Александр Лыков — актер, яркой визитной карточкой которого стала роль обаятельного сыскаря из «Улиц разбитых фонарей». С тех пор минуло почти три десятка лет, и сегодня абсолютно ясно — его лучшие роли были впереди.
Он сыграл непростую судьбу отца Арсения в сериале «Спасайся, брат!», грозного бандита Лавра в «Ленинграде-46», эксцентричного ателье в «Гранде» и много кого ещё. А как складывается личная жизнь актёра? Через что он прошёл, чтобы сохранить семью? И почему сегодня его называют отшельником?
Он родился в рабочем посёлке под Ленинградом, где жизнь текла по своему неспешному ритму. Отец исчез из семьи так рано, что не оставил в его памяти даже своего лица. Весь детский мир Саши состоял из двух женщин: матери — простой работницы Ленинградского завода и бабушки — поварихи.
В семье, где каждый рубль был на счету, о мечтах не думали. И он отправился постигать в училище надёжную профессию строителя. Но судьба редко следует за практичными планами. Однажды Лыков, почти случайно, переступил порог поселкового самодеятельного театра. И в обшарпанном зале с самодельными декорациями исчезла серость обыденности.
- в сериале «Улицы разбитых фонарей» с Юрием Кузнецовым
Когда училище осталось позади, и пришло время выбирать: остаться в мире гарантированного, но скучного заработка или шагнуть в зыбкий, но ослепительный мир искусства. Но как определиться? Александр отправился в ЛГИТМИК «просто посмотреть». И впечатлился дальше некуда.
Александр увидел неистовых абитуриентов: они бились головой о стены, душили друг друга в этюдах, томно читали поэтические тексты — в общем, репетировали. Думаете, его это напугало? «Я тоже так хочу», — решил он, разглядев в этом хаусе шанс прожить яркую жизнь.
С первой попытки он поступил на курс и разочаровал близких. Дома ждали, когда он подаст документы в строительный техникум. А он пришёл и огорошил: «Я уже студент театрального». Мама и бабушка Саши тогда почти потеряли сознание. «Да разве это профессия?!»
Армейское испытание
В 84-м его приняли в труппу Ленсовета. И тут пришла повестка. Он мог бы проходить службу в тёплом клубе. И выходить на сцену театра — тем более, что руководство Ленсовета уже похлопотало. Но Александра «занесло». Он явился к военному начальству и бросил непростительное: «Мне ваша армия как кость в горле…». Зря он это сказал…
- в сериале «Ленинград-46»
Уже через две недели он мёрз за полярным кругом в роте, куда отправляли тех парней, с кем не хотели иметь дела даже в армии. «Это была почти зона, где главной задачей стало просто остаться в живых», — рассказывал актёр. Северный стройбат стал жёстким лекарством от гордыни и театральных поз. И первым горьким уроком.
Театр и первые роли
После армии, ещё пахнущий северным ветром, он вышел на сцену Ленсовета. Его первой ролью в театре стал не герой, а идеологический винтик Швондер в «Собачьем сердце». Четыре года пролетели как один день. Потом был ТЮЗ, где он играл сломленного подростка в постановке «Эквус».
Но настоящая свобода ждала его в Театре на Литейном. Там ему доверили масштаб, о котором он и не мечтал: Дон Кихот, Дон Хуан и, наконец, сам Воланд. Его дьявол в «Мастере и Маргарите» был не просто искусителем — он был философом со скучающими глазами, в которых читалась вся история человеческого падения. Театр стал его школой, но кино уже манило его яркими ролями. И постепенно жизнь в театральных стенах осталась в прошлом.
Про посвящение в артисты
Ещё студентом он впервые шагнул на съёмочную площадку ленты «Други игрищ и забав» по Шукшину, где сыграл приятеля хулигана. Роль крошечная, в титрах даже имени не указали. Но поразил Лыкова не экран, а то, что происходило за кадром. «Какое отношение было тогда к мэтрам? Небожители. А они отправляли новичков за водкой…» — вспоминал Александр.
Это была закадровая обыденность, своеобразный ритуал посвящения.»Тебе наливали до краев «граненый» и наблюдали, кем ты станешь после «превращения». Этот простой тест заменял профессиональные пробы. Пройдешь — наш человек. Сломаешься — не нашего круга». И Александр прошёл этот эксперимент с неоспоримым достоинством.
Кризис 90-х
На рубеже 90-х театры замирали в бедности — выживание стало главной ролью любого актёра. Лыков тоже выживал между редкими съёмками. Мушкетёр в «Сирано де Бержерак», участник «Капеллы» в «Бакенбардах» — роли-призраки, исчезающие с экрана, едва успев появиться.
В 93-м он сыграл первых заметных персонажей — заведующего детским садом в картине «Разборчивый жених» и ресторанного певца Володю в ленте «Страсти по Анжелике». Его заметили, но что толку — денег в кино не платили, театральный занавес надолго опустился — как многие тогда, он «таксовал».
Его «шестёрка» стала кабиной для наблюдений за ночной жизнью города. Он возил аферистов, которые в конце поездки обвиняли его в краже, киллеров, спортсменов, новых русских… И наблюдал. Это знание людей позволило ему в дальнейшем сыграть и богатеев, и бродяг, с подлинным знанием человеческой натуры.
Прорыв
Слава пришла к нему мгновенно, как будто кто-то резко зажег свет в тёмной комнате. Сначала — фильм «Операция «С Новым годом», а затем — культовый сериал «Улицы разбитых фонарей». Роль оперативника Казанцева по кличке Казанова стала тем самым прорывом.
Импозантная шляпа и алый шарф — стали его визитной карточкой, превратив костюм в продолжение личности. Его Казанова — франтоватый, бесстрашный, слегка нарушающий правила ради высшей справедливости, покорил зрителей.
Но уже через два сезона Александр почувствовал, как маска персонажа начинает прирастать к коже. И понял — однотипные роли оперативников станут его амплуа и погубят карьеру. Он ушёл, оставив на столе контракты с заманчивыми цифрами. И не прогадал — предложения посыпались разные, как он и хотел. Он сыграл шпиона-невидимку в «Турецком гамбите», де Тревиля в «Трёх мушкетёрах», а в «Гранде» перевоплотился в отельного магната Льва Глебыча, в котором причудливо сплелись широта русской души и деловая хватка.
Ангел-хранитель по имени Алла
Казачку Аллу он впервые увидел на вступительных экзаменах в театральный. Вскоре девушка с ясным взглядом предложила взять ее замуж понарошку, потому что «позарез нужна ленинградская прописка». Александр долго молча смотрел на неё. Что-то подсказало: она «та самая»…
Предложение руки и сердца он принял, но на своих условиях — никакой фикции. Той же осенью они поженились по любви, и время не разбило этот союз, хотя могло и не раз…
Александр признался — соблазны славы, домашние бунты «независимости», ссоры и приключения на стороне — всё было. Он несколько раз уходил из дома. Но Алла не сдавалась: «Мы семья и должны быть вместе!»
Спустя годы Лыков поделился сокровенным. «Да что там… Мы даже дрались раньше. А сегодня Алла — мой самый родной человек. Я рад, что вовремя понял — жена у человека должна быть одна на всю жизнь. А если что-то в семье пошло не так — нужно потерпеть». К такому прозрению Александр пришел через веру.
Борьба с зеленым змием и новая жизнь
Как и многие в 90-х, он нёс в себе всеобщую боль поколения, прошедшего через распад всей прежней жизни, которую пытался заполнить вином. Это был тупик. Он хоронил один за другим друзей, не сумевших выбраться из этого плена. И сам почти дошёл до дна. И вот тогда, стоя на краю пропасти, он пришел в храм. Не из страха, а от осознания, что весь его актёрский мир бутафорский, ненастоящий. И за ним должна быть какая-то иная, прочная опора.
Теперь Александр прихожанин храма иконы «Неупиваемая чаша» в Петербурге, где служит его духовник отец Иоанн. А на Кубани, родине жены, выходит в алтарь местного собора как пономарь и чтец. Вера стала тихим, но неизменным фоном существования.
- с женой, дочерью Екатериной и внуком
Александру Анатольевичу 63. Дети давно выросли. И не разочаровали. Дочь — искусствовед — хранительница культуры Петербурга, она подарила отцу внука и внучку.
Сын — мировая топ-модель с международной карьерой. Он тоже снимается в кино и с недавних пор обосновался в Испании, сменив петербургские туманы на средиземноморское солнце. Женатый на дизайнере, он воспитывает двух дочерей.
- фото со съёмок «Сказки о потерянном времени» премьера, которой состоится в 2026 году
Сегодня Александра Лыкова называют затворником, хотя он снимается почти без перерыва. Храм, книги, внуки, редкие встречи с самыми близкими — вот круг его нынешнего бытия. А былые страсти, семейные кризисы и актёрские тусовки остались где-то там за горизонтом, в другой, уже почти чужой жизни.
