В доме на ВДНХ воздух порой трещал от напряжения. Семейные перепалки, мгновенно перераставшие в «итальянский дурдом», были привычным делом. В эпицентре всегда находилась женщина по имени Галя с кокетливо повязанным платком на голове и неизменной сигареткой в уголке рта.
Когда её сын, уже взрослый и знаменитый актер Александр Пороховщиков, взрывался в ответ на её колкости, она могла с усмешкой сказать: «Ну давай-давай, кричи громче! Грузин!». Он взвивался, не догадываясь, что это язвительное прозвище — не просто материнская дразнилка, а ключ к тайне, которую она хранила от него почти тридцать лет. Тайне, которая сделала его жизнь такой сложной и запутанной.
Галина Александровна Пороховщикова была убеждена в одном: её обожаемый единственный сын Саша рождён, чтобы стать великим. Кем именно — врачом или актером — она ещё не знала, но то, что он станет великим, не подвергалось сомнению.
Ради этой цели Галина положила на жертвенный алтарь всю свою жизнь, превратив свою материнскую любовь в тотальный контроль. Она готовила с Сашей уроки, учила с ним роли, отчитывала за каждую мелочь и отгоняла девушек, которые, по её мнению, были недостойны её мальчика.
А женщины слетались на красавца Шурку, как пчёлы на мёд. Он и сам иронизировал, что знакомые приписывали ему больше пассий, чем волос на его голове, а шевелюра в молодости была густой.
Но каким бы брутальным мачо и покорителем сердец он ни казался со стороны, дома он превращался в маменькиного сынка, который до седых волос звонил маме по несколько раз в день, чтобы отчитаться: «Приехал. Работаю. Ем. Уезжаю. Задерживаюсь».
Вся эта система тотального контроля держалась на огромном секрете. Саша, носивший сначала фамилию Барабадзе, был уверен, что его отец — хирург Шалва Барабазде, за которого мама вышла замуж незадолго до его рождения в 1939 году. Правда была иной.
Галя, юная и своевольная студентка Школы-студии МХАТ из знатной дворянской семьи, забеременела от страстного романа со скрипачом Шотой Шанидзе. Два взрывных характера не ужились, и гордая Галина не сказала возлюбленному о беременности.
А потом на её пути появился другой южный красавец, Шалва Барабадзе, который красиво за Галиной ухаживал. Она поставила ему условие: «Выйду за тебя, если усыновишь моего ребенка». Шалва согласился.
Брак Галины и Шалвы продлился всего год и два месяца и оборвался крайне неприятно. Однажды ночью арестовали отца Гали, знаменитого авиаконструктора и изобретателя первого танка Александра Пороховщикова. Вслед за арестом — обыск в их доме. Забрали всё, даже детскую курточку годовалого Саши.
Когда мальчик закричал от страха, один из энкавэдэшников ударил его прикладом по голове. А «любящий» муж и приемный отец Шалва Барабадзе, узнав об аресте тестя, просто выпрыгнул в окно и сбежал. Больше его никто не видел.
Галя, дочь «врага народа», осталась одна с ребенком на руках, без средств к существованию. Из МХАТа её выгнали, на работу не брали. Чтобы прокормить сына, она шила штаны для военных.
Позже в жизни Галины появился военный архитектор Михаил Дудин, который по-настояшему полюбил её и не побоялся связать свою жизнь с дочерью репрессированного. Он хорошо относился к Саше, хотел его усыновить и фактически стал ему отцом. Семья переехала из Москвы сначала в Магнитогорск, потом в Челябинск, пытаясь сбежать от прошлой жизни.
В Магнитогорске московский мальчик Саша в первый же день заработал фингал, вступив в драку с местным пацаном. Он быстро влился в дворовую жизнь. Там он прошел настоящую школу выживания, научился врать, чтобы сойти за своего, и даже попал в серьёзную переделку, когда старшие ребята решили обворовать театр.
Пока ребята орудовали внутри, Сашу поставили «на атасе», но он отвлекся и не заметил, как нагрянула милиция. На следующий день шпана устроила ему экзекуцию — засунули в узкую трубу.
Саша едва не задохнулся, крича «Мама!», пока его не услышали взрослые, которые ринулись ему на помощь. С тех пор Пороховщиков страдал клаустрофобией — даже закрытые окна вызывали у него страх.
Александр Пороховщиков, прошедший через уличную закалку, бокс и лидерство в подпольном джаз-банде, игравшем запрещенного Эллингтона, оставался под неусыпным контролем матери. Галина видела, что её сын сбивается с пути, и потребовала от мужа, чтобы он перевез их в какой-нибудь другой город.
Таким образом она хотела спасти своего Сашу от тюрьмы и отвадить от дурной компании. Вскоре семья перебралась в Челябинск.
В новом городе Александр Пороховщиков поступил в мединститут, но продержался там всего три года. Учеба его не увлекала, хотя он обожал хирургию, а местные девушки падали в обморок при виде красавца-студента в идеально выглаженном белом халате.
В конце концов семья снова оказалась в Москве, где Александр Пороховщиков по просьбе матери начал подыскивать для себя театральный институт. Во ВГИКе его забраковали из-за сиплого голоса — последствие занятий боксом, где он повредил связки.
В Щукинское училище он прорвался чудом. Саша перенервничал на вступительном экзамены и невольно заплакал. Он в сердцах крикнул «Да ну вас всех!» и ушел, уверенный в своём провале. Но ректор училища неожиданно позвонил ему в тот же день и пригласил на третий тур экзаменов. Так он стал студентом.
Карьера Пороховщикова складывалась хорошо. Театр сатиры, знаменитый спектакль «Доходное место» у Марка Захарова, где он играл с Андреем Мироновым. Потом — Театр на Таганке у Любимова, Театр имени Пушкина. Но настоящую славу принесло кино.
После роли чекиста в фильме «Свой среди чужих, чужой среди своих» Пороховщиков стал популярным. Мечта его мамы Галины сбылась. Однако всенародное признание и обожание поклонниц заканчивались у порога их квартиры на ВДНХ, где он по-прежнему оставался просто Сашей, сыном своей властной матери.
Даже став знаменитым, Александр продолжал жить с мамой под одной крышей, в мире её строгих инструкций и правил.
Когда она уезжала отдыхать, то оставляла ему подробнейшие записи на нескольких страницах о том, как пользоваться стиральной машинкой, как правильно приготовить яичницу или что-нибудь другое, что покупать в магазинах, и так далее. Он, конечно, ничего не делал. К её возвращению дом зарастал грязью, и Галина по два дня всё убирала и отмывала.
В личной жизни Александр Пороховщиков был классическим «подколесиным», закоренелым холостяком, панически боявшимся брака. По его собственным словам, его тошнило от вида женщины с «халой» на голове в ЗАГСе.
Мама этот страх только подпитывала, опасаясь, что жена своими кастрюлями и пеленками помешает сыну в его великой миссии. А он продолжал считать, что мамино слово — закон. Периодически у него случались короткие интрижки и даже браки, но о них он маме не рассказывал и домой девушек не приводил.
Всё изменилось, когда Пороховщикову было уже за сорок. Он встретил Иру, скромную восемнадцатилетнюю девушку, работавшую в костюмерной Театра имени Пушкина. Она собиралась поступать в ГИТИС, и работа в театре была нужна ей для стажа.
Между ними вспыхнул роман. Ира любила его так преданно и отчаянно, что он терялся, не зная, что делать с этим чувством. Разница в возрасте была огромной, что порождало насмешки. Валерий Золотухин, увидев их вместе, язвительно спросил: «Шурик, внучку привел?».
Но разве дала бы мама актёра Галина добро на эти отношения? Она не просто не приняла Иру — она её возненавидела. Для матери эта девушка была главной угрозой её безраздельной власти над сыном.
Галина Александровна не пускала Иру на порог. Бывало, что бедной девушке приходилось ночевать в их подъезде на подоконнике, ожидая Сашу с работы.
Иногда Галина срывалась на Ирину из-за того, что та зарабатывала значительно меньше её сына. Во время одной такой ссоры строгая женщина сказала невестке: «Вон рядом отель «Космос». Видишь мужики стоят? Иди и зарабатывай!», после чего силой выгоняла её за дверь.
Несмотря на всё это, Ирина продолжала с безумной силой любить Александра Пороховщикова и готова была прожить с ним всю оставшуюся жизнь. Он женился на ней только в 56 лет.
Ирина стала для него всем: и женой, и единственным другом после ухода матери. Галины не стало в 1997 году. Её уход стал для Пороховщикова страшным ударом. Он очень долго не мог прийти в себя. В какой-то момент Пороховщиков даже всерьез загорелся идеей клонировать мать, прочитав о новой лаборатории в Корее. У него остался её локон волос.
«Буду водить её за ручку по всем любимым местам и рассказывать о том, как она жила, — говорил он. — И она постепенно станет моей мамулей, такой, какой была».
Александр Пороховщиков запер их квартиру на ВДНХ и приходил туда лишь раз в год. Уходя, он всегда оставлял включенным радио. Актёр был уверен, что мама «приходит» в квартиру: «Прихожу, а на её кроватке примято одеяло».
После ухода Галины квартира превратилась в мавзолей. Когда спустя много лет после несчастья туда вошла племянница актёра, она замерла на пороге, чувствуя себя так, будто бы попала в сказку о Спящей царевне. Всё застыло в 1997 году: в комнате стояла новогодняя елка, с которой от одного прикосновения осыпались иголки, на столе — чашки с недопитым чаем, заросшие плесенью, с потолка свисала паутина.
Сам же Александр Пороховщиков жил с Ириной в родовой усадьбе на Арбате, которую ему передал в аренду Юрий Лужков. Актёр вложил в этот дом все заработанные деньги.
Именно с этим домом была связана его главная мечта — воссоздать большое «дворянское гнездо», чтобы по его лестницам носились многочисленные дети, а за большим столом собиралась вся его огромная семья. Но вместо шумного семейного очага особняк стал тихой гаванью для двоих.
Ира, обожавшая Сашу, жила в постоянном страхе его потерять. Она жутко его ревновала и устраивала истерики, когда он ей изменял и открыто об этом говорил. А ему нужна была женщина, которая бы всё прощала, как мать.
Дальнейшие события развивались стремительно. У Александра Пороховщикова обнаружили тяжелое заболевание. Когда его положили в больницу, Ира не находила себе места. Она постоянно звонила родным в истерике, уверенная, что он уже ушёл из жизни, а врачи от неё это скрывают.
Психика Ирины не выдержала. Она позвонила подруге и попросила, если что случится, забрать её собаку. А на следующий день после звонка её не стало. Она добровольно ушла из жизни в их доме на Староконюшенном, оставив записку: «Жить без Саши не могу и не буду».
Врачи позже рассказывали, что в день ухода Ирины из жизни у Александра Пороховщикова в больнице резко упали все показатели. Ровно через сорок дней, в апреле 2012 года, его не стало.
На этом история не закончилась. Поскольку Пороховщиков официально так и остался сыном сбежавшего в окно Шалвы Барабадзе, всё его наследство — квартиры, дача, родовой дом — досталось единокровному брату по юридическому отцу, которого он никогда в жизни даже не видел.
Эти чужие люди, по словам родственников, начали делать ремонт в квартире на ВДНХ ещё до окончания судов, выбросив все документы, мебель и прочие ненужные, на их взгляд, вещи.
И в этот же самый момент, когда чужие люди делили его имущество, нашлась его настоящая, родная дочь Анна. Её мать, с которой у актера когда-то был бурный роман, он бросил, как только узнал о беременности. Мама тогда внушила ему, что первенцем должен быть мальчик, наследник фамилии. Узнав, что родилась девочка, он просто поставил точку в отношениях, и с тех пор о ребёнке никогда не вспоминал.
