— Я была уже хорошо беременна, а его мамаша привезла Иосифу какую-то невесту по имени Света. Кобзон негодовал: «Мать, у меня есть жена! У меня будет ребенок! Оставь нас в покое», — так вспоминала Вероника начало семейной жизни с Кобзоном.
Вероника Круглова была звездочкой советской эстрады, ее песни пользовались популярностью. Как же несправедливо сложилась ее жизнь, ведь певицу вспоминают только как первую жену Кобзона, а Веронике этот брак принес лишь боль и разочарование.
В середине 60-х Круглова спела «Ничего не вижу» в «Голубом огоньке» и мгновенно стала популярной. Позже песни в ее исполнении не раз становились хитами, вся страна напевала ее «Топ-топ, топает малыш», «Возможно», «Будет солнце или буря, мы с тобою навсегда», «Я ищу человека».
«Ты слишком молода и не доросла до серьезной семейной жизни!»
Вероника выходила замуж четыре раза, и только в последнем браке обрела настоящее счастье. Первым мужем стал конферансье Вилен Кирилловский. Однажды на гастролях в Ленинграде руководство «Ленконцерта» предложило Веронике сотрудничество. Она выдвинула контрпредложение: «Соглашусь, если возьмете и мужа!» Ей отказали. И тут она узнала, что Вилена тоже пригласили, вот только он о супруге и не вспоминал.
По молодости такие поступки воспринимаются как предательство. Вероника вспылила, простить такое было тяжело. Однако они доработали эти гастроли, а затем, чувствуя близость расставания, Вилен заявил:
— Я совершил ошибку. Ты слишком молода и не доросла до серьезной семейной жизни!
Круглова возвратилась к себе в Саратов в расстроенных чувствах, а потом начала получать письма от Кирилловского: работать и жить, мол, без тебя не могу, люблю до невозможности. Друзья отговаривали: «Ни в коем случае не возвращайся, человек подло с тобой поступил!» Однако Вероника во время отпуска помчалась в Ленинград в надежде склеить разбитую чашку.
Вот только бывшего мужа из «Ленконцерта» уже выгнали, и он устроился в областную филармонию. Круглову же, после того, как она выиграла творческий конкурс, стали приглашать буквально во все суперпопулярные ансамбли Ленинграда. Она выбрала коллектив Павла Рудакова.
«Я тебя с дерьмом смешаю! Сама приползешь ко мне на коленях!»
Ее расположения добивались многие: молода, прелестна, с чудным голосом! Но на одном из концертов она встретила Иосифа Кобзона. На дворе стоял 1964 год, и Иосиф уверенно делал карьеру. Он уже появился на телевидении с песней «Куба — любовь моя», а в 1964-м стал лауреатом Всероссийского конкурса артистов и Международного фестиваля эстрадной песни в Сопоте.
Кобзон смотрел ее выступление из-за кулис, а после этого подошел познакомиться.
— Наши отношения складывались непросто. Романом их назвать трудно, потому что долгое время они были односторонними: Кобзон всячески меня домогался и преследовал. Ездил за мной по городам. Ухаживал Иосиф как-то обыденно. Цветами я и так всю жизнь была завалена на концертах, — рассказывала Вероника.
— Тебя можно поздравить? Вы с Есиком женитесь? — однажды спросила телередактор Ирина Зинкина.
— Кто такое мог сказать? — возмутилась Круглова.
— Как кто? Сам Кобзон!
Позже Вероника рассказывала, что подрастерялась. Мол, общественное мнение стало оказывать на нее давление — можно так настроить людей, что им будет представляться: раз Круглова не вышла замуж за Кобзона, значит, он ее бросил. И она сдалась.
Возможно, второй брак мог бы стать для Кругловой счастливым, если бы на ее пути не встала другая женщина, которую Иосиф боготворил.
— Она для меня — мой Бог, моя религия, моя вера. И с этой верой я не расстанусь до конца своих дней, — говорил певец про свою мать Иду Кобзон.
А Ида считала, что какая-то певичка — не пара для ее сыночка. Из всех своих детей Есик, по словам Кобзона, был для нее самым любимым. Вероника и Иосиф стали жить вместе до бракосочетания. Круглова все еще не была разведена с Виленом. В то время оба они не имели ни кола ни двора. Приходилось снимать крохотную 14-метровую комнатушку в огромной коммуналке в районе Каретного ряда.
— Его мамаша вдруг зачастила к нам в гости, — рассказывала Круглова. — Жила она в то время в Днепропетровске. Кроме сына, в Москве у нее никого не было. Работая в разных коллективах, нам с мужем приходилось встречаться довольно редко. И каждая такая встреча считалась праздником. Но стоило появиться в комнате вместе, моментально наведывалась его мать.
И праздник превращался в пытку. Иногда выходило, что свекровь даже спала вместе с нами на раскладном диване! Она пыталась как-то лечь на раскладушке, но ее негде было нормально разместить. Вот так сознательно и откровенно эта женщина разбивала молодую семью.
Но все-таки свекровь не находилась на диване неотлучно, и Вероника забеременела. Из оркестра Лундстрема, где она тогда работала, пришлось уйти, так как ее невыносимо мучил токсикоз.
— Честно говоря, молодой, совершенно необустроенной семье, да к тому же без прописки, ребенок был совершенно ни к чему. Но Кобзон настаивал: как-нибудь справимся, — вспоминала Вероника.
Вместе с Кобзоном она съездила в Ленинград, выписалась и оформила развод с Кирилловским. А потом жених и невеста отправились в Крым отдохнуть перед свадьбой.
— К тому времени я была уже «хорошо беременна». Но когда приехали в Крым, нас уже поджидала его мамаша, поразившая всех совершенно безумным поступком: она привезла туда Иосифу какую-то невесту по имени Света. Кобзон возмущенно негодовал: «Мать, у меня есть жена! У нас будет ребенок! Оставь нас в покое! Никогда на твоей Свете не женюсь!» — вспоминала Круглова.
Но упрямая Ида Исааковна сняла квартиру рядом с их гостиницей.
— Она по-прежнему частенько оставалась спать вместе с нами, прямо в гостиничном номере. Не стесняясь, свекровь ложилась между молодыми супругами посередине широкой кровати. В подобное варварство верится с трудом.
Мать с сыном общались между собой в моем присутствии так, будто никого рядом вообще не было. Всю жизнь буду помнить дикие слова этой женщины: «Есик, ты посмотри на нее, все время блюет, на лице пятна выступили. Оно тебе надо? Тебе нужны эти фанятские (русские) дети?» — возмущалась Вероника.
Круглова рассказывала что верила: мать и сын думают по-разному. Но ее ждал неприятный сюрприз. Во-первых, Кобзон заявил матери, что это Вероника захотела оставить ребенка, он не при чем, а во-вторых, поставил Кругловой ультиматум: «Я все решил, едем в Москву. Ты делаешь аборт, потом сразу расписываемся. В противном случае — рассчитывай на свои силы».
Вероника сдалась, ей добыли фиктивную справку и вызвали искусственные роды на пяти с половиной месяцах. Фактически это аборт, в результате которого недошенный ребенок погибает. У самой Кругловой начался сепсис, и ее еле спасли.
— После случившегося, оказавшись в совершенно безвыходной ситуации, я вынуждена была расписаться с Кобзоном, — вздыхала Круглова. — Однажды Еся повез меня в Днепропетровск знакомить со своей родней.
Запомнилось, как мы втроем — свекровь, муж и я — стояли на входе их уютного дома и встречали гостей. Мама, кивая на меня, гостеприимно говорила всем: «Проходите, пожалуйста, знакомьтесь, это наша ныкейвочка!» Еська, помню, толкнул ее в бок и строго сказал: «Мать! Ты что!» — в смысле перестань.
Уже в Москве она узнала от приятеля-еврея, что «ныкейва» означает по-русски, мягко говоря, гулящая женщина. Тем не менее, свадьба состоялась в старинном и красивом московском «Гранд-отеле». Он стоял позади гостиницы «Москва», на Манежной площади. На свадьбу было приглашено более четырехсот гостей.
— У Кобзона всегда и во всем присутствовал супер-размах. Все «нужные люди« находились за свадебным столом. Я чувствовала себя на собственной свадьбе брошенной всеми Золушкой, — рассказывала Круглова.
Из этого брака ничего хорошего не вышло.
— Мы начали работать вместе, но отработали всего три концерта. Я сказала: «Все! Больше не могу!» Кобзон сознательно не давал мне петь: публика требует меня на сцену, а он позволял исполнять не больше трех песен, — вспоминала певица.
Скандалы в семье вспыхивали все чаще, а мать не уставала напоминать Иосифу, что Вероника его недостойна.
— Разводились мы очень мерзко, — рассказывала Круглова. — Я заявила, что ухожу. К тому времени у нас была собственная двухкомнатная квартира на Щербаковской улице. Кобзон поначалу страстно возжелал, чтобы я покинула ее и ушла в никуда. Но потом, чтобы не делить квартиру, вынужден был пойти на уступки.
«Я куплю тебе самую дешевую, самую дальнюю от центра квартиру», — говорил он с издевкой. И купил за тысячу четыреста рублей однокомнатную квартиру в Медведково. Представьте, после концерта ехать до последней станции метро, потом еще минут двадцать добираться трамваем! Мне часто приходилось брать такси, на которые уходили почти все мои незначительные заработки.
Заявки на мои концерты прекратились в одночасье! Выехать на гастроли — пожалуйста, но выступить в Москве стало совершенно невозможным. Меня динамили администраторы всех мастей и рангов. Слова Кобзона, сказанные при расставании: «Я тебя с дерьмом смешаю! Сама приползешь ко мне на коленях!» — активно претворялись в жизнь. Да, я имела смелость отреагировать на такое хамство спокойно: «Умру, не приползу!»
«Муженек в открытую жил с нашей общей подружкой»
Простить Кобзона Круглова так и не смогла. Вместе они были около трех лет, и эти годы артистка вспоминала как черные, говорила, что он сломал ее и подавил морально.
Во время гастролей она сблизилась с Вадимом Мулерманом, первым исполнителем песен «Лада», «Трус не играет в хоккей», «Как хорошо быть генералом», «Гуцулочка», «Приснилось мне», «Август». Они часто встречались на разных конкурсах, но в очередном турне познакомились поближе.
— С горя, с испуга ли, совершенно неожиданно для себя, я вышла за Вадима. Он без особых раздумий сделал предложение. Я честно ответила: «Как же мы будем жить, ведь я тебя не люблю?» И услышала в ответ: «Моей любви хватит на двоих!» В то время мне было ужасно плохо и одиноко, — объясняла Круглова.
В этом браке Вероника стала мамой, у нее родилась дочь Ксения. Вместе супруги прожили 20 лет. Круглова говорила, что человеком Мулерман был сложным, дико скандалил с музыкантами, однако, по ее словам, оказался хорошим семьянином. Но до поры до времени. Брак рухнул из-за его измены.
— Об этом знали все, кроме меня! Музыканты судачили о нас на каждом углу, — возмущалась Круглова. — А муженек в открытую жил с нашей общей подружкой Таней Сигаль, которую однажды, пожалев, я взяла в коллектив. Их обоих никто не любил за скверные характеры. Но я все же надеялась — наговаривают. Потому что очень была уверена в любви супруга и стабильности наших отношений. Эта Сигаль живет сейчас в Израиле с ребенком, которого она называет мулермановским сыном.
Вероника и Вадим развелись до его отъезда в Америку в 1987 году — Мулерман остался в штатах, оформив фиктивный брак. А в 1991-м он, по старой дружбе, прислал бывшей жене гостевую визу.
Построить карьеру за океаном у Кругловой не получилось, зато она встретила свою последнюю любовь, выйдя замуж за бывшего одессита Игоря Докторовича. В СССР он был судьей всесоюзной категории по баскетболу. Эмигрировал еще в конце 70-х и имел в Сан-Франциско свой бизнес.
— Я четко понимала, что я не была такой большой звездой, чтобы эмигранты все бросили и побежали на мои концерты, — говорила Вероника. — Меня приглашали на радио, сделали несколько программ о музыке и песнях. На вопрос, чем занимаюсь, отвечаю — просто живу. Наконец-то нашла себя в своей настоящей и, надеюсь, главной роли — жены при муже. Пою здесь только русские романсы и только для друзей.
Она удивлялась, что в интернете гуляет байка, якобы она вышла замуж еще раз за какого-то дантиста. Смеялась: «хватит с меня мужей, от счастья счастья не ищут!» Докторович был ее четвертым и последним мужем, с которым они счастливо прожили 33 года в Сан-Франциско до самой ее кончины на 84-м году жизни в январе 2024-го.
