После гастролей его жена, Екатерина Райкина, вернулась другой. Дочь знаменитого Аркадия Райкина честно призналась, что влюбилась в актёра Юрия Яковлева. В этот момент мир молодого Миши Державина мог рухнуть.
Любой другой на его месте устроил бы скандал, стал бы выяснять отношения, бить посуду, проклинать. А Михаил Державин… он просто молча выслушал и спокойно отпустил неверную жену. Без скандалов, упрёков и дележа имущества, которого, впрочем, у молодых супругов и не было.
Державин никогда не боролся за женщин, которые хотели от него уйти. Он просто разворачивался и уходил сам, сохранив внутри не обиду, а странное, буддийское спокойствие.
Михаил вообще был мастером тактичного ухода. Андрей Миронов не зря прозвал его «главным линяйщиком» — если Державину что-то не нравилось, он попросту незаметно исчезал. «Зачем ссориться, если потом всё равно мириться!» — говорил актёр, и эта фраза была его реальным жизненным кредо.
Возможно, эта черта и делала Михаила таким притягательным для женщин и друзей, но она же, как ни парадоксально, не позволяла ему удерживать тех, кто решил уйти. Державин не умел врать, ни другим, ни себе. А если человек полюбил другого, какой смысл лгать, что всё по-прежнему?
Роман Державина с Катей Райкиной случился в студенчестве. Арбат, Щукинское училище, и они — двое талантливых, влюблённых студентов.
Аркадий Исаакович Райкин, вопреки слухам о его жёсткости, к выбору дочери отнёсся на удивление благосклонно. Наверное, великий сатирик разглядел в этом худом пареньке с Арбата надёжность и порядочность.
Да и к тому же Михаил Державин уже успел заявить о себе, мелькнуть на экране, сыграв свою первую главную роль гимназиста в фильме «Они были первыми». Аркадий Райкин даже купил на собственные деньги импортный свадебный костюм для Державина, и в целом организовал для него и своей любимой дочери свадьбу за свой счёт.
Казалось, впереди у молодых — долгая и счастливая жизнь. Но театр развёл их. После училища Михаил попал в Театр имени Ленинского комсомола («Ленком»), а Екатерина Райкина — в Театр имени Вахтангова. Началась работа, гастроли, их окружали разные компании.
И вот те самые летние гастроли, с которых Екатерина вернулась другой. Она не смогла врать о том, что у неё появился другой. А Михаил не стал осуждать. Просто принял её честность как данность.
Второй брак Державина выглядел как полная противоположность первому. Никакой студенческой романтики — сплошной государственный статус. Его избранницей стала Нина Будённая, дочь легендарного маршала. Познакомил их общий друг, переводчик Хрущёва и Брежнева Виктор Суходрев.
Нина, красавица, студентка журфака МГУ, и Михаил, уже известный актёр. Свадьбу сыграли на даче у самого Семёна Михайловича Будённого. Через два года у молодожёнов родилась дочь Маша. Жизнь круто изменилась. Из арбатских переулков Державин переехал на улицу Грановского, в дом, где по соседству жили маршалы Рокоссовский и Тимошенко, а также Ворошилов и Молотов.
Михаил с мальчишеским восторгом наблюдал за этим миром небожителей. Стоял как-то с тестем у подъезда, ждали служебную машину. Мимо проходили прославленные военачальники, здоровались. А на другой стороне улицы маялся какой-то подвыпивший мужичок.
Когда все разъехались, и Державин остался один, тот подошёл и с чувством выдохнул: «Ох, едрить, Державин! „Кабачок 13 стульев“!». Для простого человека пан Ведущий оказался важнее всех этих влиятельных людей в лампасах.
Семён Михайлович Будённый, грозный маршал, к зятю-актёру тоже относился по-отечески тепло. Когда-то, ещё будучи мальчишкой, Миша Державин видел на Арбате правительственную машину и махал руками сидевшему в ней Будённому. Рассказав об этом тестю годы спустя, Михаил услышал в ответ: «Сынок, вот ты и домахался». Эту фразу маршал потом повторял часто.
В этой семье Державин прожил 19 лет. Казалось, вот он, надёжный причал. Но и эта лодка разбилась. Нина Будённая тоже ушла к другому. И снова — никаких скандалов, никакой публичной грязи. Михаил опять просто отступил.
«У меня никакой обиды на своих жён нет. Причём я с ними дружу», — говорил Державин позже. На вопрос «почему?» Михаил давал ответ, который мог дать только актёр. Человек, проживающий на сцене десятки чужих жизней, начинает лучше понимать мотивы поступков других людей.
Державин не судил, а пытался понять. В жизни ведь всякое бывает. И в этом была какая-то огромная внутренняя сила и мудрость, хотя окружающие актёра люди называли это слабостью. Михаил не тратил энергию на обиды, предпочитая сохранять светлые воспоминания.
Именно в этот период, когда за плечами было уже два рухнувших брака, в жизни Михаила Державина появилась Роксана Бабаян. Их знакомство — это сюжет для отдельной комедии. Сестра Державина была замужем за Борисом Владимировым, той самой Авдотьей Никитичной из знаменитого эстрадного комического дуэта двух «бабушек».
Михаил как-то по-свойски достал для родственника самое обычное сиденье для унитаза. А Борис Владимиров в благодарность позвал его с собой на гастроли в Казахстан. В аэропорту Владимиров и представил Михаила певице Роксане Бабаян.
Державин, который много раз объявлял её песни на радио в своей передаче «После полуночи», представлял себе этакую монументальную армянскую женщину. А перед ним стояла стройная, изящная, женственная девушка.
Михаил Державин не собирался начинать новые романтические отношения после двух неудачных браков, но главный друг и советчик Александр Ширвиндт заставил его действовать. Он поговорил с Роксаной на балконе своей квартиры, а потом, проходя мимо Державина, нарочито громко бросил: «Надо брать! Никого лучше уже не будет!». И Державин взял.
Они расписались 6 сентября 1980 года. Этот брак стал для Михаила тихой гаванью на всю оставшуюся жизнь. Удивительно, но Роксана Бабаян сумела подружиться со всеми его бывшими жёнами, с дочерью Машей, а потом и с внуками. Она не разрушила прошлое Державина, а органично вписалась в него, создав большую, пусть и немного странную, но очень дружную семью.
Возможно, именно незлобивость, умение отпускать и прощать и было главным секретом обаяния Михаила Державина. Люди тянулись к его внутреннему свету, к его доброте и отсутствию всякой червоточины. Он, кстати, был мастером розыгрышей, но его шутки никогда не были злыми.
Михаил мог подсунуть Андрею Миронову в гримёрке осколок автомобильного номера, похожий на его собственный, и с наслаждением наблюдать, как тот в костюме Чацкого несётся на улицу проверять машину. Но в этом была не злость, а безобидная детская шалость. Михаил разыгрывал тех, у кого было чувство юмора, и потому на него не обижались.
Театральная судьба Державина была не менее извилистой, чем личная. После «Ленкома», когда оттуда убрали режиссёра Анатолия Эфроса, Михаил вместе с Ширвиндтом и ещё десятком актёров последовал за мастером в Театр на Малой Бронной. Но там ролей для Державина почти не было, и он откровенно заскучал. Спасение пришло с неожиданной стороны.
Как-то мимо театра проходил Анатолий Папанов и, увидев друзей, сказал: «Да на кой чёрт вам этот театр нужен?! Приходите к нам — в Театр сатиры». Вскоре их стал активно зазывать и Андрей Миронов. Так, благодаря друзьям, Державин нашёл свой главный дом на долгие годы, а следом перетянул туда и Ширвиндта.
Михаил Державин прожил всю жизнь на Арбате, в доме, где в соседнем подъезде находилось знаменитое Театральное училище имени Щукина. Выбор профессии был предопределён. «Вышел из своего подъезда, вошёл в соседний и выучился на артиста», — шутил Державин.
Вся жизнь Михаила была пропитана театром. Он искренне верил в детстве, что все заводы, фабрики и булочные работают исключительно для того, чтобы обслуживать артистов и театры. А как иначе, если твой отец — народный артист, а в гостях постоянно бывают актёры-вахтанговцы, и даже великий Николай Черкасов, приезжая из Ленинграда, всегда заходит в гости?
Это существование в мире искусства и делало Державина таким особенным. Михаил не карабкался по карьерной лестнице, не интриговал, не завидовал. Даже в их легендарном дуэте с Александром Ширвиндтом он спокойно принимал роль второго номера.
«Шура старше меня на целых два года! Он на два года талантливее меня!» — отшучивался Державин на вопросы о творческой ревности. Михаил был человеком, который нашёл своё место и был в нём абсолютно счастлив. Ему не нужно было никому ничего доказывать.
Под конец жизни Державин мечтал о странном. «У меня только одна мечта — не мешать никому. И не хочу, чтобы у человека, которого, может быть, я чем-то обидел, была какая-то трагедия из-за этого», — говорил артист. Он думал не о себе, а о других. И этом был весь Державин.
