Звезда сериалов, Жанна Эппле, чья улыбка на протяжении многих лет радовала зрителей, оказалась в плену коварной болезни. В свои 60 лет актриса, прославившаяся благодаря «Бальзаковскому возрасту» и «Маршу Турецкого», была вынуждена обратиться за помощью к столичным медикам. Боли в животе, словно тёмные тучи , накрыли её, превратив жизнь в настоящий кошмар.
Самолечение, как змея, подкралось незаметно и ужалило: врачи обнаружили серьёзные проблемы в брюшной полости и новообразование в почке. Теперь её ждёт строгая диета и борьба за здоровье, в то время как театральные подмостки зовут, не давая передышки. Давайте заглянем за кулисы этой драмы.
Боль, что не утихала: начало драмы
История началась несколько лет назад, когда Жанна впервые ощутила резкие уколы в животе — они были подобны иглам, что вонзаются в подушку. Она лишь махнула рукой: «Пройдёт», — и бросилась в домашнюю аптечку.
Там, среди россыпи таблеток, как конфет в вазе, она нашла обезболивающие и спазмолитики. Глотая их горстями, запивая водой из старого стакана с цветочным узором, она на время успокаивала боль, которая, как настойчивый морской прибой, всё равно возвращалась.
Но море не утихало. Боли становились всё злее, цепляясь за неё, как репей за подол. По данным SHOT, терпение актрисы лопнуло, и в марте 2025 года, бледная, как мел, она позвонила врачам.
«Я больше не могу»,
— выдохнула она, сжимая телефон, её голос дрожал от страха и усталости.
Встреча с белыми халатами: диагноз как удар
В клинике на западе Москвы её встретили медики. Кабинет напоминал операционную, пах стерильностью, а аппарат УЗИ гудел, как старая швейная машинка. Жанна сидела на кушетке, теребя край своего голубого шарфа, изношенного временем.
Врачи, хмуря брови, водили датчиком по её животу, а экран выдавал мутные картинки, как кадры старого фильма. Итог оказался шокирующим: проблемы в брюшной полости и новообразование в почке — эти слова упали на неё, как кирпич с крыши.
«Это из-за лекарств?»
— спросила она тихо, глядя в пол, где блестели кафельные плитки.
Доктор кивнул: годы самолечения подточили её здоровье, как вода камень. Ей выписали амбулаторное лечение — уколы , таблетки, что теперь лежат в её сумке в аккуратных упаковках, и строгую диету.
«Дробное питание, никаких экспериментов»,
— отрезал врач, протягивая листок с запретами: кофе, жареное, острое — всё под замком.
Жизнь на диете: еда по часам
Теперь утро Жанны начинается не с кофе, а с овсянки — жидкой, как детская каша, что варится на плите в её маленькой кухне. Она морщится, глядя на тарелку, но ест — ложка за ложкой, считая порции.
Дробное питание — это пять раз в день: горсть риса в полдень, кусочек курицы в три , овощи на пару к шести. Её холодильник, где раньше жили сыр и шоколад, теперь ломится от брокколи и кабачков, а на полке — баночка с травяным чаем, что пахнет сеном.
«Я же актриса, а не монашка»,
— ворчала она, отрезая себе кусочек яблока, в то время как за окном шумела Москва.
Но боли, что грызли её изнутри, заставляли подчиняться. Она носит с собой контейнеры с едой — маленькие, пластиковые, с крышками, что щелкают, как метроном, напоминая о новом ритме жизни.
Театр зовёт: сцена против болезни
Несмотря на диагноз, Жанна не собирается сдаваться. Её график в театре расписан на месяцы вперёд — как книга, где каждая страница кричит о работе. Она выходит на сцену в длинном платье, что шуршит при каждом шаге, и играет, будто ничего не болит. Под гримом — бледность, под улыбкой — усталость, но зал аплодирует, не замечая её борьбы.
За кулисами — другая картина. Она сидит в гримёрке , где пахнет пудрой и лаком для волос, и пьёт воду из бутылки, что всегда с ней — холодная, с каплями на стекле. Её сумка набита лекарствами: блистеры шуршат, как осенние листья, а в кармане — рецепт, что трещит от частого разворачивания.
«Я справлюсь»,
— шепчет она зеркалу, где её отражение смотрит с тревогой.
Самолечение как ловушка: путь к пропасти
Годы глотания таблеток без врача стали её роковой ошибкой, обернувшейся бедой. Всё началось с мелочей: то живот кольнёт, то спина ноет после съёмок. Она бежала в аптеку, как на рынок за хлебом, покупая что-то по совету подруги или рекламы.
«Попринимаю недельку, и всё»,
— думала она, высыпая пилюли на ладонь, что дрожала от усталости.
Но недели растянулись в годы, а здоровье таяло, как снег под солнцем.
Врачи потом качали головами:
«Вы сами себя под нож подвели».
Её брюшная полость — как поле боя, где лекарства оставили шрамы, а почка теперь хранит новообразование — тёмное пятно на снимках, пугающее своей неизвестностью.
