«Сегодня маме исполнилось бы семьдесят. Она была бы в панике от этого события», — писала в 2012 году дочь актрисы.
Нонна Терентьева была актрисой, чья красота не знала границ — ею восхищались не только на родине, но и далеко за её пределами.
За рубежом её сравнивали с легендарными Гретой Гарбо и Бриджит Бардо, видя в ней ту же неуловимую магию притягательности.
Вокруг Нонны Терентьевой всегда вились толпы поклонников, но несмотря на обожание публики Нонна так и не смогла построить крепкую семью, а жизнь красавицы-актрисы оказалась слишком короткой.
Путь в актрисы и ранний успех
Она появилась на свет 15 февраля 1942 года, в колоритном Баку. Отец — военный, мать — актриса, которой пришлось оставить сцену ради семьи.
Свой артистический дар Нонна начала проявлять еще в детстве. Ей нравилось устраивать домашние спектакли, а годы занятий хореографией подарили ей грацию и утончённость движений. В мечтах она видела себя на большой сцене рядом с балериной Галиной Улановой, которой даже написала письмо, приложив свою фотографию.
И, как в настоящей сказке, получила ответ: «Нонночка, приезжай в Москву».
Но до покорения столицы было ещё далеко. Сначала судьба привела её в Ростов, в первую в СССР любительскую киностудию, а следующим этапом на её пути стало поступление в театральный институт имени Карпенко-Карого. Только через два года, посcорившись со своим ухажёром, она оставляет учебу и отправляется в Москву, город больших возможностей.
Здесь Нонна без труда становится студенткой училища имени Щукина и с первых дней приковывает к себе восхищенные взгляды однокурсников и преподавателей.
Жизнь в Москве кипела: Нонна снимала комнату в коммуналке и часто собирала у себя друзей. И хотя вокруг Нонны всегда был вихрь поклонников, она оставалась верна своим принципам, не позволяя себе легкомысленного поведения.
Кинодебютом студентки стала главная роль в драме «Самый медленный поезд», а настоящую известность ей принесла лента «В городе С.», премьера которой состоялась уже после выпуска девушки из училища. Фильм был с теплотой встречен в Каннах, хотя и демонстрировался вне конкурсной программы.
Для молодой актрисы эта поездка стала настоящим событием, и на каждом приёме она блистала в новом платье. На самом деле у неё не было нарядов, подходящих для таких случаев, и она до последнего не знала, что брать с собой из одежды.
Но на помощь пришла её мать, которая связалась со знакомыми из ателье, и всего за два дня для Нонны пошили целых девять изысканных платьев из шёлка и шифона.
Талант и обаяние Нонны не остались незамеченными, иностранные режиссёры засыпали её предложениями, видя в ней огромный потенциал. Но, увы, советское начальство было непреклонно: мол, актриса востребована на родине. И хотя Нонне прочили блестящее будущее, ролей, достойных её дарования, ей так и не предложили.
В том же 1967 году её фотопортрет, отправленный в Париж на престижную выставку ЮНЕСКО фотографом Василием Малышевым, завоёвывает первое место! Её лицо не сходит с страниц зарубежных изданий, даже американская армейская газета «Stars and Stripes» публикует её фотографию.
И тут на Нонну обрушивается шквал писем со всего мира! Один лётчик даже сообщил, что её портрет украшает их полковую казарму, а её саму единогласно признали самой красивой женщиной мира!
Почти в каждом письме — предложение руки и сердца. Нонна, конечно, старалась относиться к этому с юмором, чтобы не волновать мужа, но трудно оставаться равнодушной к такому всемирному признанию.
В 1973 году актриса исполнила роль, которую многие считают вершиной её творчества, — роковую красавицу Зою Монроз в фильме «Крах инженера Гарина».
И это словно предопределило дальнейшую судьбу актрисы в кино. Режиссёры упорно видели в ней только эффектную внешность, предлагая роли искусительниц и авантюристок, как, например, в фильмах «Бешеное золото» и «Транссибирский экспресс».
Парадокс, но её яркая, необычная красота стала своеобразным барьером. В ту эпоху на экране должны были востребованы образы простых советских женщин, тружениц, комсомолок… А Нонне доставались всё те же роковые красавицы, чаще всего — иностранки, да и то в эпизодах. Всего 32 роли в кино, и далеко не все главные — вот итог её кинокарьеры.
Как-то Олег Видов, ещё один красавец советского кино, сказал Нонне, что с их внешностью им не сделать карьеру в Советском Союзе и советовал эмигрировать. Увы, он оказался прав.
В 80-е годы актриса нашла себя в другом амплуа — начала выступать с концертами. У неё был замечательный голос, она исполняла песни на нескольких языках, читала стихи.
Нонна Терентьева обладала завидной силой духа. Несмотря на невзгоды, она не растеряла своей светлой энергии, оставаясь чуткой и отзывчивой.
«Нонна никогда не капризничала и с радостью ехала на любые гастроли, даже если приходилось отправляться в дальний уголок страны. Когда узнавала, что получила не меньше популярного артиста, обязательно благодарила», — вспоминал Сергей Майоров, организатор концертов.
Майоров рассказывал и о том, как Нонна, не жалуясь на бытовые трудности (а они, поверьте, в тех поездках случались на каждом шагу — от разбитых дорог до ужасных гостиниц), умудрялась сохранять оптимизм и даже подбадривать других. «Прелесть! Ведь такое никогда больше не повторится!» — смеялась она, когда очередной «газик» трясся по колдобинам.
«Она из тех редких людей, кто способен на бескорыстную помощь, на настоящее самопожертвование», — говорил о Нонне Терентьевой Игорь Волгин, поэт и телеведущий. — «Знаете, за всю свою жизнь я не встречал актёров с такой чистой, светлой душой».
Он посвятил ей строки в своём стихотворении «Три женщины, которых я любил…».
Нонна Терентьева всегда появлялась на публике во всём блеске — в изысканных, сшитых её мамой нарядах, с неизменным роскошным песцом, ради которого даже приходилось возить с собой отдельный чемодан. И, конечно же, никаких поблажек, никаких выходов в свет без безупречного макияжа и причёски!
«Я артистка и обязана дарить людям праздник», — говорила она.
Но за этим внешним лоском скрывалась обычная жизнь с её проблемами и неустроенностью. Гонорары за концерты были мизерными, никаких званий она так и не получила, богатств не нажила.
О личном
Казалось, у молодой актрисы есть всё: успех, любовь. Выйдя замуж за Бориса Терентьева, с которым она встречалась, когда ещё училась в институте имени Карпенко-Карого, она переехала из Москвы в его родной город. Борис был инженером, сыном влиятельного человека, занимавшего пост в министерстве УССР.
«Да, мой отец был министром, но к моменту нашей свадьбы, его уже не было в живых», — вспоминал позже Борис.
Благодаря связям отца, ему удалось найти место для Нонны в труппе русского драматического театра.
В 1969 году у Нонны и Бориса родилась дочь Ксения, но это не спасло брак. Супруги были слишком разными, и развод стал лишь вопросом времени. Она хотела яркой, публичной жизни, а ему были дороже покой и устоявшийся быт.
«Нонна хотела, чтобы я встречал её после спектаклей, и в нашей квартире постоянно собирались гости. А мне же утром нужно было идти в аспирантуру!» — рассказывал он.
«Конечно, и я был виноват в том, что мы расстались, — признавался Борис Валентинович спустя годы. — Я был слишком молод и многого не понимал, пользовался женским вниманием, а красота жены со временем стала казаться мне чем-то само собой разумеющимся.
Но и Нонна была не права: ей казалось, что она — звезда, а я пытаюсь сделать из неё домохозяйку».
Развод не прошёл бесследно для театральной карьеры Нонны, и ей пришлось в 1971 году уехать в Москву. За ней последовал и её новый возлюбленный, коллега по сцене Владимир Скомаровский.
Он мечтал о совместном будущем, но в итоге эмигрировал в Америку, так и не сумев убедить Нонну начать новую жизнь за океаном.
Бывший муж Нонны женился снова, но не забывал дочь. А вот Нонна, несмотря на толпы поклонников, среди которых было немало влиятельных и богатых мужчин, так и осталась одна.
Был и роман с Игорем Волгиным, поэтом, который посвящал ей прекрасные стихи (вспомните хотя бы «Идет девчонка по Москве..»), но и эти отношения быстро закончились. Так и прожила она свои оставшиеся дни — яркая, талантливая, но одинокая.
Последние годы актрисы
Последние годы Нонна Терентьева жила очень скромно, киноролей не было, но самым тяжёлым ударом стала болезнь. В 54 года у неё обнаружили рак молочной железы. Нонна Николаевна скрывала свой диагноз от родных до последнего, не желая расстраивать пожилую мать и дочь.
Ксения, дочь Нонны Терентьевой, вспоминала:
«Мама как будто предчувствовала близкий конец. Перед своим днём рождения отправила меня в Германию. Теперь-то я понимаю: она не хотела, чтобы я видела её угасающей».
Во время телефонных разговоров актриса держалась бодро, уверяла, что всё в порядке.
Только раз бабушка не сдержалась и шепнула внучке: «Что-то с мамой неладно…».
Последним подарком Нонны своей дочери была цифровая кассета, куда она переписала все любительские видеозаписи, где была Ксения, от младенчества до последних дней. На это ушёл весь последний гонорар актрисы.
Нонна Терентьева угасла всего за месяц, уйдя из жизни на руках своей матери 8 марта 1996 года. Актрисе было всего 54 года когда её не стало.
В этот день, когда женщины обычно принимают поздравления и цветы, телеканалы словно отдавая дань памяти, транслировали фильмы с её участием, позволяя зрителям вновь насладиться талантом этой удивительной актрисы.
Прощание с Нонной Николаевной стало событием, собравшим множество известных лиц кинематографа и театра. Среди них был Евгений Стеблов, её однокурсник, чьи слова навсегда запечатлелись в памяти близких. Он сравнил актрису со сказочной спящей принцессой, которая была так хороша, что казалось она вот-вот оживёт.
Нонна Терентьева всегда выглядела значительно моложе своих лет, будто время было не властно над ней, и никогда не играла персонажей старше 35 лет.
По рассказам близких людей, актриса всегда боялась старости и очень переживала, что её красота когда-то увянет.
Жаль, что нежелание Нонны Терентьевой стареть, было услышано судьбой по-своему.
Дочь актрисы, Ксения, пошла по творческому пути, став дизайнером одежды. Её жизнь тоже была связана с миром кино – четыре года она была замужем за известным актёром Владимиром Машковым.
В 2012 году в одной из социальных сетей она опубликовала фотографию Нонны Терентьевой, которую подписала так:
«Сегодня маме исполнилось бы семьдесят. Она была бы в панике от этого события».
