Имя на афише. Блеск в глазах. Стремительная походка, идеальная осанка, неизменные каблуки-шпильки. Людмила Гурченко – актриса, перед которой преклонялись режиссеры и о которой вздыхали миллионы зрителей.
В 1976 году она оказалась перед сложным выбором. Никита Михалков пригласил ее на пробы в «Неоконченную пьесу для механического пианино». Роль была заманчивой, но режиссер медлил с окончательным решением.
– Я ждала его звонка как манны небесной, – вспоминала потом Людмила Марковна. – Сижу у телефона, а он молчит. И тут – звонок! Но не от Михалкова.
На проводе оказались румынские кинематографисты. Предлагали роль в совместном музыкальном проекте «Мама» – экранизации сказки «Волк и семеро козлят». Международный фильм, прокат не только в СССР, но и в Европе!
Гурченко колебалась. Ждать Михалкова или соглашаться на мюзикл?
– Я всегда мечтала о музыкальном фильме, где можно и петь, и танцевать. А тут как раз такая возможность! – рассказывала она друзьям. – Решила: была не была! Если не Михалков, то хотя бы спою от души.
Она позвонила румынам и сказала: «Да». Не подозревая, что этот выбор обернется трагедией, которая останется с ней на всю жизнь.
За ослепительной улыбкой и легкой походкой звезды скрывалась женщина, каждый день превозмогающая острую боль. Мало кто знал, что у безупречной Гурченко одна нога короче другой. И еще меньше людей догадывались, что виновником ее страданий стал всенародно любимый «Солнечный клоун» – Олег Попов.
Как же произошла эта драма на съемочной площадке? Почему актриса, известная своей теплотой и умением прощать, до конца жизни не желала даже слышать имя знаменитого клоуна? И какой силой воли нужно обладать, чтобы, несмотря на физический недостаток, оставаться символом женственности и грации?
Начало: «танцы на льду»
Телефон молчал. Людмила Марковна в очередной раз взглянула на него, проходя по квартире. 1976 год выдался для нее напряженным. Пробы у Михалкова прошли вроде бы удачно, но Никита Сергеевич медлил с приглашением.
– Уже и фотопробы сделали, и даже какие-то сцены отрепетировали, – жаловалась она приятельнице по телефону. – А решения нет!
Вместо долгожданного звонка от Михалкова раздался другой. Из Бухареста. Румынская киностудия совместно с «Мосфильмом» и французами запускала мюзикл по мотивам сказки «Волк и семеро козлят». Название простое – «Мама». Боярский, Крамаров, Крачковская уже дали согласие.
Гурченко предлагали главную роль – Мамы козы, матери семерых козлят. От природы азартная, она не стала долго раздумывать.
– А кто режиссер? – первым делом спросила она.
– Элизабета Бостан.
– Та самая, что сняла «Молодость без старости»? – оживилась Людмила Марковна. – Я видела. Хорошая работа.
В трубке ждали ответа. Гурченко решилась. Будь что будет – музыкальный фильм, международный проект, возможность показать все грани таланта… Часть эпизодов, по задумке режиссёра, нужно было снимать на коньках. На настоящем льду.
— Мне не сказали об этом до подписания контракта, — вспоминала позже актриса. — Коньки? Серьёзно? В моём-то возрасте? Да я на них последний раз стояла в школе!
Но Гурченко всегда отличалась профессионализмом. Если надо — значит надо. Она начала тренироваться. Часами. До изнеможения. Ведь на льду требовалось не просто устоять — танцевать, петь, играть! Но уверенности всё равно не хватало.
— Я просила всех держаться подальше, — рассказывала актриса друзьям. — Говорила: «Ребята, я еще не твердо стою на этих лезвиях. Не наезжайте на меня, пожалуйста».
Коллеги отнеслись с пониманием. Все, кроме одного.
Смех, падение, 18 осколков
В тот злополучный день Олег Попов, исполнявший роль Медведя, был в особенно игривом настроении. Возможно, привыкший к цирковой арене и обожаемый публикой клоун просто забыл, что он на съёмочной площадке, а не на представлении.
— В тот день он налетел на нее совершенно неожиданно, — вспоминал позже муж актрисы. — Кричал что-то вроде «Эгей, Люсенька, держись!» и мчался прямо на нее по льду, как на таран и… поскользнулся. — Падая, он схватился за неё, и в итоге она упала, а он своей огромной тушей рухнул ей на ноги. Левая нога Люси вывернулась на 180 градусов.
Восемнадцать осколков. Страшные смещения костей. Нога, вывернутая противоестественным образом. Всё произошло в одно мгновение. Съёмочная площадка замерла. Через секунду — суматоха, крики, вызов скорой помощи.
Людмилу Марковну немедленно доставили в больницу. Диагноз заставил врачей задуматься о самом страшном.
— Мы рассматриваем все варианты, в том числе ампутацию, — услышала актриса слова хирурга.
— Только попробуйте! — прохрипела она сквозь боль. — Я актриса. Без ноги — я никто.
Нога осталась при ней. Но предстояли долгие месяцы борьбы.
Боль, гипс и возвращение
Четыре операции. Одна за другой. Лучшие хирурги собирали по кусочкам изувеченную ногу Гурченко. Боль не отступала ни на минуту.
— После каждой операции начинался ад, — рассказывала актриса. — Уколы, перевязки, попытки разработать ногу. Я выла от боли, но терпела. Потому что знала: или я справлюсь, или навсегда останусь калекой.
Тем временем съёмки фильма «Мама» были приостановлены. Режиссёр наотрез отказалась искать замену Гурченко. «Мы будем ждать Люсю», — заявила она. Все понимали, что ждать, возможно, придётся долго — год, а то и больше.
Но они не знали, с кем имеют дело. Через несколько месяцев, ещё в гипсе, Людмила Марковна вернулась на съёмочную площадку.
— Я готова работать, — просто сказала она. — Снимайте крупные планы.
Так и делали. Крупные планы с Гурченко, а там, где требовалось движение, — дублёрша. В некоторых сценах заметно, что это ноги другой женщины. Но всё, что могла сыграть сама — играла она.
Константин Купервейс и другие члены съёмочной группы носили актрису на руках, перевозили в кресле-каталке между площадками. А она улыбалась и шутила, хотя боль не отступала ни на минуту.
— Знаете, что было самым сложным? — признавалась она позже. — Не показывать, как мне больно. Выглядеть весёлой и беззаботной, когда хочется кричать.
Фильм вышел на экраны, и никто из зрителей даже не догадывался, какой ценой он дался главной героине.
Непрощенный «Солнечный клоун»
С Олегом Поповым у Гурченко и до происшествия были прохладные отношения. Когда журналисты спрашивали о совместной работе, она отвечала сдержанно:
– Я не могу сказать, что мы были близки, – говорила она, слегка поджимая губы. – На площадке соблюдали дистанцию. Здороваемся, конечно: «Доброе утро», «Как дела», и всё.
Она противопоставляла его другому клоуну — Юрию Никулину, с которым снялась в картине «Двадцать дней без войны». С Никулиным Людмила Марковна «сроднилась», а вот Попова не приняла. Возможно, дело было в разнице характеров, а может, женская интуиция подавала сигналы.
После трагедии на льду Попов пытался извиниться. Много раз. Уверял, что это была случайность, что он никогда не хотел причинить ей боль. Но Людмила Марковна была непреклонна.
— Трагическая случайность? — переспрашивала она с горькой усмешкой. — А просила не наезжать? Говорила держаться подальше? Профессионал должен слушать партнеров и уважать их просьбы.
Для Олега Попова это стало тяжелым ударом. Привыкший к любви публики, он не мог смириться с тем, что стал причиной чьих-то страданий. Но Гурченко не простила клоуна — она больше не желала о нём ничего слышать.
Тайна изящной походки
Прошли годы. Людмила Гурченко вернулась к активной работе в кино. Снималась, пела, танцевала. Всегда элегантная, всегда на высоких каблуках. Новое поколение зрителей даже не подозревало, что у неё одна нога короче другой.
— После операций осталось неравенство в длине ног, — рассказывал Константин Купервейс. — Но Люся научилась это скрывать. Специальные туфли, особая походка — всё для того, чтобы никто не заметил.
Каждый шаг давался ей с болью. Как андерсеновская Русалочка, получившая вместо хвоста ноги, Гурченко платила за возможность ходить невидимыми страданиями. Но никто не слышал от неё жалоб.
— Вы видели хоть раз, чтобы я сутулилась? Чтобы я ходила неуверенно? — говорила она журналистам. — Нет? Вот и не увидите.
Она продолжала водить машину, ходила на высоченных каблуках, летала на гастроли. Превозмогая боль, держала спину прямо, расправляла плечи и улыбалась своей фирменной улыбкой. И только самые близкие знали, чего ей это стоило.
В гардеробе актрисы были десятки пар туфель, сделанных на заказ — с разной высотой каблука для каждой ноги. Любимая дизайнерская одежда скрывала физические недостатки. А фирменная гурченковская походка «от бедра» не только подчеркивала женственность, но и маскировала хромоту.
— Я научилась превращать недостатки в достоинства, — говорила Людмила Марковна. — Если не в силах изменить ситуацию — измени отношение к ней.
Мужество вместо сожаления
Можно было бы ожидать, что Гурченко станет вспоминать фильм «Мама» с горечью и сожалением. Ведь именно эта работа сделала её частично инвалидом, принесла годы страданий, заставила постоянно преодолевать себя.
Но Людмила Марковна всегда повторяла, что ни о чём не жалеет.
— Я не из тех, кто живёт сожалениями, — говорила она. — «Мама» подарила мне возможность спеть, станцевать, сыграть в музыкальном фильме — о чём я всегда мечтала. Да, цена оказалась высокой. Но я заплатила её и получила свою роль.
Эта философия — брать от жизни всё, не сдаваться, не жаловаться — определяла характер Гурченко. Травма, вместо того чтобы сломать её, сделала ещё сильнее. Каждое публичное появление актрисы становилось маленьким подвигом, о котором знала только она сама.
Когда сегодня мы пересматриваем фильм «Мама», трудно поверить, что эта грациозная женщина снималась в перерывах между операциями, превозмогая невыносимую боль. Что она возвращалась в строй вопреки прогнозам врачей. Что её лучезарная улыбка была результатом невероятной силы воли.
Возможно, именно эта травма, эта постоянная борьба с собой, стала основой того величия, которое мы видели в Людмиле Гурченко до последних дней её жизни. Она не была бы такой стойкой, такой яркой, такой несгибаемой, если бы не научилась ежедневно преодолевать боль.
Когда-то легкомысленная шутка клоуна навсегда изменила её жизнь. Но Гурченко сделала так, чтобы эти изменения пошли ей на пользу. Она превратила трагедию в источник силы. И в этом — весь секрет настоящей легенды советского кино.
