкус, требовал от нее все большего самопожертвования.

— Может, заведем ребенка? — спросила она однажды.

— Я в неволе не размножаюсь, — последовал ответ мужа.

К детям Кононов был абсолютно равнодушен, хотя часто снимался именно в детских фильмах, и ребятишки, в отличие от взрослых, к нему тянулись. Жене он поставил условие: детей у них никогда не будет.

Михаил опасался плохой наследственности: как выяснилось, его мать неоднократно лечилась в психиатрических больницах. Наталья со временем с ним согласилась, но годы спустя оба пожалели о принятом решении. У супруги была и своя версия произошедшего:

Он требовал столько внимания! Он требовал все вообще! Чтобы все время вокруг него. И прекрасно понимал, что если будет ребенок, значит он уйдет на второй план. Он сам. Значит, я буду заниматься ребенком и уже никто им так заниматься не будет.

Эту роль Кононов вспоминал с содроганием

Невозможно представить, как Кононов мог все пережить, если бы не профессия. Но беда не приходит одна. Незадолго до трагедии Михаил лишился работы в театре. Он отказался репетировать с родственницей какого-то чиновника, в своем стиле высказал все, что об этом думает, и в итоге познал «всю мерзость театральных интриг».

Извиняться Кононов не умел и не собирался. И вскоре написал заявление по собственному желанию, лишившись тем самым постоянного дохода. Из предложений в кино — лишь эпизоды, но именно в этот момент ему предложили роль, которая стала главной в его биографии.

Ее он вспоминал с содроганием, как напоминание о самом черном периоде своей жизни, но по иронии судьбы именно «Большую перемену» Кононову и не давали забыть.

На съемках фильма Михаил практически себя не сдерживал: он критиковал сценарий, спорил с режиссером, обижал коллег. Был абсолютно невыносим. Тогда все списывали на комплексы и алкоголь, и тихо ненавидели Кононова.

На площадке еще никто не догадывался, какую личную драму недавно пережил актер. Свое горе Михаил всегда держал в тайне, но в кинематографической среде о нем все равно узнали и старались лишний раз не провоцировать актера, при любом упоминании матери он становился сам не свой.

«Нет, моя Наташка лучше!»

Жена была убеждена, что на съемках «Большой перемены» Кононов ей изменил (подробнее об этой истории по ссылке в конце этой статьи). Несмотря на неблаговидные поступки с его стороны, Наталья даже не помышляла о разводе. Более того — сама боялась, что он уйдет от нее. Она обожала мужа, поэтому и ревновала, иногда — без всяких оснований. От него она готова была терпеть все, что угодно.

Красивых женщин Михаил всегда замечал, влюблялся в своих партнерш по фильмам, но потом говорил:

— Нет, моя Наташка лучше!

Супруга часто приезжала к Кононову на съемки, оценивала обстановку и со всеми своими потенциальными соперницами старалась подружиться, руководствуясь правилом: «врага нужно держать ближе».

Наталья давно смирилась с тем, что муж возвращался со съемок и, выпив пару рюмок, закатывал ей скандалы. У него все чаще случались вспышки необъяснимой агрессии. Михаил был страшно злопамятным и в такие моменты вспоминал жене «все, что можно было: от Рождества Христова».

Когда он приезжал, он первым делом начинал страшно ругаться. И так ругался, что было обидно просто. Мне плохо, а он через полчаса — абсолютно нормальный. Он весь негатив мне скинул. Если бы я была с таким же характером, мы бы не ужились. Но я отходчивая.

Кононов старался как можно реже оставаться дома и с головой уходил в работу и встречи с друзьями. Супруга покорно все терпела: у Михаила была какая-то своя отдельная жизнь, куда он ее не пускал. Наталья махнула на себя рукой и начала полнеть, быстро растеряв свою девичью красоту, о чем муж не упускал возможности напомнить ей во время их ссор — он всегда бил по больному.

Она была коротко стриженная, крупная, то есть Мишка по сравнению с ней был стебелек. И у нее были огромные глаза. И, по-моему, она его ужасно ревновала, — такой ее запомнила Наталья Гвоздикова.

«Я ему продлила жизнь, думаю, лет на двадцать. Это точно»

Жена боролась с пагубной привычкой Михаила, как могла: проглатывала многие обиды, окружала заботой, возила ему на съемки паровые котлетки и каши, потому что у него была язва. Наталья смирилась с тем, что в их квартиру приходили и засиживались далеко за полночь друзья Кононова: все те же Павлов, Даль, позже примкнувший к ним Владимир Высоцкий…

Темы их разговоров были возвышенными: говорили о кино, театре, Шекспире, пели и играли на гитаре. Любой бы отдал многое, чтобы оказаться с ними за одним столом. Только не Наталья, их визиты она ненавидела и выпивать с ними не садилась. Довольно быстро выяснилось, что ничего хорошего для супруга в этой компании нет. Все приятели Михаила в итоге ушли из жизни намного раньше него.

Все его друзья-собутыльники умерли рано: Высоцкий, Даль, Толя Солоницын… Они же из его компашки. А я его держала, чтобы он отошел от них немножко. Я ему продлила жизнь, думаю, лет на двадцать. Это точно.

«Меня нет, я умер!»

Новых друзей Кононов не приобрел, но пил все больше уже в одиночестве. Запои случались регулярно и очень мешали и жизни, и карьере. После смерти матери дурная привычка наложилась на трудный характер актера и стала причиной его постоянных конфликтов на работе.

Его откровенно побаивались, в Михаиле со временем появилась какая-то ожесточенность. За талант ему прощали многие вещи, но в конце концов, режиссеры стали отказываться работать с ним — слишком уж непредсказуемый. Актер месяцами сидел без денег.

Развал советского кинематографа для Кононова и вовсе стал катастрофой. Теперь сниматься он отказывался сам, ему было просто стыдно участвовать в тех «подделках непрофессионалов», которые ему предлагали.

— Меня нет, я умер, — говорил он жене, когда домашний телефон разрывался от звонков.

Кононовы совсем остались без средств к существованию, продали квартиру в Москве и уехали жить в деревню. Но вскоре Михаила потянуло обратно…

Четверть века Наталья была для него «и женой, и сестрой, и матерью, и ребенком», терпела его капризы и грубость, была с ним до самого конца и в горе, и в радости. Но внезапно в жизни стареющего Кононова появилась новая роковая привязанность — 18-летняя Маргарита.