Игорь Крутой – один из тех мастодонтов эстрады, который застал и советскую эпоху, и шальные 90-е, и сытые 00-е, и остался на медиа-волне даже сейчас. И не помешали ему в этом ни возраст, ни политика, ни злопыхатели. Перечислять его награды и заслуги не станем: их слишком много, займут всю статью.
Наконец-то дошли руки до интервью, которое Игорь Крутой дал Лауре Джугелия и которое вышло 10 августа. В нем он приоткрыл завесу над многими «тайнами» медийных персонажей: как себя чувствует Андрей Губин, из-за чего был конфликт с Фадеевым, почему выгнали из тусовки Зацепина, какие в реальной жизни «фабрикантки», выпорхнувшие из-под его крыла…
С первого взгляда отмечаешь отличную форму Игоря Яковлевича. Поджарый, подтянутый, стильный. Говорит медленно, но не занудно – слушать его интересно.
По ходу интервью оператор снимал интерьеры «Академии музыки». Игорь Яковлевич признается, что ему было жаль, что ребята из детской «Новой волны» пропадают в никуда. Так родилась идея академии. В 2026 году она получит статус высшего учебного заведения. Обсуждают ремонт здания и его аренду на 49 лет с возможностью выкупа.
В начале выпуска блок о том, как и какими путями Крутой вообще попал в мир музыки. Самый главный человек, который дал тот самый «волшебный пинок» – это мама композитора. Мальчик не видел себя в музыкальном мире от слова «совсем». Именно мама настояла, чтобы Игорь играл и занимался, именно она отвела сына к педагогу. Именно она настояла на занятиях.
Сейчас маме 92 года, и Игорь Яковлевич трогательно признается: поставил ей задачу – дожить до ста.
Но даже имея абсолютный слух и оконченную музыкальную, Крутой бы «потерялся» среди других талантов. Ему помог советский музыкальный редактор Владимир Рыжиков, он в течение многих лет был главным музыкальным редактором на фирме «Мелодия».
Он формировал худсоветы, определял, какие песни могут быть записаны в студиях «Мелодии», какую пластинку следует поставить в план фирмы, а также её первоначальный тираж.
Вообще, теме взаимоподдержки уделено много. Красной нитью идет благодарность за подставленное плечо то одному, то другому человеку. Крутой даже и не заикается, что «он – сам». Евгений Леонов помог Игорю Крутому получить квартиру.
Рыжиков помог пробиться в звукозаписи. И сам Крутой, став влиятельным человеком, всегда старался помогать коллегам – по примеру Кобзона. На вопрос и просьбу привести примеры, он ответил, что не считает нужным говорить об этом вслух и помогает он не ради того, чтобы потом об этом рассказывать.
Насчет сравнения с Кобзоном понравился комментарий под интервью:
«Ну и что: одна мафия (Кобзон) сменила другую ( Крутой)! Что касается Губина — Крутой считает что далеко немолодой с вымученным лицом человека давно недомогающего и с средними вокальными данными может вернуться? К кому, кто его аудитория?».
В целом, интервью получилось интересное. Но о какой-то особой искренности Крутого речи не идет: он подавал информацию, максимально сглаживая углы.
Напишу, в какой момент для меня испарилось доверие к этому интервью. После того, как Крутой сказал, что Алекса (Александра Чвикова, дочь очень богатого человека), умеющая шептать, а не петь, попала на шоу без блата.
Забавно, но именно «Фабрика» Игоря Крутого была самой «блатной»: на ней были Стас Пьеха, золотая молодежь из «Банды» (Тимати, Шишков и т.д.), Ирина Дубцова, которая пела в группе Матвиенко задолго до шоу (они, вроде бы, даже на первую как приглашенные гости приходили).
И дочка донецкого олигарха Александра Александровна Чвикова, она же Алекса. Сам Крутой утверждает, что блата не было, а Алексу выбрал преподаватель по вокалу Коробка. Хотя может, в этом и был замысел – выбрать девочку-шептунью и показать зрителю, как она научается петь по ходу проекта?
Алекса и правда проходила кастинг, вот только попала она туда не как все – стоя на морозе пять часов, прежде чем попасть в комнату, где ей бы пришлось переорать и перетанцевать толпу других молодых людей, чтобы ее заметили, а через кабинет Кобзона.
Джугелия поинтересовалась у Игоря Яковлевича, не обиделся ли на него Фадеев из-за того, что Крутой стал сотрудничать с Полиной Гагариной. Ведь когда-то Гагарина являлась протеже Максима Фадеева.
«Мы не общаемся. Он специальный человек. И пусть на его совести будет то, за что он обиделся» – вот и вся скупая информация, которой поделился Крутой насчет Фадеева.
Игорь Крутой ни с кем из артистов контрактов не заключал. Даже с ребятами из «Фабрики», продюсером которой являлся. Он работал над альбомами, сборниками, конкретными песнями. Многим помогал. Одним из его протеже в свое время стал Андрей Губин. Крутой как-то услышал одну из его песен и решил помочь раскрутиться. Даже был знаком с отцом Губина.
Про Губина рассказывал очень деликатно. В общем и целом, ничего нового, все это давно известно: «Он пришёл ко мне с папой, отец больше говорил и решал, а Андрюша реагировал на меня как на продюсера, он мечтал, чтобы наша работа состоялась. Отец переводил все в цифры, а Андрею хотелось творить. В итоге все состоялось, мы целый цикл и альбом сделали, все хиты получились.
Он писал все сам, а мы снимали клипы, продвигали песни на телевидении. Я предполагал успех, но не думал, что он будет таким. Он как-то относился ко мне очень тепло. Он воспитанный, деликатный. А потом беда, он похоронил родителей и у него со здоровьем не все хорошо случилось».
Год назад Крутому удалось «вытащить» Андрея Губина на «Новую волну». Композитору даже показалось, что он сможет вернуть артиста на сцену, но ошибся. Ни визит к врачу, ни беседы «за жизнь» не помогли. Но Игорь Крутой не выносит окончательного вердикта. Он говорит, что Андрей Губин «не готов пока».
В комментариях на просторах рунета всё непросто. Многие считают, что Крутому пора на творческую пенсию и на покой, что его фестиваль морально устарел, а его песни все похожи друг на друга. Что Игорь Крутой остался в прошлом и его взгляды на музыку остались там же.
«Музыку пишет?))) Писака, блин. Одну песню переписывает уже лет 40, начиная с Серова. Меняет по ноте то с одной, то с другой стороны… И уже новая «песня»»;
«Серый кардинал? Это да. Только очень-очень серенький.))) До Кобзона ему, как до Берлина»;
«Интересно, гражданин Крутой тот еще тихушник. Про СВО молчок. Но коллег обсудит. Вот как-то сомнительно»;
«Падение и началось с бойс-бендов и поющих трусов, с Фабрик различных, да всех. Если еще в подростковом возрасте можно было сходить на Женю Белоусова, на Иванушек, того же Губина (в 90-г.), Агутина, Меладзе с его первым альбомом (+ вторым с натяжкой), то потом просто обрыв и падение всех молодчиков фанерных, а дальше хуже, хуже, хуже — дно.
А. Губину возвращаться то чего? У него что, в 50 лет есть романтические чувства, любовь несусветная (учитывая его проблемы со здоровьем!) или он о Родине петь будет. Правильно делает, что не возвращается в грязь и сам измарается».
Когда в финале интервью Лаура Джугелия спросила его, что он считает главным в творчестве, то Крутой после секунд раздумья, вспомнил о работе с Аллой Пугачевой.
«Жирный акцент в моей жизни – запись песни с Пугачевой «Любовь, похожая на сон». Когда я её услышал, то весь покрылся мурашками. Потом запела Лара Фабиан – она мне нравилась всегда, это было сильно. Потом я отправил музыку Андреа Бочелли, он записал стихи на неё, даже запел. Помню, он прислал, а у меня прямо какое-то волнение чуть ли не слезы».
