В зале, набитом до отказа элитой российского кинематографа, повисла томительная, театральная тишина. На сцене стоял Олег Басилашвили, держал в руках распечатанный конверт с именем победительницы в номинации «Лучшая женская роль» премии «Ника» и молчал. Он тянул паузу, нагнетая интригу, пока из первого ряда не раздался зычный, совершенно не светский окрик: «Короче, Склифосовский!».
Басилашвили, улыбнувшись, объявил своим бархатным баритоном: «Валентина Березуцкая, фильм «Старухи»!».
Актриса поднялась на сцену — в простеньком полосатом платье, купленном на последние деньги, — и, получив тяжелую статуэтку вместе с картонным денежным сертификатом, тут же деловито спросила прямо в микрофон: «А деньги где? У Михалкова на «Золотом Орле» деньги ведь дают!».
Ей объяснили про сертификат, она крикнула в зал что-то бравурное, а вернувшись домой, едва не померла: давление подскочило до двухсот. Скорая увезла триумфатора в больницу с диагнозом, который сама актриса позже окрестила «головокружительным успехом».
В 1951 году Валентина Березуцкая, дочь военного, выросшая в Северной Корее, приехала в Москву поступать в пединститут. На вокзале она остановила незнакомца, чтобы спросить дорогу, а тот ей объяснил: садись на двадцать пятый трамвай, доедешь.
Она и села. Едет, смотрит в окно — пейзаж какой-то странный: железнодорожный мост, промзона. Валентина без какого-либо стеснения начала тормошить сидевшую рядом попутчицу и спросила: «Скоро пединститут?», на что девушка ответила: «Милая, ты же в другую сторону едешь!».
Соседкой оказалась абитуриентка Зоя Кутузова, которая ехала поступать во ВГИК. Чтобы не терять времени, Валентина решила выйти с ней за компанию — посмотреть, как поступают в артистки. Хотя Зоя, картавившая и путавшая имена (например, вместо «Володя» она говорила «Мородя»), казалась Березуцкой сомнительным кандидатом в звёзды.
Пока Валентина ждала новую знакомую в коридоре института, к ней подошел статный мужчина — декан актерского факультета Ким Тавризян. «А вы почему в сторонке стоите? Попробоваться не хотите?», — спросил он. Валентина отмахнулась: мол, я вообще в учителя собираюсь, просто заблудилась и кое-кого жду. Но червячок тщеславия уже зашевелился: «В артистки зовут — с ума сойти!».
На следующий день Березуцкая снова села на тот же трамвай и… снова поехала не в ту сторону. Решив, что это судьба, опять вышла у ВГИКа.
В списках поступивших Зои Кутузовой не было, зато «вчерашний дяденька» Ким Тавризян снова поймал Березуцкую в коридоре и на этот раз буквально втолкнул в аудиторию, где проходили экзамены. Валентина, решив, что терять нечего, прочитала Маяковского, а потом спела песню в дуэте с другим абитуриентом — Игорем Кирилловым — будущим легендарным диктором. Оба они поступили с первой попытки.
Родители, узнав о том, что дочь поступила в театральный институт, были в шоке. Для них «артистка» звучало почти как ругательство. Даже когда Валентина начала сниматься в кино, мама продолжала сокрушаться: зарплата маленькая, уважения никакого, лучше бы в бухгалтеры пошла.
А увидев впервые дочь на экране в бедной одежде, родители тут же выслали деньги: «Валь, что ж ты так плохо одета? На тебя же вся страна смотрит! Мы ещё пришлем! Ты только пиши, если денег не хватает».
В кино ей сразу определили амплуа: «женщина из народа». Пока однокурсницы — красавицы Изольда Извицкая и Татьяна Конюхова — играли роковых и страстных героинь, Березуцкая изображала доярок, медсестер, соседок и водителей такси.
Она не завидовала однокурсницам по одной простой причине: играть любовь она не умела органически. Любая романтическая сцена вводила её в ступор, потому что она никогда ни с кем не обнималась и, тем более, не целовалась.
На съемках фильма «Тугой узел» режиссер Михаил Швейцер потребовал от неё в одной сцене обнять партнера, юного Олега Табакова и прижать его к себе всем телом. «Чево-о-о? — загудела Березуцкая басом. — Да я в жизни никого не обнимала!».
Швейцер, опешив от такой девичьей неискушенности, решил показать как это делается. Подошёл, обнял… и долго не хотел отпускать. Валентина почувствовала запах одеколона, тепло щеки и поняла, что обниматься с режиссером ей очень нравится.
Именно с этих объятий начался их странный, мучительный роман. Швейцер был женат, но увлекся молодой актрисой всерьёз.
Он звал её гулять по Костроме, где проходили съёмки, приносил на съёмочную площадку пирожки (половину которых Валентина скармливала вечно голодному Табакову), тайком целовал в висок. Жена режиссера, Софья Милькина, работавшая на той же площадке, всё видела и начала собственную войну против соперницы.
Во время съёмок сцены дойки коров — а Березуцкая с детства умела это делать профессионально — Милькина подошла с замечанием: «Ты неправильно тянешь». Валентина мысленно огрызнулась: «Откуда тебе знать, ты корову-то первый раз в жизни видишь», и выразительно посмотрела на Швейцера.
Тот сорвался на жену — на повышенных тонах попросил не мешать. Позже Милькина пыталась уколоть соперницу, сравнивая её с Нонной Мордюковой: «Рожи у вас обеих как у мужиков! И зачем только в кино полезли…». Березуцкая в ответ парировала: «Так Мордюкову вся страна любит, а твой муж за мной хвостом ходит. Значит, есть что-то в рожах «как у мужиков»!».
Все знали трагедию семьи Швейцера: они потеряли двоих совсем маленьких детей — двухлетнюю дочку Тину и трёхлетнего Вову. Мать Березуцкой, узнав о романе дочери, сказала: «Валь, не надо тебе это. Оставь ты их, отойди. Там ведь с деточками у них беда, значит, проклятье на них какое-то висит».
Валентина и сама понимала безнадежность ситуации. Она стала избегать встреч с режиссёром, а однажды прямо сказала: «Миша, ничего не получится». Он молча вложил ей в руку прощальное письмо, которое она хранила всю жизнь.
В жизни Березуцкой было много мужчин-коллег, но отношения с ними складывались скорее приятельские, иногда — с перчинкой. Знаменитого Георгия Юматова она видела разным. Трезвым он был отличным парнем, но стоило выпить — становился страшен: глаза краснели, речь превращалась в сплошной мат.
Однажды в Крыму, во время ливня, пьяный Юматов ломился к ней в номер: «Пойдем гулять, любимая, я тебя под пиджак спрячу!». Валентина впустила его в номер, отправила в душ, чтобы он протрезвел, напоила горячим чаем и выставила за дверь, пригрозив: «Ещё одна такая выходка — и я твоей жене Музе всё расскажу! Она-то тебе мозги на место вправит!».
Настоящую любовь Валентина Березуцкая нашла не среди актеров. В 1959 году в Крыму 47-летний директор киностудии Владимир Агеев начал ухаживать за ней с трогательной старомодностью. Он был старше, трижды разведен, с животиком и обвисшей кожей. Когда Валентина привезла жениха знакомиться с мамой, та запричитала: «Вальк, ты что?! Весь лес прошла — и дерева не нашла? Такого выбрала! Старый пень!».
Но «старый пень» оказался самым надежным человеком на свете. Они прожили вместе 30 лет. Агеев окружил её такой заботой, что даже скептичная теща сменила гнев на милость. Когда мама актрисы серьёзно заболела, Агеев не отходил от её кровати и находил для неё самых лучших врачей.
«Береги его, не упусти», — наказывала мать дочери. Владимир Юрьевич ушёл из жизни в 1990 году, не выдержав распада страны — он был идейным коммунистом и воспринял крах СССР как личную трагедию.
Девяностые годы жестоко ударили по семье. Мужа не стало, работы ни в театре, ни на «Мосфильме» не было. Дочь актрисы Полина, работавшая бухгалтером на студии, осталась без работы с двумя детьми на руках. Зять крутился как мог, но денег всё равно не хватало.
Заслуженная артистка Валентина Березуцкая добывала еду своеобразным способом. Вместе с подругой, известной актрисой Тамарой Носовой, она ходила на рынок. «Ой, а мы вас знаем!» — кричали продавцы, видя знакомые лица.
Носова кокетничала, а Березуцкая прагматично намекала: мол, артистки к быту не приспособлены, но от угощений никогда не откажутся. Им нагружали сумки картошкой, баклажанами, мясом за бесплатно.
В выходные дни был другой промысел. В овраге у речки Сетунь «новые русские» часто приезжали на шашлыки. Когда джипы разъезжались, из кустов выходили две пожилые женщины — Березуцкая и актриса Антонина Кончакова.
Они собирали пустые бутылки, сдавали стеклотару, а на вырученные деньги покупали хлеб и молоко. Никакого стыда Валентина не испытывала — нужно было кормить внуков и ради этого она готова была пойти на всё.
В том числе и на съёмки в рекламе. Когда ей предложили сняться в рекламном ролике знаменитой приправы, она была счастлива, ведь за съёмки предлагали 50 долларов — огромные для неё в те времена деньги.
Валентина Березуцкая признавалась, что чувствовала себя идиоткой, когда стояла перед камерами и напевала: «Галина бланка, буль-буль буль-буль». А потом были знаменитые «Конфетки-бараночки» для кондитерской сети магазинов. «Полвека в кино играю, а прославилась бараночками да конфетками», — с грустной иронией говорила актриса.
Судьба вернула долг в 2003 году. Геннадий Сидоров позвал Валентину Березуцкую на главную роль в фильм «Старухи». Это был эксперимент: две профессиональные актрисы и толпа настоящих деревенских бабушек. На съемках стоял такой мат, что Березуцкая не выдержала: «Гена, зачем столько черных слов?». «Нельзя иначе, Валентина Федоровна, колорит пропадёт!» — отвечал режиссер.
Местные жительницы сначала приняли её настороженно: «Ты чья будешь?». Пришлось признаться, что артистка из Москвы. Но общий язык они нашли быстро — сказывалось крестьянское происхождение Валентины. Фильм выстрелил. Именно за роль Феклы она получила ту самую «Нику», где требовала деньги у Басилашвили.
Внук Володя перед церемонией предлагал заказать шикарное платье для бабушки в ателье, но она отмахнулась: «Щас! Буду я на ерунду эту такие деньжища тратить! Пойду и куплю платье в обычном магазине». И пошла в полосатом платье, похожем на домашний халат.
Последние годы жизни принесли Валентине Березуцкой новое испытание, страшнее бедности. У единственной дочери Полины обнаружили рак легких в последней стадии. Полина приняла диагноз стоически: «Мам, не убивайся. С 16 лет ведь курю. Другого я и не ждала». Валентина держалась на людях, но дома выла в подушку.
После ухода дочери её держала на плаву семья: зять Николай, к которому она относилась как к родному сыну, и внуки. В Испании подрастали правнучки — целых три Анастасии (чудной муж внучки назвал всех дочерей одним именем, но дома называл их по-разному: Ася, Настюша, Нана).
Валентина Березуцкая ушла из жизни в 2019 году. Она не умела играть королев, но в своей простоте, в умении выживать и искренне любить она была честнее и величественнее многих примадонн. Она была настоящей. Такой, каких в кино больше не делают.
