Вечер в московском дворике. У подъезда дома группа людей обсуждает старый фильм, перекидываясь знакомыми репликами. «Эй, гражданина! Ты туда не ходи, сюда ходи… А то снег башка попадёт – совсем мёртвый будешь!» – передразнивает один, вызывая общий смех. «Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста!» – подхватывает другой крылатую фразу, мгновенно узнанную всеми.
Каждый из них помнит забавного Василия Алибабаевича из легендарной комедии «Джентльмены удачи» и с лёгкостью цитирует его слова. Это лицо знакомо каждому – лукавый прищур, кожух с облезлым мехом, шапка на голове.
Но вот имя артиста вспоминают немногие: фамилию Муратова знают лишь заядлые киноманы. Для миллионов же он так и остался «актёром одной роли» – но зато какой роли!
Ирония судьбы: Раднэр Муратов подарил зрителям столько радости, а сам умер в бедности и почти забытым. Но был ли он действительно актёром одной роли? И как сложилась жизнь самого скромного из «джентльменов» удачи?
Тайна имени: «Радуйся новой эре»
21 октября 1928 года в Ленинграде, в семье партийного работника и преподавателя Зинната Муратова родился мальчик. Родители дали ему редкое имя – Раднэр, своего рода советский неологизм, составленный из лозунга «Радуйся новой эре».
Имя звучало как напутствие новорожденному, как будто программируя судьбу сына на вечную удачу и радость в грядущую эпоху. В семье Муратовых это был не единственный пример: младших братьев назвали Лир и Родэс – тоже аббревиатуры в духе времени.
Отец, быстро поднявшийся по партийной линии от простого грузчика до секретаря обкома, воспитывал детей в строгости. Маленький Радик, так мальчика звали дома, рос послушным и старательным, но всю жизнь помнил страх перед суровым взглядом отца.
Детство Раднэра прошло на просторах страны: в 1930-е семья переехала из Ленинграда в Омск, затем в Киров, а с 1943 года обосновалась в Казани, когда отца назначили первым секретарём Татарского обкома КПСС.
Мать, учительница по профессии, привила сыну любовь к книгам – сокровищам знаний, которые он будет ценить всегда. Но главным мальчишеским увлечением Радика было не чтение, а небо. Он грезил о полётах, о карьере лётчика, особенно в военные годы, когда образ отважного пилота был идеалом молодежи.
От лётчика к актёру: неожиданный поворот
Окончив школу, Раднэр решил исполнить свою мечту. В разгар Великой Отечественной, пятнадцатилетним подростком, он поступил в специальное лётное училище ВВС в Казани. Учёба давалась ему легко, и в 1946 году юноша выпустился с дипломом пилота.
Война к тому времени закончилась, и Раднэр горько сожалел, что так и не успел совершить ни одного боевого вылета. Более того, послевоенное сокращение армии привело к тому, что молодому лётчику просто негде было применить свои навыки – страна отправляла вчерашних героев неба в запас.
Стоя на пороге взрослой жизни без ясной цели, 18-летний Раднэр отправился в Москву. Столица встретила провинциала сурово: неласковыми очередями, толкучкой на вокзале и холодным осенним ветром. Но юноша не унывал.
С детства влюблённый в кино, он первым делом поехал на ВДНХ – тот самый легендарный парк-выставку, который столько раз видел на экране. Именно там, среди павильонов и аллей, и произошёл случай, изменивший всю его жизнь.
– Молодой человек, не желаете сниматься в кино? – раздался вдруг голос за спиной. Раднэр обернулся и увидел невысокого мужчину с проницательным взглядом. Незнакомец представился режиссёром Сергеем Юткевичем.
Как оказалось, Юткевич присматривался к парню уже несколько минут: приметил в толпе его смуглое, восточное лицо, живые глаза. Именно такой типаж – колоритный и запоминающийся – был нужен режиссёру для нового набора во ВГИК.
И вот невероятная удача! Юткевич пригласил остолбеневшего от удивления Раднэра поступить в его мастерскую без экзаменов!
Сам Муратов спустя годы признавался, что об актерстве ранее даже не помышлял. Попасть во ВГИК получилось случайно, словно судьба сама вписала его имя в список студентов.
Злые языки потом судачили, что взяли его не за талант, а дескать, для статистики требовался представитель татарской национальности. Но, как бы то ни было, Раднэр использовал свой шанс сполна: учился прилежно, с интересом, впитывая науку великих мастеров.
В тени великих: путь в кино
Студенческие годы (конец 1940-х – начало 50-х) подарили ему встречи с корифеями советского кино. Помимо Сергея Юткевича, Раднэр обучался в мастерской легендарного Михаила Ромма.
Одарённым студентом Муратова не считали, но он брал трудолюбием и обаянием. В 1952 году Раднэр Муратов окончил ВГИК с красным дипломом – казалось, впереди его ждали большие роли и слава. На практике же путь в искусстве оказался куда более тернистым.
Молодого актёра приняли в труппу Театра киноактёра, и с этого момента началась его долгий путь в тени великих. Дебют на экране состоялся сразу, но… в эпизоде без указания фамилии.
Муратов появился в крохотной роли коридорного в исторической картине Григория Александрова «Композитор Глинка» (1952). Имя новичка даже не включили в титры – рядовая практика того времени.
Далее были десятки фильмов, часто классика советского кинематографа, и всюду Раднэр на вторых ролях. Он пробегал в кадре то солдатом, то милиционером, то радистом, создавая фон для звезд, и вновь оставался незамеченным зрителями.
Парадокс, но к началу 1960-х Муратов успел сняться более чем в двадцати картинах и работал с такими мастерами, как Сергей Бондарчук, Эльдар Рязанов, Леонид Гайдай – однако зритель по-прежнему не знал его имени.
Разве что самые внимательные могли вспомнить смышлёного солдата Тахсирова – сослуживца главного героя – в народной комедии «Максим Перепелица» (1955). Эта роль была ярче обычного эпизода, и тогда публика впервые обратила внимание на фактурного актёра с необычной внешностью. Но настоящая известность всё не приходила.
За кадром оставались десятки работ Раднэра. Он сыграл басмача Ахмета в приключенческом боевике «Застава в горах» – фильме-лидере проката 1953 года, радиста Петра в военной драме «»Богатырь» идёт в Марто» (1954), мелькнул в эпизодах «Баллады о солдате» и «Дамы с собачкой». Позднее были маленькие роли в фильмах «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещён», «Айболит-66», «Щит и меч», «12 стульев» – список внушительный.
*
Но почти везде фамилия Муратова либо отсутствовала в титрах, либо терялась в конце. Лицо зрители видели – а имени снова не запоминали.
Одна история ярко иллюстрирует положение Раднэра в те годы. В 1966-м на съёмках казахского фильма «Земля отцов» режиссёр Шакен Айманов коротал время между дублями за шахматами с Муратовым.
Раднэр оказался сильным игроком и на глазах всей группы семь раз подряд обыграл именитого постановщика. Айманов, чемпион республики по шахматам, был уязвлён этим поражением и затаил обиду.
На премьере фильма Муратов, как обычно, не нашёл своей фамилии в титрах. Зато в финале, когда по сюжету герои приходят на кладбище, он с изумлением увидел на одном из надгробий надпись со своей фамилией.
Так зло над ним посмеялся мэтр: «увековечил» актёра, отомстив за свой шахматный конфуз. Говорят, Раднэр был подавлен этой жестокой шуткой, но промолчал – не в его характере было скандалить.
Судьба поставила жестокую точку в этой истории: во время банкетного застолья в честь фильма, Айманова внезапно вызвали по делам, и буквально через час пришла весть, что режиссёр трагически погиб, попав под машину.
Так или иначе, к концу 1960-х Раднэр Муратов оставался скромным тружеником кинематографа, маленьким винтиком огромной индустрии. Он играл, что давали, не жаловался на судьбу и верил, что его звёздный час ещё впереди. И действительно – фортуна уже готовила ему неожиданный подарок.
Роль, ставшая судьбоносной: Василий Алибабаевич
Начало 1970-х. На «Мосфильме» полным ходом идёт подготовка к съёмкам комедии «Джентльмены удачи» – будущего лидера проката о приключениях троицы незадачливых уголовников.
Раднэр Муратов был приглашён лишь на эпизодическую роль начальника тюрьмы. Однако судьба снова внесла поправки. Одного из ключевых персонажей, тихого вора Василия Алибабаевича, должен был играть популярный актёр Фрунзик Мкртчян. Именно его утвердил на роль художественный руководитель картины Георгий Данелия.
Но Мкртчян не смог участвовать: в Ереване шли юбилейные торжества, и его не отпустили со съемок другого фильм. Накануне первого дня работы съемочная группа осталась без исполнителя одной из главных ролей.
Раднэр, узнав о внезапно освободившейся роли, решился на отчаянный шаг. С раннего утра он пришёл на киностудию и прямиком направился к кабинету режиссёра Александра Серого. От волнения у него дрожали колени, но он всё же твёрдо постучал в дверь.
– Возьмите меня на Алибабаевича, – выпалил Муратов, едва переступив порог. – Я очень хочу сыграть этого жулика и уверен, что не подведу!
Серый опешил: перед ним стоял никому не известный актёр массовки, рвавшийся на место признанной звезды. Но в глазах Раднэра было столько решимости, что режиссёр согласился рискнуть.
Данелия сначала отнёсся к кандидатуре Муратова скептически, но другого выхода не было, и в конце концов Вася достался именно Раднэру. Так актёр без проб получил роль, которая навсегда изменила его жизнь.
На съёмочной площадке «Джентльменов удачи» Раднэр был на седьмом небе от счастья. Позднее он с теплотой вспоминал, какой дружеской и тёплой была атмосфера во время работы.
В перерывах Муратов душевно беседовал с партнёрами – блистательными Евгением Леоновым и Савелием Крамаровым, угощал всю компанию татарскими сладостями, которые приносил из дома. «Вася-Алибабаевич» получился у него трогательно-наивным, человечным – по сути, одним из самых добрых «бандитов» в истории кино.
В декабре 1971 года «Джентльмены удачи» вышли на экраны. Зрители были в полном восторге. Комедия имела колоссальный успех: только за первый год проката её посмотрели 65 миллионов. Фильм мгновенно разобрали на цитаты, которые тут же ушли в народ, став крылатыми фразами, звучащими и поныне. Вместе с ними пришла и всесоюзная слава к исполнителю роли Василия Алибабаевича. Неизвестный актёр вдруг проснулся знаменитым.
Муратов купался в лучах этого позднего триумфа. Ему было уже за сорок, он два десятилетия ждал своего звёздного часа – и наконец дождался. После премьеры Раднэр охотно соглашался на творческие вечера, ездил по городам, встречался со зрителями.
Собирались полные залы, люди смеялись до слёз, когда артист, выйдя на сцену, раз за разом произносил коронные реплики Василия Алибабаевича – те самые, что полюбились всем.
Однако настоящие большие роли после триумфа так и не последовали. Муратов ждал новых предложений – но режиссёры не спешили звать его на большие роли. Напротив, образ простодушного заключенного оказался настолько ярким, что Раднэра опасались брать на непохожие роли.
И в фильмографии снова пошли эпизоды: добродушный поливальщик улиц в комедии «Неисправимый лгун» (1973), слесарь-неудачник в фильме «Афоня» (1975), милиционер в киноальманахе Гайдая «Не может быть!» (1975).
Он снимался еще полтора десятка лет – сыграл беглого каторжника в приключенческой дилогии «Пропавшая экспедиция»/«Золотая речка», появился в «Вечном зове», мелькнул в фильме «Законный брак».
Но нигде больше не получил роли, сравнимой с Василием Алибабаевичем.
Лишь однажды фортуна слегка улыбнулась ему вновь. В 1979 году в Татарской АССР снимали мелодраму «Возвращение чувств». Муратову доверили главную мужскую роль – сложный драматический образ пожилого деревенского интеллигента.
Премьеру приурочили к празднику, и Раднэра даже представили к званию заслуженного артиста РСФСР за эту работу. Но тут вмешался его строгий отец. Узнав о награде, Зиннат Муратов позвонил в Министерство культуры и заявил, что сын «ещё не заслужил» такого признания.
Возможно, отец просто хотел удержать Раднэра от тщеславия. Как бы то ни было, звание заслуженного артиста Раднэр получил лишь семь лет спустя – в 1986-м, и к тому времени это стало скорее поздней формальностью. Главная роль в «Возвращении чувств» прошла почти незаметно для широкой публики.
После этого фильмы почти сошли на нет. В середине 1980-х Раднэр Муратов окончательно исчез с больших экранов. Но его по-прежнему помнили и любили зрители – за того самого Алибабаевича.
Чтобы заработать на жизнь, актер начал активно гастролировать с концертными номерами. Часто он выходил на сцену в паре со старым другом Георгием Вициным. Вицин, уже немолодой, ценил общество Раднэра и охотно делил с ним сцену.
Муратов пел шуточные песни, рассказывал байки со съёмок и, конечно, исполнял любимые всеми сцены из «Джентльменов удачи». Каждое такое выступление проходило на ура – публика аплодировала стоя. Глядя на счастливо улыбающегося актёра, никто бы не подумал, что его финансовые дела очень плачевны.
Личная жизнь и увлечения
Ещё в студенческие годы Раднэр впервые влюбился – и влюбился сильно. Первой его избранницей стала начинающая актриса Изольда Извицкая. В середине 50-х Изольда была известна всей стране благодаря фильму «Сорок первый».
Старшекурсник Муратов тоже не смог устоять перед этой красивой и гордой девушкой. Раднэр трогательно ухаживал за Извицкой. Вскоре они начали жить вместе, строя планы на свадьбу, откладывая деньги с мизерных стипендий. Муратов, по воспоминаниям друзей, рядом с Изольдой буквально светился от счастья.
Но этим мечтам не суждено было сбыться. Карьера Извицкой резко пошла в гору: молодую красавицу всё чаще приглашали в кино. На съёмках фильма «Первый эшелон» она увлеклась актёром Эдуардом Бредуном и, вернувшись, честно призналась Раднэру, что полюбила другого.
Их дороги разошлись. Спустя годы Извицкая, потеряв былую славу, впадет в депрессию и трагически уйдёт из жизни, а Муратов до конца дней сохранит в душе светлый образ первой любви.
Новое чувство пришло не сразу. Раднэр ушел в работу, снимаясь, если приглашали, а свободные вечера коротал… на ипподроме.
Ещё с 1960-х у него появилось страстное увлечение – бега и ставки на лошадях. Вначале это казалось невинным хобби, игрой для развлечения. Молодой актёр появлялся на московском ипподроме всё чаще, иногда выигрывал, возвращаясь домой с сияющими глазами, но куда чаще – проигрывал все деньги до копейки.
Эта болезненная зависимость затягивала его всё глубже. Раднэр часами вычислял «верные» комбинации ставок. Тогда он не понимал, что коварное увлечение постепенно отберёт у него и заработки, и семью, и здоровье.
В конце 1950-х судьба всё же подарила Муратову семейное счастье – пусть и ненадолго. Его пригласили на пробы в мелодраму «Шарф любимой», где Раднэр познакомился с юной актрисой Еленой Довлатбековой.
Добрая и нежная девушка, покорила сердце актёра. Как вспоминала сама Елена, в Муратове её пленили детская непосредственность и наивность – «он весь светился» изнутри. Между ними быстро завязался роман. Хотя роль в фильме Муратов не получил, он не перестал общаться с Леной: приезжал к ней на съёмки, писал письма.
Вскоре они поженились – тихо, без шума, по-студенчески. А в 1957 году у молодых родился сын Леонид. Казалось, вот она – простая человеческая радость: любимая жена, малыш, свой угол. Елена тоже снималась, и хоть её имя не гремело, они были молоды и полны надежд.
Но ипподром продолжал манить Раднэра. Поначалу Елена относилась с терпимостью к невинному, как она думала, увлечению мужа, считая, что человек имеет право на хобби. Однако довольно скоро она заметила неладное: супруг стал пропадать на скачках всё чаще, порой возвращался расстроенный, без денег.
Семейный бюджет трещал по швам, маленький сын нуждался во всем, а отец спускал последние рубли. Елена забила тревогу. Она уговаривала Раднэра одуматься, просила держаться подальше от бегов. Ответом были искренние раскаяния – и новые срывы.
Тогда жена пошла на решительные меры: по совету знакомых разыскала хорошего психиатра и буквально за руку отвела мужа к специалисту. Но тщетно. К тому моменту азарт уже слишком глубоко проник в сознание актёра. Он стал зависимым от игры, хоть и не хотел себе в этом признаться.
– Прости… Я попробую завязать, – говорил Раднэр супруге после каждой неудачи, но через неделю-другую его снова тянуло на трибуны ипподрома, к лошадям, к надежде легко разбогатеть.
В итоге порочный круг разрушил семью. Однажды, когда маленькому Леониду было около 10 лет, Елена собрала вещи. Уходя, она твёрдо сказала мужу, что так дальше продолжаться не может: ребёнку нужен покой, а не жизнь рядом с азартным игроком.
Муратов молча кивнул – он понимал, что сам виноват. Так любящая жена, его «ангел-хранитель», ушла, забрав сына, а Раднэр даже не попытался её вернуть. Он знал, что не сможет измениться, и не хотел мучить близких. Развод, остававшийся тайной для друзей, стал огромной душевной травмой для обоих.
Муратов остался один. С годами его страсть к игре только усилилась. Он продолжал сниматься и выступать, но все гонорары улетучивались в ипподроме.
Проиграв всё до копейки, Раднэр начал распродавать имущество: из квартиры исчезла мебель, техника, одежду он носил одну и ту же. Ночевал на полу, подстелив газеты – кровать он тоже продал. Вместо кровати спал на двери, снятой с петель. Из мебели осталась лишь пара табуреток.
Только книги, которые благодаря матери он любил с детства, составляли его единственное богатство. Книги — это было святое: их он не продал ни при каких обстоятельствах.
Друзья старались поддержать упрямого «Василия Алибабаевича». Бывшая жена Елена и взрослый сын Леонид тоже не держали зла и не раз предлагали помощь – но гордый Раднэр всегда отказывался.
Однажды, когда Елена принесла ему сумку с продуктами, больной и обедневший актёр вспыхнул и швырнул пакет обратно, твёрдо заявив, что не станет принимать милостыню. Он понимал свою трагедию и признавался приятелям: «Я проиграл свою жизнь».
Эта пронзительная фраза – «Я проиграл свою жизнь» – действительно стала девизом финальной главы его судьбы. Самые близкие люди не могли смотреть, как гибнет талантливый артист и добрый, мягкий человек, ещё недавно радовавший всех вокруг. Но Раднэр, как затравленный зверь, замыкался в себе и тянул свою ношу до конца, никого не подпуская близко.
Забвение и болезнь
В 1988 году, едва отпраздновав 60-летие, Раднэр Муратов вышел на пенсию из Театра киноактёра, где прослужил больше тридцати лет. Официально – по возрасту, неофициально – потому что здоровье и силы были уже не те, а в спектаклях для него ролей не было. Пенсия актёра оказалась скромной.
В начале 1990-х близкие заметили, что Раднэр порой теряется в пространстве, забывает недавние события, путает имена друзей. Врачи поставили неутешительный диагноз – болезнь Альцгеймера.
Свою зависимость от азартных игр Муратов преодолел лишь отчасти: походы на ипподром сошли на нет, зато появились проклятые игровые автоматы. В переходах и подвалах лихих 90-х мерцали экраны «одноруких бандитов», и Раднэр не мог пройти мимо, порой спуская последние монеты на иллюзию выигрыша.
Денег не хватало катастрофически. Чтобы сводить концы с концами, в 90-е Муратов даже вернулся в родной театр – на техничную должность без выхода на сцену, только ради зарплаты. Администрация пошла навстречу заслуженному ветерану: ему платили ставку, хотя он уже не играл. Но и эти средства надолго не задерживались в кошельке.
Раднэр Муратов всё больше скатывался в нищету. Он экономил на всём: не ел мяса, ходил пешком, чтобы не тратить на транспорт. Проиграв последнее, он ночевал прямо на трибунах ипподрома, потому что не было денег на билет в метро.
Однажды, надеясь отыграться, отнёс в ломбард единственное своё пальто – и, увы, снова проиграл. Целый месяц актёр ходил по зимней Москве лишь в старом пиджаке, пока такие же завсегдатаи ипподрома, потрясённые его бедой, не купили ему тёплую куртку.
Болезнь взяла верх. Раднэр стал всё чаще впадать в прострацию, терял память, порой выходил из дома в разных ботинках или без шапки и не мог найти дорогу обратно. Соседи в его старой коммуналке уже знали: если дедушка Муратов заблудился во дворе, надо тихонько отвести его до двери, помочь открыть замок.
По вечерам он сидел при свечах или тусклой лампочке – экономил электричество, не позволяя, чтобы кто-то платил за него. Спал прямо на доске, той самой двери, уложенной на стулья, а в холодные ночи кутался в видавший виды спальный мешок. Все ценные вещи из квартиры давно исчезли, остались только груды книг до потолка и чёрно-белые фотографии на стенах – его, молодого, Елены, друзей-актёров…
В последние годы Муратов почти ни с кем не общался, но иногда выходил на улицу гулять. Однажды он забрёл в дешевую столовую на Преображенской площади. Работницы за прилавком сразу узнали знаменитого Василия Алибабаевича – и с сочувствием наблюдали, как постаревший артист путается в мелочи, стараясь наскрести пару рублей на суп.
С тех пор, когда Раднэр появлялся в столовой, ему накладывали полную тарелку бесплатно и даже собирали пакет простых продуктов с собой. Муратов смущённо благодарил и быстро уходил: стеснялся своей немощи.
Иногда он произносил вслух, будто самому себе: «Я, наверное, скоро умру…» – и глаза его при этих словах становились пустыми. Он чувствовал приближение конца и давно смирился с этим.
Осенью 2004 года произошла трагедия. Раднэр снова исчез – не вернулся ночевать. Друзья, немногочисленные соседи забили тревогу, начали поиски. Лишь спустя два месяца его нашли случайно. Патруль милиции подобрал на улице города потерянного старика в потёртой куртке, который не мог вспомнить ни своего имени, ни адреса.
Подумав, что это бездомный, милиционеры отвезли его в психиатрическую лечебницу. И только там, к счастью, врач узнал в растерянном пациенте того самого Василия Алибабаевича. Медики сразу же разыскали его сына. Леонид, уже взрослый, успешный мужчина, забрал отца и перевёл в обычную больницу, где началась борьба за жизнь актёра.
Диагноз был тяжёлым: острое нарушение мозгового кровообращения, сосудистая деменция – фактически последняя стадия болезни. В начале декабря случился повторный инсульт, Раднэр впал в кому и уже не пришёл в себя.
10 декабря 2004 года его не стало. Ему было 76 лет. Проститься с замечательным комедийным актёром пришли 15 человек – те, кто не бросил его в трудные времена. Похоронили Раднэра Муратова тихо, на Николо-Архангельском кладбище под Москвой.
Так завершилась жизнь человека, когда-то подарившего смех миллионам зрителей.
Актёр одной роли?
Василий Алибабаевич – имя, знакомое всем, кто вырос в СССР. Но знают ли эти люди имя Раднэра Муратова? Увы, чаще всего – нет. В этом и заключается печальная правда: блистательный успех одной роли обернулся для актёра проклятием.
После «Джентльменов удачи» режиссёры не хотели видеть Муратова кем-то ещё, кроме как простачком в тулупе. Образ прилип намертво – а новых ярких ролей судьба не дала. Почти тридцать лет Раднэр носил звание «актёр одной роли» и старался воспринимать это философски.
Он никогда не жаловался и не завидовал более удачливым коллегам, оставаясь скромным и доброжелательным человеком. Да, он не сделал карьеру, не собрал коллекцию наград и регалий – заслуженное звание он получил лишь под старость, да и то благодаря случаю. Но та единственная роль, подарившая ему мгновение славы, навсегда вписала его имя в историю кино.
Интересно, что Раднэр продолжал сниматься в эпизодах, но от приглашений на редкие главные роли мог и отказаться – боялся не оправдать ожиданий. В 1990-е его не раз звали в кино, но Раднэр лишь отшучивался. «Вот вставлю зубы, тогда, может, снимусь», – говорил он с улыбкой.
До конца жизни Муратов оставался очень стеснительным человеком. На творческих вечерах, когда зал взрывался аплодисментами, он неловко улыбался и даже краснел, будто не верил, что эта любовь – ему, скромному парню.
Скромный джентльмен
Раднэр Муратов прожил тяжёлую жизнь. Без громких побед, без богатства, без почестей. Но он прожил её честно – никого не обвиняя, никому не завидуя, не прося ничего лишнего. Даже в самую тёмную пору он сохранял какую-то внутреннюю деликатность, ту самую скромность, которая не позволила ему принять помощь от ближних, но позволила сохранить достоинство до конца.
Он ушел тихо, почти незаметно – но герои не умирают, пока живут в памяти. Василий Алибабаевич до сих пор шагает в своём тулупчике в телевизоре, всё так же смешно косноязычно острит.
Значит, и Раднэр Муратов – самый скромный «джентльмен удачи» – остаётся с нами. И каждый раз, когда мы смеёмся над его репликами, в каком-то смысле радуемся новой эре вместе с ним, как завещало его редкое имя. Пусть и память о нём будет светлой.
