В середине 90-х годов в Москве было тревожно. Вечерами между проспектами кто-то стрелял, кто-то кричал «Помогите!», и никто на эти крики не реагировал. Актёр Алексей Никульников, сыгравший сына Будулая в фильме «Цыган», в то время жил именно в столице. Но звуки выстрелов его не пугали.
Он дошел до состояния, которое сам позже опишет одной холодной фразой: «Становилось страшно от того, что уже ничего не страшно». Потому что было уже всё равно, что происходит вокруг. Его единственный 10-летний сын погиб. Любимой работы больше не было.
В кармане пусто, в душе — выжженная пустыня. И тогда он пошёл на радикальный шаг: купил билет, одолжив денег, и улетел на другой край света, в Новую Зеландию. Там он красил чужие крыши, убирался в офисе, мыл палубы, работал грузчиком, пытаясь физической болью заглушить ту, что разрывала его изнутри.
В семь лет, купаясь в реке на Кубани, Алексей Никульников начал тонуть. Его затянуло на дно. Друг, который был постарше, бросился его спасать и утонул на его глазах. Самого Лешу чудом вытащили, но пережитый ужас оставил глубокий след: мальчик на время онемел, а по ночам, по словам тёти, начал ходить во сне. Возможно, именно этот детский кошмар и научил его прятать внутреннюю боль за маской шута и сорванца.
Внешне Алексей был весёлым и озорным, но постоянно проявлялось его упрямство. Оно же проявилось, когда в 11 лет его родители решили развестись. Услышав от матери, что они уезжают от отца, он твёрдо заявил: «Нет, я останусь». Мать такой ответ, конечно, не устроил, но переубедить сына она не смогла.
Алексей остался с отцом, бывшим шахтером, который к тому времени из-за болезней легких стал инвалидом и не работал. Видя, как отец от безделья всё чаще прикладывается к бутылке с дворовыми мужиками, Алексей, боясь за него, сам предложил: «Пап, а может ты поедешь к тёте в деревню?».
Он чувствовал, что в городе отец погибнет. А в деревне тот действительно воспрял духом, был при работе, встретил старую любовь и остался там, оставив сына-подростка одного в городской квартире.
Ранняя самостоятельность сделала Алексея Никульникова неудобным учеником. В старших классах, когда всю школу согнали слушать по радио доклад Брежнева, он опоздал на политинформацию. Сев за парту, он откровенно заскучал и начал тихо пародировать невнятную речь генсека.
Класс сначала сдерживал смех, а потом не выдержал и засмеялся в голос. Разъяренная учительница, крича «Никульников, ты — враг народа!», потащила его к директору. Но что можно было сделать с парнем, который, несмотря на поведение, был хорошистом? Директор лишь посоветовал ему забрать документы после 8 класса, пригрозив в ином случае не выдать аттестат.
В театральное училище в Ростове-на-Дону Никульников попал, поддавшись рассказам приятеля, который уже там учился. Для вступительных экзаменов Алексей от лени даже ничего не выучил, а басню сочинил сам, на ходу. И, на удивление, поступил.
А на третьем курсе в его жизнь ворвался фильм «Цыган». Ассистент режиссера искал в Ростове цыган для массовки, зашел в училище и увидел его — поразительно похожего на актёра Михая Волонтира, уже утвержденного на главную роль. В итоге Никульникову отдали роль сына Будулая.
Съемки дались непросто: из-за них Алексея Никульникова дважды пытались отчислить, но за него вступался весь курс и даже некоторые преподаватели, которые ценили его талант. После выхода фильма на него обрушилась всесоюзная слава.
В метро его догоняли женщины с просьбой об автографе, в родном городе в троллейбусе на него оборачивался весь салон. Но сам он эту славу не принимал. Его единственным чувством был стыд — ему казалось, будто люди от него что-то ждут, от того и обращают на него внимание.
Клеймо «цыгана» оказалось пожизненным. Клара Лучко, ставшая ему второй матерью, договорилась о его поступлении во ВГИК к Евгению Матвееву. Но юношеский максимализм Никульникова взбунтовался. Учиться у Матвеева, который играл ненавистного ему Брежнева, да ещё и по блату? Он не мог этого допустить.
Он соврал Кларе Степановне, что опоздал с подачей документов, и втайне поступил в Школу-студию МХАТ. После учебы Никульников успел сняться в «Возвращении Будулая», но на этом его кинокарьера, по сути, закончилась.
Режиссеры попросту не давали ему ролей и на пробах разводили руками: «Вы нам не подходите, герой должен быть… русским!». «Так я же русский!» — доказывал он. «Но зрители не поверят — вы ведь цыгана играли!». Так самая звездная роль в его жизни стала его проклятием, закрыв дорогу в большое кино.
Алексей Никульников женился на своей ростовской знакомой Ольге, устроился в небольшой театр «Около дома Станиславского», но театральная зарплата была мизерной.
Несмотря на финансовые трудности, в 1984 году в жизни семьи случилась огромная радость — родился сын Борис. Какое-то время казалось, что всё налаживается, но бытовые проблемы и профессиональная невостребованность Алексея подтачивали брак.
Начались ссоры и взаимные упреки, и брак распался. В итоге актёр расстался с Ольгой, сохранив при этом теплые отношения ради сына.
А в 1995 году в его жизнь пришла беда, от которой невозможно оправиться ни одному родителю. Его десятилетний сын Борис погиб. Этот удар окончательно сломил его. Ольга нашла спасение в религии, а Алексей остался один на один с пустотой.
Он перестал чувствовать страх, перестал чего-то хотеть. Когда друг, видя его абсолютно подавленное состояние, предложил уехать в Новую Зеландию и одолжил денег на билет, это прозвучало как единственный правильный выход. Ему нужен был этот прыжок в неизвестность, потому что оставаться в прежней жизни, где каждый угол напоминал о сыне, было невыносимо.
Прилетев на другой край света, Алексей Никульников брался за любую работу, чтобы выжить и не сойти с ума. Красил крыши, окна и двери, трудился на стройке, убирал офисы, развозил еду из ресторана.
Самым тяжелым испытанием стали три месяца на рыболовецком судне у берегов Антарктиды. Монотонная работа на конвейере, бесконечная мойка палуб, разделка кальмаров, качка, летающие ящики с рыбой, вечный мат и драки мужиков. Он сам начал звереть в этой атмосфере, теряя человеческий облик.
Однажды бывший актёр подошел к бригадиру и сказал: «я беру короткий обет молчания». И десять дней он не произнес ни слова, выполняя любую работу. Этот обет молчания помог ему прочистить мозги и не сойти с ума.
А потом Алексей познакомился в чужой стране с такими же русскими эмигрантами, и начал понемногу оттаивать. Впервые за долгое время у него появилось желание что-то делать: он стал ведущим на русскоязычном радио, где читал новости и рассказывал детям сказки. Именно там, на краю света, к нему вернулось Слово — он снова начал писать стихи и песни. Через два года он понял, что готов вернуться в родную страну.
Москва за время его отъезда изменилась, перестрелок и грабежей стало значительно меньше. Алексей Никульников вернулся в театр, начал выступать с бардовскими песнями. А в 2005 году на кинофестивале «Амурская осень» судьба подарила ему встречу с Еленой Аввакумовой.
Рядом с ней, умной, сильной и любящей женщиной, он снова научился дышать полной грудью и по-настоящему радоваться жизни. Десять лет брака стали для него периодом спокойствия и выстраданного счастья, о котором он уже и не мечтал. Но судьба, будто проверяя его на прочность, нанесла новый, страшный удар.
В 2016 году Елена ушла из жизни из-за рака. Никульников снова остался один. На свой 55-летний юбилей, который пришелся на дни траура, он не стал устраивать праздник. Вместо этого он вышел на сцену своего театра «АпАРТе» с гитарой и полтора часа пел песни и читал стихи, посвященные Елене. Он выплеснул всю свою боль в творчество.
Алексей Никульников пережил то, что ломает людей окончательно. Но вместо того чтобы утонуть в горе, он нашел способ выстоять, благодаря творчеству. Сегодня он продолжает выходить на сцену, играя сложные, надрывные роли, словно пропуская через себя боль своих персонажей.
Будь то Бузыкин из «Осеннего марафона» или отчаянно недолюбленный Павел из «Господ Головлевых», он живет по принципу: «Сделай так, чтоб работа была приятна — и я буду работать». И он работает — ведет программы на православных каналах, выпускает сборники стихов и поёт свои песни под гитару.
Он не забыл свое прошлое, а просто научился превращать свою боль в искусство, которое помогает жить не только ему, но и тем, кто приходит посмотреть на него в зрительный зал.
