100 лет назад, 21 июля 1925 года, родился заслуженный артист РСФСР Глеб Стриженов (1925-1985)
*
*
Глеб Стриженов… К сожалению, это имя сегодня практически забыто. В том числе по объективным причинам. Во-первых, его нет с нами уже 40 лет.
Во-вторых, в отличие от своего знаменитого младшего брата Олега – «звезды» и героя-любовника 1950-1970-х, он никогда не стремился в первачи, как огня сторонился публичности и вел закрытый образ жизни. Не прославился своими громкими любовными подвигами – был классическим однолюбом и идеальным семьянином. Но при этом актером был фантастическим.
По сути, Глеб Стриженов оставил после себя только одну загадку – своей смерти. До сих пор многие считают, что он ушел из жизни добровольно.
ПЛОД «ТЕАТРАЛЬНОГО РОМАНА»
Глеб Стриженов появился на свет 21 июля 1925 года в Воронеже. Его отец — Александр Николаевич – был профессиональным военным.
На передовой он оказался в 15 лет — в Первую мировую, за свои кавалерийские подвиги на русско-немецком фронте получил два «Георгия», а после революции командовал красным полком, – громил в гражданскую белых, затем устанавливал советскую власть в Туркестане, гонялся за бело-китайскими бандами на Китайско-Восточной железной дороге.
А мама – Ксения Алексеевна – экс-гимназистка, выпускница знаменитой петербургской Мариинской гимназии имени Принцессы Олбденбургской Евгении.
По семейной легенде, Александр Николаевич отбил свою будущую супругу у своего командира. Тот в запарке опрометчиво попросил подчиненного сходить вместо него с Ксенией Алексеевной в театр. Так все и закрутилось: бурный роман, развод.
Бравый кавалерист, почти двухметрового роста красавец усыновил 6-летнего Бориса – ребенка от того брака. Вскоре родился их первенец – Глеб, еще четыре года спустя (на этот раз в Благовещенске, что на реке Амур) – Олег.
Семья немало поколесила по погранзаставам и полигонам – Тифлис, Петергоф, Ленинград, Харьков… Только в 1935-ом, наконец, осели в Москве – получили квартиру в Замоскворечье, на Коровьем Валу.
В семье Стриженовых был культ военных, несколько поколений и со стороны Александра Николаевича, и его жены верой и правдой служили Отечеству (например, отец Ксении Алексеевны – был гусаром, полным Георгиевским кавалером), поэтому Борис Стриженов решил продолжить династию — в 18 лет уехал в Саратов учиться на летчика.
А вот Глеб первым «подкачал». Видимо, «благодаря» месту действия родительского «театрального романа», он уже в детстве загорелся стать актером. Еще подростком занимался в разных театральных студиях и тогда же определился со своим будущим.
Однако все карты спутала война.
«Я ВАС ЗА ПЕСНИ ПОЛЮБИЛА…»
Александр Николаевич и Борис в первые же дни отправились на фронт. Чуть позже их примеру последовал Глеб. Парню было всего 16 лет, но каким-то образом ему удалось исправить в метрике свой год рождения на 1923-й. Попал сначала в учебку, затем – в морскую пехоту…
«Помню, Глеб приезжал на побывку домой в черной шинели, в тельняшке. Значит, попал в морскую пехоту, — писал о брате в своей книге «Исповедь» народный артист СССР Олег Стриженов. — Шел сорок третий год. После нескольких дней домашней жизни он вновь уехал на фронт, куда-то в район Херсона».
В ноябре 1942-го на летчика-истребителя лейтенанта Бориса Стриженова пришла «похоронка» — он погиб смертью храбрых под Сталинградом.
Теперь старшим был Глеб. Он был полон решимости мстить за брата и воевать до Победы. Но не сбылось: в ноябре 1943-го в бою под Херсоном во время артобстрела рядового Глеба Стриженова серьезно контузило. После лечения его признали негодным к строевой службе и комиссовали.
С тех пор вся его жизнь была подчинена реализации детской мечты – стать актером. Чтобы быть хоть как-то полезным фронту, сначала Глеб напросился в театр Балтфлота. У него не было актерского образования, сценического опыта, но актеров-мужчин катастрофически не хватало, и его взяли в труппу.
Позже Стриженов перешел в Ульяновский театр, оттуда – во Владимирский… Там, играя в спектаклях, наконец, получил среднее образование в школе рабочей молодежи – до войны не успел.
В 1948 году он вернулся в Москву, поступил в городское театральное училище (МГТУ) при Театре Революции. А когда через год училище расформировали, Стриженову, как самому талантливому на курсе, предложили перейти в Школу-студию при МХАТе.
Так он оказался на курсе легендарного актера и педагога Василия Осиповича Топоркова. Кстати, учился вместе с Риммой Солнцевой (в будущем знаменитым педагогом «Щепки») и Сергеем Сафоновым (впоследствии известным актером МХАТа).
После окончания Школы-студии (1953) Глеб Александрович уехал в Иркутск, год играл в спектаклях местного драмтеатра. В памяти театралов он остался замечательно сыгранной ролью Геннадия в драме Б. Ромашова «Огненный мост». А потом его переманили в Москву – в Центральный Театр транспорта (ныне Московский драматический театр имени Гоголя).
Этот театр сыграл большую роль в судьбе Стриженова – там он исполнил много прекрасных ролей, в том числе в телеспектаклях, там же познакомился с актрисой Лидией Антоновой, которая стала его женой и верной спутницей на всю жизнь. После рождения их единственной дочери Елены Лидия Сергеевна ушла из театра и посвятила себя семье.
«Красотой Глеб явно не блистал, — рассказывала она о муже. — Хотя в нем была чисто мужская сила, внутренняя загадочность. Поводов для ревности не давал никогда. «Я вас за песни полюбила. А вы меня за состраданье к ним», — часто шутили мы.
Он ведь прекрасно играл на гитаре. И замечательно исполнял романсы. Страстно любил поэзию. На самом деле мы сошлись друг с другом на почве скептического отношения к институту брака. Но 30 лет вместе все же прожили».
И обязательно к этому нужно добавить: прожили счастливо. Вырастили дочь, которая стала киноведом.
ДУБЛЕР БРАТА
А в кино Глеб Стриженов попал случайно.
В 1957 году Олег Стриженов (ставший после «Овода» и «Сорок первого» знаменитостью не только всесоюзного, но мирового масштаба) снимался в Индии в советско-индийском фильме «Хождение за три моря», играл русского путешественника Афанасия Никитина.
Одновременно нужно было снять несколько второстепенных эпизодов для этой картины на «Мосфильме». Не лететь же из-за них в Москву? Вот Стриженов-младший и посоветовал режиссеру снять вместо себя Глеба.
Глеб Александрович приехал на студию. Оказалось, что запасной костюм Афанасия Никитина сидел на нем как влитой… Все кадры, снятые в тот день, потом вошли в фильм. Полноценным дебютом это не назовешь, но завязались знакомства с работниками «Мосфильма».
В результате в том же 1957-ом Владимир Басов пригласил его в свою картину «Необыкновенное лето». Вроде поздновато – в 32 года первая самостоятельная роль в кино.
Но потом пошло-поехало.
*
*
*
Вскоре он сыграл небольшую, но заметную роль подпоручика Михина в экранизации повести А. Куприна «Поединок» (1957), затем Петьку-артиста – в драме того же Басова «Жизнь прошла мимо» (1958), Михаила Максимова — в лениниане «В начале века» (1961), одного из футболистов знаменитого «матча смерти» – в военной драме «Третий тайм» (1961).
И, наконец, главная роль – Глеб Стриженов сыграл безработного американца Джесси Фултона в одной из новелл фильма А. Алова и В. Наумова «Монета» (1962).
Окрыленный успехом, Глеб Александрович уволился из стационарного театра и перешел в Театр-студию киноактера при «Мосфильме».
Осенью 1962 года режиссер Самсон Самсонов пригласил братьев Стриженовых в свою революционную драму «Оптимистическая трагедия». Они были единственными, кого он утвердил без проб: оба своей врожденной выправкой и внешностью идеально подходили на роли белогвардейских офицеров.
Там случилась забавная история, о которой потом рассказывал Олег Александрович. Ранним холодным осенним утром собирались снимать сцену, в которой их герои-белогвардейцы якобы переплыли реку и выходят на берег. А там – революционные матросы…
«Нас с Глебом привели на площадку. Берег реки усыпан черными точками – матросами: дремлют в ожидании, когда потребуются в массовке. Оператор Монахов – возле камеры и по первой команде готов начать работу. Пять утра, ждем рассвета… Подходят к нам с Глебом два ассистента режиссера, зачерпывают из ведерочка водички на ладошки и начинают нас хлопать по плечам – якобы мы мокрые…»
Братья посмеялись, переглянулись. И пока поднимали поеживавшихся от холода «матросов», рванули к реке и с разбега прямо в одежде нырнули в студеную утреннюю воду.
«Раздалась команда «мотор», матросы побежали нам навстречу, а мы стоим и всем видно – только что вышли из реки, вода стекает с лица, с одежды. И мы чувствуем себя по-настоящему офицерами времен гражданской войны, а не современными паяцами, которых хотели похлопать мокрой ладошкой по плечам».
Драма «Оптимистическая трагедия», в которой блистали Маргарита Володина, Борис Андреев, Вячеслав Тихонов, Всеволод Санаев и братья Стриженовы, была признана лучшим фильмом 1963 года. Кроме того, имела огромный международный успех: на ХVI Каннском кинофестивале получила приз за «Лучшее воплощение революционной эпопеи».
*
*
*
«ЗАСТРЯНУ ВЕДЬ С ЭТИМ НЕМЦЕМ!»
1960-70-е – пик расцвета Глеба Стриженова-киноактера.
В том же 1963-ем у него главная роль (писатель) — в фильме «Сорок минут до рассвета». Затем он сыграл поляка-актера в военной ленте «Ракеты не должны взлететь» (1965), священника отца Мокия — в популярнейших «Неуловимых мстителях» (1966), доктора Карла Франкенберга еще в одном кинохите тех лет – шпионском триллере «По тонкому льду» (1966)…
В 1970 году на съемочной площадке политического детектива «Миссия в Кабуле» братья Стриженовы вновь работали вместе. На этот раз по сюжету они — непримиримые враги, причем у старшего Стриженова роль побольше, поинтересней.
И сыграл Глеб Александрович своего героя – участника антисоветского заговора белоэмигранта Гедеонова – психологически тонко, мощно. Недаром эта работа считается одной из вершин его карьеры.
Этих «вершин» могло бы быть куда больше.
Но, во-первых, серьезно помешала дурацкая режиссерская привычка штамповать актеров в одном типаже. С чьей-то «легкой руки» Глеб Стриженов с самого начала считался «блестящим фрачным актером» и «артистом с несоветской внешностью». Поэтому ему предлагали, как правило, соответствующих однотипных персонажей — белогвардейцев, аристократов, дворян, иностранцев…
Вот Стриженов и играл их почти всю жизнь. В его фильмографии 1970-х — авантюрист Джо Парсонс («Бешеное золото», 1976), маркиз де ля Моль («Красное и черное», 1976), генерал фон Штратт («Дни Турбиных», 1976), очередной белогвардеец Владимир Гремин («Трактир на Пятницкой», 1977), барон фон Лангваген («Несколько дней из жизни Обломова», 1979)…
*
*
*
Пожалуй, кроме Эльдара Рязанова, который снял его в неожиданной роли ветерана и героя войны в своей комедии «Гараж» (1979), никто из режиссеров не дал ему шанс сверкнуть другими гранями своего таланта.
Вторая причина – в том, что порой он сам отказывался от выигрышных ролей. Например, в 1964-ом не захотел сниматься в драме А. Салтыкова «Председатель» по одноименному роману Юрия Нагибина. Нагибин видел главным героем именно Стриженова, лично приезжал его уговаривать, но того что-то смутило…
В результате председателя сыграл Михаил Ульянов. Картина была признана «лучшим фильмом года», Ульянов как «лучший актер» за нее получил Ленинскую премию.
И таких громких отказов было несколько.
«В 1972-ом Татьяна Лиознова позвала Глеба на роль Шелленберга в «Семнадцати мгновениях весны», — вспоминала Лидия Сергеевна Стриженова. — Его замечательно сыграл потом Олег Табаков. Сниматься Глеб тогда отказался — были другие интересные предложения. «Застряну ведь с этим немцем!» — съемки в многосерийной картине означали для него серьезную временную потерю».
А самым главным препятствием к славе и востребованности было отсутствие у Глеба Александровича актерских амбиций. Будучи профессионалом до мозга костей, в этом смысле он был нетипичным актером – скромным, интеллигентным, неконфликтным, великодушным. Искренне любил и уважал коллег, не считал уместным «дружить» с нужными людьми. Обожал кинотворчество, но «продвигать себя» не умел и не желал.
И совсем не переживал, когда его телефон «молчал».
Как-то ему позвонили из Госкино: «Хотите, получить «народного»? Пишите биографию, собирайте документы!» «Глупости! Зачем мне звание?» — честно ответил Стриженов.
«Я ОЧЕНЬ ЛЮБИЛ БРАТА!»
Поэтому когда говорят, дескать, братья Стриженовы конкурировали между собой, и якобы Глеб завидовал сумасшедшей славе Олега, это вызывает недоумение. Ведь делить им, по сути, было нечего. Каждый получил то, что хотел. У одного в приоритете была популярность, грандиозные роли, громкие романы, пьянящий воздух свободы, друзья, кутежи. У другого – семья.
Кстати, в стриженовской книге «Исповедь» воспоминаниям о Глебе посвящена всего небольшая глава, но она написана с огромной любовью и ностальгией.
«Глеб, как и я, был одержимым человеком. Во всем! Я очень любил брата и постоянно думал о нем, хотелось, чтобы он был рядом, — признавался младший Стриженов.
«Почему Глеб не реализовался полностью? – рассуждал Олег Александрович. — Если актер в советские времена не играл партработников или Героев Соцтруда, значит, его творческая судьба состояться никак не могла. А ведь секретарей парткомов он никогда не играл. И ведь не потому, что не предлагали. Но как он сыграл маркиза де ля Моля в «Красном и черном» у Герасимова!
Великолепный психологический образ! Никаким французам не снилось. Брат должен был бы играть Хлудова в «Беге». Но чиновники из Госкино никак не хотели его утверждать. Откровенно говорили – это будет идеализация белогвардейщины.
Мол, не должен быть «вражеский» генерал человеком глубоким и хорошим. Нужен некий отрицательный типаж: звероподобный субъект с выпученными глазами. Уверен, если бы сегодня ставили эту булгаковскую вещь, лучшего актера на роль Хлудова, чем мой родной Глеб, не нашли бы».
*
*
*
*
*
«НЕ ПОНИМАЮ, КАК ВЫ СТОИТЕ НА НОГАХ»
В 1980 году Глеб Стриженов снялся в двух знаменитых картинах — в научно-фантастической драме Ричарда Викторова «Через тернии к звездам» и детективе «Тегеран-43» Владимира Наумова и Александра Алова.
В последней был звездный ансамбль — Игорь Костолевский, Наталья Белохвостикова, Армен Джигарханян, Альберт Филозов, плюс Ален Делон, Клод Жад, Курд Юргенс… В итоге — только в СССР «более 100 миллионов проданных билетов», Гран-при Московского кинофестиваля. Глеб Александрович сыграл французского адвоката, которого убивают террористы…
К этому времени уже было известно, что Стриженов серьезно болен: нешуточно «шалило» сердце, сказывались последствия перенесенного в детстве тяжелого воспаления легких. Вместо того, чтобы поберечься, актер дымил как паровоз — он был заядлый курильщик. В конце концов у Стриженова врачи обнаружили злокачественную опухоль – рак легких.
Уже зная свой диагноз, он продолжал работать: в 1982-ом сыграл главную роль – «короля биржи» Энтони Старкуэтера – в фильме «Пусть он выступит» по Джеку Лондону. Последний раз Стриженов вышел на съемочную площадку еще два года спустя – в детективе «Канкан в Английском парке» (1984).
Во время съемок одной из сцен ему вдруг стало плохо с сердцем, душил сильный кашель. Осматривавший его врач скорой удивленно воскликнул:
«У вас же совсем изношенный организм! Не понимаю, как вы вообще стоите на ногах…»
Что же произошло накануне 4 октября 1985 года?
Я хорошо помню: когда Глеба Стриженова не стало, по Москве распространился слух, якобы он покончил жизнь самоубийством. Мучаясь от сильных болей, принял смертельную дозу таблеток, запив их водкой.
Впрочем, долгие годы вдова актера это категорически опровергала.
«Глеб умер от рака, сознавая, что уходит из жизни», — уверяла Лидия Стриженова.
По ее версии, утром 4 октября 1985 года их дочь Елена заглянула в комнату к отцу – ее насторожило, что он спал дольше обычного. Взяв его за руку, девушка вдруг ощутила ледяной холод… Глеб Стриженов заснул и не проснулся.
Так это было или нет, и откуда взялся слух о суициде, теперь, скорее всего, никто не узнает.
Заслуженного артиста РСФСР Глеба Стриженова похоронили на Кунцевском кладбище Москвы (участок 10В). Ему было всего 60 лет.
