Вы замечали, как странно иногда жизнь разыгрывает свои сцены? Вот смотришь на человека на экране — он улыбается, берет высокие ноты так легко, что у тебя мурашки. Кажется, он силен. Но реальность, оказывается, тише и мрачнее любого телевизионного эфира.
Евгений Кунгуров — человек с голосом, который обволакивал. Баритон — бархатный, ровный, будто специально созданный для того, чтобы согревать женщин в зале и заставлять замирать мужиков, даже тех, кто в оперу-то ни ногой. Его знали по «Голосу», по «Один в один!», по «Романтике романса». И мало кто тогда догадывался, что за этим голосом прячется другой Евгений — с болью, страхом, разочарованиями и хронической борьбой с самим собой.
Он вырос в семье военного, переезды были нормой, а голос… голос вдруг прорезался в пятнадцать. Родные вспоминают: стоило Жене появиться на пороге — вся улица слышала его пение. Не ради публики — ради себя. Он будто не мог не петь. Утром, днем, даже перед сном — и никто в семье, кажется, не понимал, что этот подросток уже нащупывает свою дорогу, причем дорогу не простую: академическое пение — дисциплина суровая и безжалостная.
Батя вовремя подсказал: консерватория, училище при Московской консерватории, потом Чайковка. Женя был на правильной орбите — рядом Михаил Плетнев, оркестр МВД, партия Онегина… Но вот ведь парадокс: карьера шла, а в кошельке все звенела мелочь. Как иронично устроена жизнь: пел Онегина, но и сам оставался «не ко двору» — то для оперных сцен, то для шоу-бизнеса.
А дома у него была Наталья Троицкая. Красивая, умная, старше на семь лет. Артистка, не флиртующая, — Женя завоевывал ее на свой лад: вручал календарики со своим портретом и доставал номер телефона. Потом они вместе жили в арендованной комнате на Маяковке — весело и трудно. Наташа случайно называла его Кириллом — отголосок первого брака. И тут — первая веха, первый поворот: у Наташи сын, шестилетний Кирилл, о котором она не сказала сразу.
Женя подколол: «Что, дождалась, пока влюблюсь?» Но, видимо, и вправду влюбился, потому что принял и этого мальчишку тоже — стал для него другом, а потом почти отцом. Знаете, не каждый способен на это. Улыбка ребенка — да, но каждый день жить с этим выбором — другое.
Но и в этот казалось бы спокойный момент жизни — финансовая дыра: концерты — редкость, корпоративы — раз в месяц, а долги все множились. Были вечера, когда он выгребал мелочь из копилки Кирилла, чтобы доехать до съемок — в те дни, когда его наконец начали узнавать на улице.
И тогда — первый взлет: «Голос». Его ария Мистера Икс — и сам Градский в восхищении. Судьбу на проекте решала монетка: подбросили — Женя прошел дальше. Но счастье оказалось с отсрочкой: «Голос» дал ему лицо медийной персоны, а денег не добавил. Наташа терпела, помогала, поддерживала, хотя сама покидала сцены ради семьи.
И вроде бы вместе, но трещины шли по швам. Не сразу, но шли.
Я всегда думал: «Вот оно, настоящее испытание — когда тебя начинают узнавать, а дома по-прежнему не хватает на аренду». Жене довелось пройти именно это — узнавали, но в кошельке пусто. Наташа ходила с ним по всем этим съемочным площадкам, была рядом, когда его разрывало на части шоу «Один в один!», где он никак не мог переключиться с академического голоса на эстрадные маски.
Юрий Аксюта — да, тот самый, который «все видит и слышит» — посоветовал расслабиться и просто получать удовольствие. Забавный совет для человека, у которого мелочь в кармане шуршит громче оваций в зале. Женя старался, но дома все чаще кипел и срывался. Наташа терпела, потом — меньше терпела. И вот тут в их отношениях начало что-то уходить: уважение, тонкая связь… Появились сцены, в которых они играли разные роли и перестали понимать текст друг друга.
А потом появился человек, который стал символом будущего конфликта — Елена Максимова. Женя увидел ее на «Голосе» — голубоглазая, вокал сильный. И пошло-поехало: дуэты, совместные выступления, эмоциональная близость. А дома — трещины стали трещинами поглубже, как в старом доме, где половицы скрипят громче слов.
«Я перерос эти отношения», — честно признается Кунгуров. И тут его слова особенно цепляют: он хотел «Домостроя» — да-да, чтобы он был главой, чтобы чувствовать себя мужчиной, хозяином жизни. А Наташа — сильная женщина, главенствующая, опытная — не позволяла этого, да и не по договоренности их союза это было.
Женя любил Наталью, но как сестру, как родного, близкого человека, с которым прожито, пережито, но не хочется больше вместе строить. Не потому что разлюбил, а потому что изжил. И в какой-то момент он сел и сказал ей: «Извини, я изменил». И знаете, он сам сказал, что этот вечер — один из самых страшных в его жизни.
Наташа — вот настоящая драма этой истории — в ответ только спросила: «А как же я?». И расплакалась. Не закатила сцену, не разбила тарелку. Просто — слезы. А через неделю Женя собирал вещи и снимал квартиру. Но вот парадокс: с Еленой Максимовой роман сошел на нет так же быстро, как вспыхнул. В итоге — ни Натальи, ни новой любви. Пустота.
Собственно, в этот момент в жизни Кунгурова впервые четко проступает одиночество, это внутреннее расщепление: человек-артист, любимец публики — и человек-одинокий, без опоры, даже если рядом кто-то есть.
После развода его личная жизнь ушла в тень, но в 2016-м всплыло: у него сын Иван, и новая супруга — Ирина Меледина. О ней практически никто не знал — она избегала публичности, не мелькала в эфирах, не комментировала. Вроде бы тишина. В 2022 году у них появилась дочка — Ариадна. Казалось бы, человек наконец нашел себя, снова стал отцом, да еще и в зрелом возрасте. Но… внутренняя драма никуда не делась.
Когда смотришь на фотографии счастливого отца — улыбающегося, с малышкой Ариадной на руках — хочется верить, что этот кадр правдив. Но, увы, опыт подсказывает: самые светлые снимки часто скрывают за собой холод.
В 2023-м жизнь Жени снова треснула — Ирина подала на развод. Юридическая мелочь — неправильное место подачи иска — «спасла» их союз на бумаге, но не в реальности. Никто из близких толком не знал: они помирились или просто отложили финальный разрыв? В этом тоже был Кунгуров — человек-загадка, который молчал даже тогда, когда душа кричала.
И вот этот неожиданный день — 8 апреля 2024-го. День, когда он должен был бы праздновать свои 42 года. А вместо этого — сообщение Ирине в 19:26: «Ухожу». Коротко. Лаконично. Страшно. Ирина была за городом — она вызвала спасателей, они примчались в его московскую квартиру… но опоздали.
Это был шок. Для всех. Коллеги, друзья, зрители — никто не верил. Певец Сергей Волчков до последнего повторял: «Алкоголя и наркотиков в его жизни не было! Мы должны были записывать совместную песню через две недели…». И в этой интонации — больше непонимания, чем горя. Потому что Женя ведь выглядел «как надо»: ухоженный, харизматичный, востребованный.
Его друг Владимир Брилев прямо говорил журналистам: «Мне казалось, он разобрался с собой. Был в гармонии… либо хорошо скрывал, что ему плохо». Вот ключевая фраза — «хорошо скрывал». Профессионал до последнего дня.
И в этот момент все начинают собирать его историю по кусочкам: кто знал о его реальном состоянии? Оказывается, отец говорил, что Женя трижды в 2023 году обращался в клинику. Диагноз — странная нервная болезнь. Не депрессия, не классика жанра. «Человек с ней теряет лицо, теряет тело… Двигается, разговаривает, но не чувствует. У него все органы внутри, как он говорил, будто тянулись к горлу».
Это страшно — ты живешь, работаешь, поешь, а внутри всё выворачивается. И об этом никто, кроме ближайших, не знал. Публика, которая рукоплескала ему на сцене «Голоса», вообще не имела представления, что за маской артиста — внутренняя тьма и тянущее чувство, что тело стало клеткой.
Даже его сестра призналась: «Я ничего не знала — ни о проблемах в браке, ни о болезни». Он не делился. Он из тех людей, кто считал, что мужчина должен справляться сам.
И вот теперь, когда знаешь все это — болезнь, долги, женщины, которые сначала становились его поддержкой, а потом его же и теряли — читаешь его последний пост и становится… просто жутко.
Он написал:
«Дорогие друзья, берегите друг друга, звоните друг другу чаще. Любите своих родителей, любите свою Родину… Всё у нас будет замечательно, если мы будем беречь то, что было создано поколениями.»
На фоне трагедии эта простая, почти плакатная фраза вдруг звучит как прощание. Он уже тогда знал, что уходит — но даже уходя, остался артистом. Ни слова о боли, ни жалобы, ни намека, что внутри — пустота. Только «берегите друг друга».
Тихий крик человека, который так и не научился просить о помощи.
Женя прожил несколько жизней за сорок лет: был сыном военного, маленьким мальчиком, который распевал оперы в подъезде, влюбленным мужем, приемным отцом, признанным баритоном, телевизионной звездой, человеком-символом для зрителей «Голоса»… и совершенно потерянным человеком в самом конце.
Парадокс? Да. Но в этом весь Кунгуров.
Он не был святой и не был монстром. Обычный — со своими ошибками, со своей любовью, которая в итоге заканчивалась для его женщин слезами, а для него самого — одиночеством. Он искал. Постоянно искал — новое счастье, признание, финансовую стабильность, голос, который то терялся, то возвращался.
И в этом поиске израсходовал себя полностью.
Сегодня, вспоминая его, хочется сказать не банальное: «Помним», а другое — честное:
«Женя, ты был не герой и не гений. Ты был настоящий. Ты пел так, как будто спасался. И ушел так же — тихо, незаметно для тех, кто хлопал тебе из зала.»
Вот такая жизнь. Трагичная, надрывная, красивая и страшная одновременно. Счастливый ли он был? Вряд ли. Но точно был живым — и, может быть, это даже важнее.
