Валентина Толкунова была человеком-уникумом для эстрады.
Что важно понимать про этого человека: за 40 с лишним лет на эстраде Толкунова умудрилась ни разу не попасть в скандальную или просто некрасивую историю. Единственный слух, который бродил о ней – это закулисный роман со Львом Лещенко. И все. За десятилетия, проведенные в шоу-бизнесе, это капля в море.
Недавно мне на глаза попалось большое интервью директора певицы, в котором раскрываются подробности того, как Толкунова обращалась со своей командой и персоналом. Там много интересного, предлагаю сегодня об этом и поговорить.
Действующим директором певицы на тот момент работал Марк Рапопорт, человек-оркестр, человек-легенда закулисья, который мастерски вел дела и концертную деятельность успешных артистов. Любовь Майорова тогда устраивалась в команду администратором, и прошел целый месяц перед тем, как она увидела свою прямую начальницу.
Майорова не была поклонницей певицы, но, разумеется, знала почти наизусть «Носики-курносики».
При первой встрече Толкунова показалась ей человеком очень милым, добродушным, мягким. Майорова осталась под впечатлением от той первой встрече на долгие годы.
Так что умел Валентина Васильевна расположить к себе.
Поначалу работа Майоровой заключалась в том, чтобы доставать билеты на самолеты, на поезда, отправлять аппаратуру… Ее постоянно отправляли то за письмами, то за нарядами, то за едой; однажды ей даже пришлось мотаться на самолете туда-обратно за черной икрой.
Валентина Васильевна была мила и обходительна: «Марк Николаевич очень о вас хорошо отзывается. Расскажите мне о себе, кто вы, откуда».
Майорова рассказала, что работала в театре. «Ой, как это интересно, я всю жизнь мечтаю сделать свой театр! — отреагировала Толкунова. — В общем, я так думаю, что у Марка Николаевича вы больше работать не будете, а будете у меня. И мы с вами станем делать спектакли…»
Спустя несколько месяцев после того разговора Марк Рапопорт был уволен, а на его место поставили Майорову. Та по своей наивности сначала не поняла, почему выбрали ее. Причины раскрылись позже.
Уже на первых гастролях Майорова отметила странную, даже местами болезненную, жадность певицы. Тогда она начала понимать, почему умница Рапопорт оставил без жалости работу с певицей: он мог себе позволить более «комфортных» в работе артистов.
«Допустим, мы едем на неделю в тур, и в каждом городе нам подносят каравай хлеба с солью. Обычно такие угощения сразу же выставляют на стол для коллектива. Музыканты ведь всегда голодные. Но нет!
К моему изумлению, Толкунова просила завернуть хлеб-соль с собой, хотя потом, в зачерствевшем виде, его приходилось выбрасывать. Или подарили нам однажды жареного поросенка с кашей. Валентина говорит: «Люба, разрубите все это на куски, а как приедем в гостиницу — в холодильник».
И вот мы возим этого несчастного поросенка по городам, пока он не испортится… Из одной коробки конфет, которую Толкунова несколько месяцев таскала в багаже, аж бабочки полетели!
Глядя на все это, я недоумевала: что это, зачем? Как уживаются в этой женщине чувство собственного достоинства и скаредность?» (с) из интервью Л.Майоровой журналу «Караван истории»
Музыканты оставались, коллектив сохранял свой костяк. Но отнюдь не потому, что им нравилось так работать, просто выхода другого особо и не было:
«Многие в коллективе, не видя в происходящем никакой особенной загадки, прямо осуждали Толкунову. Ну конечно, людям было обидно — мы же видели, что другие эстрадные звезды совсем по-иному относятся к своим командам.
Эдита Пьеха могла взять и угостить всех в ресторане шампанским: помню, именно так она и сделала после общего концерта в Бресте на 22 июня. Кобзон стоял горой за свой коллектив и не соглашался, к примеру, выезжать без него на гастроли.
У Надежды Бабкиной каждый работник имел квартиру, и так далее. А из Валентины Толкуновой даже выбить собственную зарплату людям было нелегко» (с)
У любой черты характера есть свои причины. Так в чем были причины такой жадности у успешной, милой, харизматичной певицы?
А все банально: из детства все шло. Будущая артистка росла в беспросветной бедности. И это не та бедность, когда мама-папа новую модель телефона не купили. Ее родители-железнодорожники расстались, когда отца забрали на войну. Он вернулся, но стал крепко выпивать, так что денег не хватало даже на еду.
Мать – Евгеша (так маму Валентины звали в семье) – была с детства напугана и задавлена: ее отца, Валиного деда, посадили в 38-м году. Ну а Валя… Она всю юность проходила в драных чулках.
А когда пришла пора впервые выйти на большую сцену, у нее даже туфель не было. Пришлось занять их у Людмилы Зыкиной. Так что рачительное отношение к деньгам и еде привила мать, всю жизнь боровшаяся за существование.
И если для музыкантов Толкунова жалела каждую копейку, то для своей семьи – матери и сына – она была невероятно щедра, была готова ради них на все. Мать на старости лет была окружена полным достатком: квартира, домработница, деньги в избытке.
Сын вырос, как сейчас модно говорить, «корзиночкой», потому что все его желания исполнялись незамедлительно. Лучшие игрушки, лучшая еда, лучший лагерь.
Потом, с приходом 90-х – запрещенные вещества и вмешательство матери-певицы, лишь бы не угодил сын в места лишения свободы. Когда певица болела, накануне смерти – сына даже не было рядом: приехал уже постфактум, на похороны.
Вот такая история. Типичный пример, как во взрослом возрасте талантливый и сильный человек пустился в гиперкомпенсацию своего голодного детства.
