Признание пришло к Зиновию Гердту когда он разменял уже шестой десяток лет. Легендарная роль Паниковского в экранизации «Золотого теленка» сделала его знаменитым на всю страну.
Поговаривают, кстати, что он совсем не стремился получить эту роль и вживаться в образ плутоватого персонажа. Ведь в жизни Зиновий Ефимович был человеком совершенно иного склада — невероятно теплым, отзывчивым, ну просто душа-человек.
Да, природа не наделила его высоким ростом, да и заметная хромота сопровождала его всю жизнь. Но разве это имело хоть какое-то значение, когда речь заходила о его удивительном обаянии?
Женщины, оказавшись в его компании, просто таяли, совершенно забывая обо всем на свете. Ну как тут устоять? Поэтому, наверное, и нет ничего удивительного в том, что в его личной жизни было много ярких увлечений и пять браков, из которых три — официальных.
А как он говорил, как шутил! Настоящий мастер слова, невероятно увлекательный рассказчик — заслушаешься. А его смех! Такой искренний, такой заразительный, что, кажется, мог растопить любой лед.
Где бы ни оказывался Зиновий Ефимович, атмосфера мгновенно наполнялась какой-то особой легкостью, шумом и безудержным весельем. Сердце его, казалось, было распахнуто для каждого, и, быть может, именно эта его душевная щедрость и стала причиной того, что память о нем до сих пор согревает многих.
Начало пути
Осенью 1916-го в небольшом городке Себеж, что на Псковщине, появился на свет мальчик, которому суждено было стать личностью поистине неповторимой — артистом с тем самым, узнаваемым голосом и безграничным обаянием.
И кто бы мог тогда предположить, что паренек, чье имя при рождении было Залман Афроимович Храпинович, и который начинал свой трудовой путь обычным слесарем-электриком, однажды завоюет сердца огромной страны?
Так вот, на том самом заводе, где юный Залман трудился, была своя театральная студия – Театр рабочей молодежи, или как его тогда называли, ТРАМ. И именно там, на его сцене, впервые по-настоящему и вспыхнула искра его недюжинного артистического дарования.
Выходя на сцену, он совершенно преображался, словно надевая невидимую маску и становясь кем-то совершенно другим.
Целых три года молодой Храпинович умудрялся совмещать гул заводских цехов с магией театральных репетиций, играя в любительских постановках. Но, видимо, сцена обладала такой притягательной силой, что в конце концов театр стал главным делом жизни.
И вот, на исходе тридцатых годов наш герой уже делает первые шаги как профессиональный артист. Именно тогда, по дружескому совету известного режиссера Алексея Арбузова, он и обзавелся тем самым звучным псевдонимом, под которым мы его знаем.
История там была довольно забавная: вспомнилась фамилия кого-то из дальних родственников — Герд, к ней добавили букву «т», и вот так родился Гердт. Ну а немного позже в паспорте стали фигурировать новые данные: Зиновий Ефимович Гердт.
Прежде чем миллионы зрителей увидели его на экранах, Зиновий Ефимович отдал немало лет служению в знаменитом театре кукол под руководством Сергея Образцова.
А еще его голос — такой неповторимый, такой узнаваемый — задолго до киноролей уже звучал с экранов, ведь он много и успешно трудился в сфере дубляжа. Так что, можно сказать, страна сначала услышала Гердта, а уже потом — увидела.
Первый семейный опыт
Все тот же Театр рабочей молодежи, ставший его творческой колыбелью, подарил Зиновию и первую большую любовь — Марию Новикову. А вскоре в их судьбы безжалостно вмешались суровые события 40-х.
Несмотря на то, что у него, как у артиста, была возможность остаться в тылу, Гердт принял решение уйти на передовую добровольцем. А Мария… Мария осталась ждать, и единственной ниточкой, связывавшей их, стали письма. Представляете, х набралось больше сотни – целая летопись надежд и тревог.
Их встреча состоялась в сорок третьем, но, увы, радость ее была омрачена. Зиновий вернулся совсем другим человеком — серьезное повреждение ноги стало его спутником. Ему пришлось пройти через целую череду изнурительных медицинских вмешательств.
Врачи боролись за сохранение ноги, и им это удалось, хотя и пришлось заплатить немалую цену: одна нога стала заметно короче другой. Но это, конечно, было несравнимо лучше той перспективы, которая маячила перед ним изначально. Та самая особенность походки, ставшая частью его образа, осталась с ним навсегда.
Появление на свет сына Всеволода в победном сорок пятом, казалось бы, должно было стать тем самым якорем, что удержит семейный корабль на плаву. Но, к сожалению, совместная жизнь не сложилась.
Мария так и не смогла принять растущую популярность мужа, особенно его успех у представительниц прекрасного пола. Ревность, порой переходившая все границы, и неизбежные выяснения отношений омрачали их дни. И в итоге именно она, устав от этих терзаний, первой заговорила о расставании.
Как рассказывала потом его последняя супруга, тот первый брак, по сути, так и не стал настоящим союзом двух сердец. По ее словам, Зиновий Гердт и Мария оформили отношения главным образом из-за ожидавшегося ребенка — Всеволода. Говорят, он сразу честно предупредил Марию, что совместного быта у них не получится, но твердо пообещал всегда быть опорой для сына.
Понять женскую обиду Марии, конечно, можно, и эта затаенная боль, увы наложила отпечаток и на ее дальнейшее отношение к бывшему мужу, да и на восприятие отца самим Всеволодом.
Когда Гердт приходил навещать сына, Мария часто затевала ссоры, и встречи их, к сожалению, не всегда проходили гладко. Но отцовские чувства брали верх: Гердт упорно искал возможности видеться с Всеволодом, гулял с ним по паркам, водил в свой родной кукольный театр. Время шло, мальчик взрослел, и вот уже сам Сева, будучи подростком, стал приходить на спектакли к своему знаменитому отцу.
Зиновий Ефимович свято верил: обеспечить сына – его прямая отцовская обязанность. Говорят, он чуть ли не все свои заработки передавал бывшей супруге на воспитание Всеволода.
И даже когда тот вырос, стал студентом, отцовская финансовая поддержка не прекращалась. А вот пропасть непонимания между бывшими супругами, к сожалению, так и не стала меньше за все эти годы.
Следующая попытка обрести семейную гавань — союз с Екатериной Семерджиевой, одаренной женщиной, скульптором по профессии — увы, также не увенчалась успехом.
Целых восемь лет они делили кров, но, видимо, так и не смогли найти то самое заветное взаимопонимание, без которого крепкой семьи не построишь. Общих детей в этом браке у них не появилось.
Встреча, изменившая всё
Зиновию Ефимовичу было уже сорок четыре, когда на его пути встретилась Татьяна Правдина. Ей на тот момент исполнилось тридцать два, она была переводчицей и сопровождала его театральный коллектив во время гастрольного тура по экзотическому Египту.
Татьяна Александровна, уже много позже, делилась в своих интервью секретом его неотразимости. Чем же он ее так зацепил, этот уже немолодой, прошедший через столько испытаний человек?
«Поэзией! — отвечала она. — Тем, как он читал стихи. Так, как он, не читал никто!»
И этим даром он и удерживал ее любовь все последующие годы. Его голос, когда он погружался в мир поэтических строк, действительно, творил какие-то чудеса.
Примечательно, что на момент их знакомства и Зиновий, и Татьяна были связаны узами других браков. Но, видимо, встреча эта была из тех, что делят жизнь на «до» и «после». И потребовалось немало мужества, чтобы разорвать прежние, изжившие себя отношения и решиться начать все с чистого листа, вместе.
У Татьяны подрастала маленькая дочка от первого союза, двухлетняя Катюша. И Зиновий Ефимович, с его огромным сердцем, не просто принял девочку, а полюбил ее всем существом, окружил такой заботой и нежностью, какую только может дать настоящий отец. Так, очень скоро, они и стали самой что ни на есть настоящей, крепкой семьей.
Поначалу бытовые неурядицы, знакомые многим парам, — отсутствие своего угла, жизнь на съемной квартире — как-то не располагали к мыслям о совместном ребенке. А потом время неумолимо взяло свое, и возраст уже не позволял вернуться к этому вопросу.
Но, что самое удивительное, ни Зиновий Ефимович, ни Татьяна Александровна, по их собственным признаниям, никогда об этом не сокрушались. Их счастье было полным и гармоничным, а Катюша стала для Гердта светом в окошке, настоящей дочерью.
Отец и сын: непростая история отношений
А вот с родным сыном, Всеволодом, к большому сожалению, той самой настоящей, глубокой душевной связи, о которой мечтает каждый родитель, так и не случилось.
Да, Всеволод, конечно, приходил в дом отца, и Татьяна Александровна всегда старалась создать для этих встреч максимально теплую и непринужденную обстановку.
Но, увы, какие-то невидимые барьеры недосказанности, а может, и застарелых обид, никак не хотели рушиться, и лед отчуждения между отцом и сыном так до конца и не растаял.
Жизнь артиста – это ведь сплошные разъезды: съемки в одном городе, гастроли в другом. Тут уж не до спонтанных посиделок, каждую встречу приходилось планировать заранее, часто через Татьяну Александровну, что не всегда нравилось уже взрослому сыну.
Да и чего уж там скрывать, характеры у обоих были, непростые. Случалось, что Всеволод затаивал обиду на какие-то отцовские слова, может, сказанные сгоряча или не так понятые.
Так, мало-помалу, их встречи становились все более редкими, и казалось, что отец и сын все больше отдаляются друг от друга, живя каждый своей, отдельной жизнью.
И все же за этой внешней прохладцей Всеволод всегда любил своего знаменитого, такого неординарного отца и очень им гордился. Ну, а то, что жизнь повела их разными путями…
Что ж, так, к сожалению, иногда складывается. Всеволод стал серьезным ученым-теплофизиком, защитил диссертацию. У него, кстати, есть дочь, Ксения.
Была у Зиновия Ефимовича одна тихая, но постоянная печаль: его сын носил фамилию матери, и это означало, что знаменитая фамилия Гердт, ставшая его визитной карточкой, рисковала просто исчезнуть со временем.
Всеволоду к тому моменту, когда этот вопрос поднимался, было уже хорошо за сорок — человек состоявшийся, семейный. И он, по вполне понятным причинам, отказался менять привычную фамилию, да еще и затевать всю эту непростую бюрократическую канитель с заменой документов.
Наследница по духу
Но решение пришло совершенно неожиданно, оттуда, откуда, возможно, и не ждали. Екатерина, его падчерица, которую он любил и воспитывал как родную дочь, откликнулась на его просьбу.
В свои тридцать лет она официально сменила фамилию и, что особенно трогательно, отчество, став Екатериной Зиновьевной Гердт. Наверное, для него это стало огромным утешением и радостью.
Кстати, Екатерина тоже оказалась человеком творческого склада, что, в общем-то, и неудивительно, ведь она выросла в атмосфере искусства и любви к прекрасному.
Она нашла себя в дизайне интерьеров, а до этого успела получить образование режиссера документального кино. Так что творческая жилка в этой семье, можно сказать, нашла свое продолжение.
Последние дни Артиста
Увы, последние дни этого яркого человека оказались омрачены серьезным испытанием для его здоровья. Коварное недомогание, затронувшее его легкие, стало следствием той самой хромоты, десятилетиями влиявшей на позвоночник, что в свою очередь привело к осложнениям.
Прогнозы медиков были не обнадеживающими. И тогда его любящие женщины — верная Татьяна и обожаемая Катя — приняли тяжелое решение: оградить его от всей полноты горькой правды. Они как могли создавали вокруг него атмосферу покоя и обычной жизни, стараясь, чтобы он ни о чем не догадывался.
А он… он, как истинный Артист с большой буквы, до последнего играл свою самую трудную, самую пронзительную роль — роль человека, у которого все под контролем, который полон сил и планов.
Он продолжал работать, радовался встречам с друзьями, сам сидел за рулем автомобиля. И лишь когда недуг почти сломил его физически, ему пришлось пересесть в специальное кресло, чтобы передвигаться.
Когда стало очевидно, что силы Зиновия Ефимовича на исходе, Татьяна Александровна поняла: пришло время. Она позвала Всеволода. Сын приехал, успел побыть рядом с отцом, проститься. А потом проводил его в последний путь. Это случилось в 1996 году, когда Зиновию Гердту шел восемьдесят первый год.
А его верная спутница, Татьяна Александровна, прожила без него еще целую четверть века, бережно храня в сердце каждую крупицу воспоминаний о своем любимом Зяме, и покинула этот мир в 2021 году, в возрасте девяноста двух лет. Такая вот история любви и преданности.
