В огромной сталинской квартире на Смоленской набережной, среди дубовой мебели и рамок со старыми фотографиями, знаменитый диктор Игорь Кириллов часто замирал перед одним снимком. На нём — его сын Всеволод, светловолосый улыбчивый мальчик. И в глазах диктора застывал один и тот же беззвучный, мучительный вопрос, который он унес с собой в могилу: «За что?».
Для миллионов людей Игорь Кириллов был не только диктором. Он был частью их жизни, почти членом семьи, который каждый вечер ровно в девять часов появлялся в их доме, на экране телевизора, с неизменной фразой: «Добрый вечер, дорогие товарищи!».
Его бархатному тембру верили безоговорочно. Под него засыпали дети, ужинали взрослые, жила вся огромная страна. Однако настоящего Игоря Кириллова никто из зрителей не знал. Никто и не догадывался, какая огромная пропасть возникла между ним и его родным сыном Всеволодом, и как тяжело диктор переживал этот конфликт.
Сам Кириллов уверял, что относился к сыну с огромной любовью и заботой. Вот только Всеволод запомнил не столько отцовскую любовь, сколько его вечное отсутствие. Пока другие мальчишки гоняли с отцами мяч, его папа принадлежал миллионам.
Он был голосом Кремля, лицом новостей, фигурой из телевизора. Домой он возвращался выжатым до последней капли, садился за свой стол, закуривал сигарету и готовился к следующему эфиру. Да, Игорь Кириллов любил сына, но проводил с ним время только в выходные дни, которые выпадали редко.
Что именно стало той последней каплей, превратившей любовь сына диктора в ненависть? Может, тот самый комплекс «второго», недолюбленного ребенка, который рос с убеждением, что родители обожают старшую сестру Анну, талантливую пианистку, а его якобы считают бесполезным нахлебником?
Или все дело было в его собственном, тяжелом и неуступчивом характере, не прощающем обид. Скорее всего, все эти причины сплелись в один тугой, удушающий узел.
Этот узел и развязался войной, когда в восемнадцать лет Всеволод позвонил отцу, неожиданно назначив встречу на Пушкинской площади. Кириллов приехал, нутром чуя неладное. Они сели на скамейку и сын сходу, отвернувшись от отца, сказал: «Если что, я женился».
Новость была настолько ошеломительной, что, как позже признавался Игорь Леонидович, он был благодарен судьбе за то, что в тот момент сидел. Сын женился тайно, не посоветовавшись с родителями и не познакомив их со своей возлюбленной. С женщиной, которая была на пятнадцать лет старше и уже воспитывала двоих детей.
Для Кириллова, человека старой закалки, брак сына показался аморальным, но во время той встречи он не стал его осуждать. Сказал только одно: «Ну, приведи к нам. Познакомишь, мать стол накроет».
Затем последовало неловкое знакомство. Кириллов с невеселой усмешкой вспоминал, как у дома его встретили два маленьких мальчика и один из них назвал его «дедушкой», хотя диктору было чуть за пятьдесят, и к такому обращению он был совершенно не готов.
При виде невестки диктору пришлось натянуть лживую улыбку. Ну, слишком уж взрослой она была для его сына. За столом женщина, по воспоминаниям диктора, вела себя как хабалка.
Когда она вышла с детьми за порог квартиры, уже после завершения встречи, Игорь Кириллов вместе с женой в один голос сказали сыну: «Ты вообще видел на ком ты женился? Это какой-то позор!». Ещё и старшая сестра ядовито сказала Всеволоду: «Я, конечно, знала, что ты дурак, но не думала, что настолько…».
Спокойно выслушав их, парень перевернул стол и, громко хлопая дверью, выкрикнул семье: «Вас больше нет в моей жизни!».
Игорь Кириллов понимал, что ранил сына и пытался наладить мосты: подружился с отцом невестки, ездил к ним в гости в Рязань, покупал подарки для детей и часто звонил. Несмотря на многочисленные попытки наладить отношения, сын продолжал относиться к нему с презрением. Они общались, но редко и каждый их разговор, как правило, заканчивался громкой ссорой.
Точка невозврата была пройдена в 1998 году, на даче, в День Победы. Что именно там произошло неизвестно — в разных источниках разная информация. То ли Всеволод начал требовать денег, то ли вспыхнула ссора из-за сестры, которой, как ему казалось, доставалось всё.
А может, просто прорвался многолетний гнойник старых обид. После яростной перепалки Всеволод швырнул на стол ключи от дачи и уехал навсегда. С того дня, по словам Кириллова, они с женой полностью перестали существовать для сына, который оборвал все контакты.
После разрыва отношений Всеволод окончательно обосновался в Рязани. Позже он развелся с первой женой и женился второй раз. В новом браке родились четверо детей, но и в этой семье он не обрёл счастья. Оставив и её, Всеволод круто сменил сферу деятельности и уехал в Африку организовывать сафари-туры.
Игорь Кириллов мучительно пытался понять за что сын его возненавидел. Да, были неосторожно брошенные фразы, обидные разговоры, недопонимание, но разве можно из-за этого напрочь вычеркнуть родителей из жизни? Тем более, диктор умолял о прощении, готов был принять выбор сына и в целом сделать что угодно, чтобы наладить отношения.
Снова и снова Игорь Кириллов прокручивал в голове их жизнь, искал свои ошибки и анализировал их. Диктора терзала мысль, что сын считал его своим главным врагом, но настоящую причину этой ненависти он так и не смог постичь.
Когда Кириллов, ухаживая за больной женой Ириной, продал дачу, сын об этом как-то узнал и позвонил в ярости. Для отца это был вынужденный шаг — он хотел помочь дочери обосноваться в Германии, куда она давно мечтала переехать. Для сына — это было финальное предательство.
Отец, по мнению Всеволода, продал его детство, воспоминания и отдал деньги сестре. В его глазах это стало неопровержимым доказательством всех детских обид.
Анна, сестра Всеволода, пробовала их примирить, звонила брату, но он либо сбрасывал трубки, либо просто посылал её «куда подальше».
В 2004 году не стало Ирины, первой и на тот момент единственной жены Игоря Кириллова. Сын на похороны матери не пришел. Этот поступок сжёг последние мосты. Теперь уже и сам диктор махнул на сына рукой.
Через несколько лет беда пришла снова. Роковой звонок из Африки. Всеволод ушёл из жизни в Камеруне в сорок лет. Позже Кириллов будет бесстрастным голосом, словно читая сводку новостей, рассказывать в интервью, что у сына случился страшный приступ панкреатита прямо в саванне, где не было врачей. Может он и выглядел спокойным, когда об этом говорил, но близкие знали, что он очень тяжело переживает потерю.
Игорь Кириллов добился, чтобы тело сына перевезли в Москву. И похоронил в одной могиле с матерью. Последний отцовский жест всепрощения и любви, вопреки всему. Он соединил их после смерти, раз уж не смог при жизни.
Горе от потери, смешанное с горечью от непрощенной обиды, легло на плечи невыносимым грузом. В огромной квартире Игоря Кириллова на Смоленской набережной царила тишина, и диктор погрузился в тяжелую депрессию.
Но однажды на пороге его квартиры появилась незнакомая женщина с детьми. Это была вторая жена Всеволода, та, от которой у него было четверо детей. По словам невестки, Игорь Леонидович принял детей с невероятной добротой, и они с самой первой встречи очень сильно полюбили деда. В его тихой квартире снова зазвучал детский смех.
Внуки скрасили жизнь Игоря Кириллова, но депрессия никуда не делась. Спасение пришло с неожиданной стороны.
В магазине у дома он познакомился с продавщицей Татьяной, которая была моложе его на 34 года. Видя подавленное состояние знаменитого диктора, она старалась подбодрить его добрым словом. Постепенно они сблизились, и вскоре Татьяна стала помогать ему по хозяйству, а потом и вовсе переехала к нему.
Именно она, по признанию всех друзей диктора, буквально вытащила Кириллова из депрессии, окружив его заботой и теплом. Они поженились и прожили вместе восемь лет. Татьяна вернула ему вкус к жизни.
Игорь Кириллов нашел неожиданную любовь и счастье с Татьяной, а смех внуков наполнил его дом. Однако даже среди этого тепла и покоя тень неразрешенного конфликта с сыном никуда не ушла. До последних дней он смотрел на то самое детское фото улыбчивого мальчика, пытаясь понять, в какой момент всё пошло не так. В какой момент любовь сменилась ненавистью, а родной сын стал совершенно чужим.
В октябре 2021 года Игорь Кириллов ушёл из жизни с этим вопросом, так и не получив на него ответ.
