Станислав Ростоцкий сидел один в промозглом рыбацком домике под Выборгом. В Москве гремела его слава: только что отзвучали аплодисменты за «Белого Бима», ему вручили Ленинскую премию, а фильм номинировали на «Оскар».
А он, всенародный любимец и режиссер самых светлых советских фильмов, писал жене письмо, которое та, возможно, никогда не получит. «Нина, прости, я убежал. Убежал не от тебя, а от себя. Если бы ты знала, до чего я сам себе противен…».
Человек, который учил всю страну не сдаваться, сам дошел до точки, когда единственным выходом казалось исчезнуть. Что же на самом деле творилось в душе этого сильного мужчины и в стенах его дома?
Станислав Ростоцкий снял фильм «А зори здесь тихие» в память о женщинах-фронтовиках, и прежде всего о медсестре Анне Чугуновой, которая вытащила его с поля боя, когда по нему прошёлся немецкий танк. Он чудом выжил, но лишился ноги, и этот факт он старательно скрывал от всех, кроме самых близких людей.
В театральный институт Станислав Ростоцкий приходил во фраке и начищенных ботинках, привезённых из-за границы, держался с достоинством, пытаясь показать всем вокруг: он не калека. При студентах он почти не ходил, предпочитая стоять или сидеть, чтобы никто не заметил его хромоты. Даже самые наблюдательные однокурсники не догадывались, что вместо ноги у него деревянный протез.
Девушки со всех курсов театрального института были влюблены в Станислава Ростоцкого. Влюбилась в него и начинающая актриса Нина Меньшикова, которая училась на актёрском отделении. Как можно было не влюбиться в такого красавца? Дорого и со вкусом одевается, считается лучшим учеником режиссерской мастерской Григория Козинцева, привлекателен внешне и по-мужски обаятелен.
Нина Меньшикова была незаметной «серенькой мышкой» среди остальных студенток. Ростоцкий долго не обращал на неё никакого внимания. Но однажды он решил заглянуть на репетицию дипломного спектакля её курса — просто хотел присмотреться к артистам и, возможно, пригласить кого-то из них на съёмки своего первого фильма.
Тогда-то он и заметил Нину, но не как девушку, а как актрису. Ростоцкий подошёл к студентке и сказал: «Вы превосходны! Но… в одной сцене немножечко не доиграли». В тот день он предложил проводить её до дома, а по пути — вместе поработать над неудавшейся сценкой. Выйдя из стен театрального института, они бурно обсуждали роль, смеялись и дурачились.
С каждой минутой Нина влюблялась в Станислава всё сильнее и сильнее. Вот только до дома он её так в итоге и не проводил. Оказалось, что девушке нужно ехать к бабушке в Богородское. «Нет, далеко… Мне домой нужно», — сказал Ростоцкий, посадил её на электричку и попрощался.
После того вечера, Станислав Ростоцкий и Нина Меньшикова виделись в институте, но их общение ограничивалось лишь одним словом — «привет». Затем, уже после окончания института, их пути разошлись окончательно.
Нина Меньшикова по-прежнему была влюблена в молодого режиссера да настолько, что даже ходила к знахарке и просила дать советы или даже какие-нибудь отвары, чтобы забыть возлюбленного. Пять лет она пыталась выбросить его из своей памяти, но ничего не помогало.
Новую встречу судьба подготовила им весной 1952 года. Станислав Ростоцкий собирался поехать в деревню Киржач вместе со своим другом Владимиром Красильщиковым. Там, на природе, они хотели заняться сценарием для нового фильма. Когда они загружали пакеты с тёплыми вещами в багажник машины, рядом, совершенно случайно, появилась Нина Меньшикова.
Ростоцкий поздоровался с девушкой, по-дружески её обнял и в шутку сказал: «Нина, а может ты завтра с нами поедешь? Кормить нас будешь. Посмотрим, какая ты хозяюшка». Режиссер был уверен, что она откажется, но девушка вдруг согласилась.
На следующий день, ровно в назначенное время, Нина пришла с двумя сумками, доверху набитыми продуктами. Явилась она в красивом синем платьице и с роскошной причёской. В этот момент и сам Ростоцкий до безумия в неё влюбился.
Уже в деревне Нина Меньшикова накрыла стол. Хозяйкой она действительно оказалась превосходной. Ближе к полночи первого дня друг Ростоцкого завалился спать, а сам режиссер остался с девушкой наедине. Тогда он поделился с ней своей тайной — сказал, что у него нет ноги.
И сразу признался: «Знаешь, я ведь только тем, кого люблю об этом рассказываю». Нина Меньшикова расплакалась от счастья. Так начался их роман, который быстро перерос в официальный брак.
Нина Меньшикова всю себя посвящала Ростоцкому. Несмотря на то, что врачи категорически запрещали ей рожать из-за туберкулёза, которым она заболела ещё в юности, актриса забеременела и от ребёнка не отказалась — только потому, что о детях мечтал её муж. Риск оправдался — они стали родителями красивого и здорового сына Андрюши.
В большинстве случаев Нина Меньшикова отказывалась от ролей в кино, ссылаясь на то, что её главная роль — быть женой и мамой. Целыми днями она готовила, стирала, приводила дом в порядок. Станислав Ростоцкий прорабатывал сценарии для новых фильмов в своем кабинете, а она каждый день, не проронив ни слова, чтобы его не отвлекать, ставила на его стол чай, тарелку с перекусом и включала лампу.
Без неё Ростоцкий точно не добился бы высот в режиссерском деле, и это он сам признавал. «Дорогая, я хотел молоко подогреть, а оно ко дну кастрюли приварилось, — писал он ей в письме во время киноэкспедиции, — Ты понимаешь? Без тебя молоко даже подогреть не могу! Что я бы без тебя делал?».
Отношения Ростоцкого и Меньшиковой в киношной среде часто ставили в пример, но, как и в любой другой творческой семье, у них не всегда всё было хорошо. Режиссер безумно ревновал свою жену и однажды даже заставил её отказаться от главной роли в фильме, когда заметил, что оператор как-то не так на неё смотрит. Сам же он в своих фильмах Нину не снимал принципиально.
Дал ей один раз роль в картине «Доживём до понедельника», но на съёмках постоянно кричал именно на неё: «Нина, ну ты ведь можешь лучше!», «Нина, ты хочешь меня до нервного срыва довести?». Ростоцкий хотел, чтобы на его жену смотрели с восхищением, поэтому и требовал больше, чем от других актёров. Вот они и решили, что работать вместе им ни в коем случае нельзя.
Но больше всего их отношениям вредила неверность Станислава Ростоцкого. Он любил оправдывать себя фразой: «Чтобы фильм удался, режиссёр должен быть по-настоящему влюблён в своих актрис». Причём Нина Меньшикова знала о его изменах, но не срывалась на скандалы и всеми силами пыталась сохранить семью.
Был как-то период, когда Ростоцкий в очередной раз влюбился в какую-то актрису и ради неё хотел расстаться с женой. Со съёмок он приехал с густой бородой и совершенно пустым взглядом. Нина Меньшикова усадила его за стол, поставила перед ним тарелку с едой и молча наблюдала, как маленький сын Андрей играется с кубиками.
Наконец, Ростоцкий заговорил: «Ниночка, мне нужно…». Он хотел рассказать ей о своём решении уйти, но мудрая жена, которая всё прекрасно понимала, остановила его и сказала: «Тебе нужно только одно — сбрить эту ужасную бороду». Ростоцкий будто бы пришёл в сознание. Он заулыбался и понял, что эту женщину никогда не бросит.
Был и другой показательный эпизод. У Станислава Ростоцкого случился новый роман, который обсуждала вся киношная столичная тусовка. Нина Меньшикова, конечно, тоже была в курсе, но вида не подавала.
Супруги едут молча в такси. Ростоцкий ждёт, когда жена начнет устраивать сцену ревности, отчитывать его, но реакции никакой. Тогда он сам перешёл в атаку: «Ну что ты молчишь? Давай, скажи, что я тебе жить нормально не даю своими интрижками!».
Меньшикова повернулась на него с грозным взглядом и сказала: «Тебе что, так сильно поругаться хочется? Успокойся, Стасик, повода-то нет». Этот эпизод вспоминала их невестка Марианна, которая сидела с ними в тот момент в машине. Она восхищалась мудростью и терпением Нины Меньшиковой, и всегда брала с неё пример.
Пятый съезд кинематографистов в 1986 году заставил Станислава Ростоцкого задуматься о своей жизни. На этом съезде его и некоторых других режиссеров старой закалки обвинили в том, что они прислуживают государственной машине, выпуская «правильные» фильмы без художественной свободы, и, тем самым, не дают зарабатывать на кинематографе молодым и творческим режиссёрам.
Ростоцкого настолько это задело, что он решил не возвращаться домой. Вместо этого он поехал в свою рыбацкую хижину под Выборгом, где компанию ему составлял только уличный кот, которого он приютил. Там Ростоцкий боролся с накатившей на него депрессией и анализировал собственную жизнь.
Кино его больше не привлекало. Работать в стезе, где главное теперь лишь деньги, ему больше не хотелось. В письме жене Ростоцкий написал: «Нет больше тех фильмов, которые мне хотелось бы снимать, зато я, наконец, начал видеть людей, с которыми хотел бы жить». Режиссёр имел в виду свою семью, и в особенности жену, которой принёс немало боли.
Возвращаться домой он не хотел, потому что ему было стыдно. Нина Меньшикова в то же время будто бы понимала, что происходит у него на душе, и поэтому не пыталась загнать его домой. А когда Ростоцкий, наконец, явился в их общую квартиру, для него был накрыт огромный стол, будто бы в честь какого-то большого праздника. Ради этого момента Нина Меньшикова и терпела его измены все долгие годы совместной жизни.
С тех пор у Станислава Ростоцкого не было никаких интрижек. Он стал семейным человеком. От жены он не отходил ни на шаг, а в дневниках писал о том, как сильно её любит: «Нет ни одной женщины, кроме Нины, которой я бы сказал «люблю». Слишком громкое слово. Его достойна только она».
Из жизни Станислав Ростоцкий ушёл на руках любящей жены, когда они ехали на фестиваль в Выборге. Нина Меньшикова стойко перенесла потерю. К ней каждый день приезжал сын Андрей, который страшно за неё переживал, но она его успокаивала: «Андрюша, всё у меня хорошо. Пожалуйста, не беспокойся». И через год после потери супруга, эта сильная женщина потеряла ещё и сына.
Оставаться сильной больше было невозможно. Целыми днями она рыдала, листая альбомы с фотографиями мужа и сына. У неё случилось четыре инсульта подряд, и последний из них, случившийся в 2007 году, стал роковым. Так и закончилась жизнь главной героини этой статьи — женщины, которая «создала» гениального режиссёра, и которая, сквозь слёзы и обиды, смогла сохранить семью.
