Сразу по окончании Школы-студии МХАТ для Майи Менглет открылась дверь в Театр имени Станиславского. Инициатива исходила от ее однокурсника, подававшего большие надежды, Евгения Урбанского. Его голос прозвучал в телефонной трубке как вызов:
— Майка, слушай! Тут в «Раскрытом окне» есть возможность поучаствовать. Попробуйся, а?
Прослушивал ее мэтр Михаил Яншин и молодой, но уже узнаваемый Евгений Леонов. Это они разглядели в выпускнице не только внешнее обаяние, но и что-то большее. И ее приняли.
Театр поглотил Майю с головой. Сначала были небольшие роли, но очень скоро ей стали доверять сложные характерные образы. Актриса окунулась в мир, который позже называла счастливым временем встреч, перечисляя имена режиссеров и актеров, от которых заряжалась творчеством: Яншин, Львов-Анохин, Леонов, Глебов, Быкова…
А что же кино? К сожалению, роль Тони Глечиковой в картине «Дело было в Пенькове», принесшая всесоюзную славу, так и осталась непревзойденной работой артистки на экране.
Хотя несколько лет она еще где-то там снималась: в музыкальном фильме Исидора Анненского «Матрос с «Кометы», киноповести Виктора Жилина «Исправленному верить», картине Александра Абрамова «Домой»… Но все они не оставляли и следа от того народного признания.
Со временем чаша весов окончательно качнулась в сторону театра. Сама актриса объясняла это просто:
— Я люблю театр больше. Если вставал вопрос выбора, всегда перевешивал он. Мне это было интересней.
В кулуарах же шептались о другом: о том, что ее красоте и успеху завидовали, что она, не умея «толкаться локтями», стала жертвой интриг. Хотя, справедливости ради стоит отметить, что и сама Майя, по слухам, не оставалась в стороне от театральных войн.
Говорили, что она буквально выжила из театра Наталью Варлей и Нонну Терентьеву. Однако многие коллеги, например, Анна Варпаховская и Людмила Полякова, вспоминали ее с теплом и уважением.
Кстати, один из самых острых и личных конфликтов ждал нашу героиню как раз на съемках фильма «Дело было в Пенькове», где ее партнершей была молодая Светлана Дружинина. Изначально на роль Антонины рассматривали блондинку Ию Арепину, но та выбыла из-за занятости в другом проекте. И тогда появилась Менглет.
— Я не понимала, почему Ростоцкий ее утвердил, — вспоминала позже Дружинина.
На площадке, по ее словам, развернулась настоящая борьба характеров. Режиссер отчаянно пытался выжать из «светской девицы Менглет» некую духовность, но на экран «лезла откормленная плоть». Чтобы вызвать у нее нужные слезы, он якобы ставил за кадром плакать саму Светлану.
Атмосфера накалялась. Все заметили трепетное отношение режиссера к Майе: кадры выстраивались с особой тщательностью, сцены переснимались многократно. Дружининой же, по ее ощущениям, внимания не уделяли вовсе, поправляя лишь грубыми окриками.
*
В центр этого напряжения попал Вячеслав Тихонов. Между ним и Дружининой были добрые рабочие отношения. Но стоило им остаться вдвоем, как появлялась Майя и, по словам Светланы, «глазела на него». Однажды та не выдержала:
— Майя, тебе не надоело пялиться? У нас репетиция, а не спектакль для зрителей.
Ходили слухи, что Менглет была влюблена в Тихонова и ревновала…
Вскоре после развода с первым мужем в жизни нашей героини появился Леонид Сатановский, который сразу привлек ее внимание огненной копной рыжих волос и модным, редким для тех лет клетчатым пиджаком.
Однако семейная жизнь складывалась непросто. Вспыльчивая Майя, поругавшись с мужем, могла в сердцах собрать его чемодан и буквально выставить за дверь. Но каждый раз родители быстро восстанавливали порядок.
— Майя, опять за свое? — строго вопрошал отец.
— Жора, не горячись, — мягко вступала в разговор мать. — Пойдемте на кухню, чайку попьем. А вещи Лени мы пока обратно уберем.
Майя, еще секунду назад пылая обидой, теперь чувствовала, как гнев сменяется стыдом.
— Но он же…, — начинала она оправдываться.
— Он твой муж, — обрывал отец. — И, между прочим, терпит эти твои концерты. Другой бы уже давно ноги унес.
Эти «разборки» всегда заканчивались одинаково. Майя, пристыженная и успокоившаяся, звонила Леониду. А тот без упреков и обид возвращался домой. Как признавалась позже актриса, ее брак сохранился во многом благодаря родительской мудрости.
А вот сам Георгий Менглет из семьи все же ушел. Поначалу мужчина стал возвращаться домой под утро, ссылаясь на бесконечные репетиции. А однажды вечером Майя застала отца у окна. Он стоял, уткнувшись лбом в стекло, и его плечи тихо вздрагивали.
— У меня нет возможности поступить иначе, — выдохнул он, не оборачиваясь.
Валентина Королева была убита горем, но старалась держаться. Даже когда к ним приходили гости, женщина сохраняла ледяное самообладание, создавая безупречную иллюзию: «Жора на репетиции», «Жора на гастролях». Эту ложь, что муж просто пропадает в театре, а не живет с коллегой по сцене, актрисой Театра сатиры Ниной Архиповой, она поддерживала три года. Пока правда не всплыла сама собой.
Со временем Георгий Павлович стал иногда приходить в старую квартиру. Валентина молча латала ему рубашки, подшивала брюки. Его тянуло к близким, к привычному уюту. С бывшей женой у них установились спокойные, почти дружеские отношения. А вот в душе Майи все кипело. Она воспринимала уход отца как личное предательство.
Услышав в прихожей его голос, она запиралась в ванной и плакала, приглушая звук водой. А выходя, с вызовом бросала матери:
— Почему ты не спустишь его с лестницы?
По словам Майи Георгиевны, только уже будучи совсем взрослой, она поняла логику того выбора. У них была одна комната на шестерых. У Архиповой — большая четырехкомнатная квартира, доставшаяся от бывшего мужа, писателя Бориса Горбатова. Да и Нина, яркая женщина, безусловно, увлекала его.
Тогда Архипова стала для Майи врагом номер один: о том, что та хищница и разлучница, Менглет рассказала всей Москве. Эти слова передавали и самой Нине, и Георгию, но между собой они эту тему никогда не обсуждали.
— Жора ушел ко мне не от малолетних детей. Майя уже была взрослой, у нее самой была своя семья и сын. Однако в глубине души я понимала: в своих чувствах она права. Любить меня ей было совершенно не за что,- вспоминала Нина Архипова.
К слову, позже Майя все же познакомилась и подружилась с ее детьми. Когда мать актрисы Валентина Королева серьезно заболела, ее лечил сын Архиповой Михаил, который работал в кардиологической клинике.
А вот простить отца не могла еще долго. И в первую очередь за то, что в своих мемуарах он с восторгом рассказывал о детях новой жены, но совсем не упоминал о своих родных внуках.
Сына Майи от первого брака Алешеньку Сатановский принял как родного. Но воспитанием мальчика в большей степени занималась бабушка Валентина. Поскольку занятые родители практически жили в театре, разрываясь между гастролями, репетициями и спектаклями.
До седьмого класса парнишка не доставлял хлопот, но затем в нем проснулся дух бунта. Он увлекся зарубежной музыкой, отрастил волосы, собрал собственную группу и практически забросил учебу.
В мечтах же матери Алексей виделся фигурой в строгом костюме на светских приемах — блестящим дипломатом, ну или, на худой конец, журналистом-международником. Однако после школы юноша, не афишируя своих намерений и не используя громкие фамилии в семье, тайно подал документы в ГИТИС. Узнали об этом родители лишь постфактум.
Но и актерская жизнь не вписывалась в его рамки. Занятия Алексей посещал столь небрежно, что легендарный руководитель курса Андрей Гончаров порой звонил Майе в отчаянии:
— Ну что мне делать с вашим Менглетом? — раздавался в трубке его хрипловатый голос. — Прогульщик, дисциплины никакой! Его по всем правилам выгнать надо. Но не могу! Потому что такие мальчишки один в сто лет рождаются!
И правда, Алексей мог подготовить блестящий этюд буквально за ночь, а на показе являть такое проникновение в образ, что разговоры об этом ходили по всему институту.
Его младший брат Дима, родившийся уже в браке Майи с Леонидом Сатановским, был полной противоположностью. Не гуманитарий, а прирожденный исследователь. С девяти лет его всепоглощающей страстью стала химия.
Юный изобретатель превратил их квартиру в филиал лаборатории: то унитаз взорвется, то с балкона загадочная «бомбочка» свалится. Детская увлеченность переросла в дело жизни. Дмитрий блестяще окончил химический факультет МГУ.
Позже судьба развела братьев по свету, но схожим маршрутом. Первым в конце семидесятых неожиданно для матери уехал Алексей. В девяностые за ним последовал Дима, найдя применение своему таланту за границей.
Позже к ним присоединились и родители. Поводом стал, казалось бы, рядовой случай. Леонид Моисеевич слег с давлением и пропустил две репетиции грядущей премьеры. За это короткое время ему нашли замену. Не в силах сдержать эмоции, Майя Георгиевна бросилась к директору театра.
— Как вы могли?! — вырвалось у нее. — После стольких лет!
Директор пожал плечами, его ответ прозвучал сухо и безапелляционно:
— Не нравится — увольняйтесь.
В тот же час актриса написала заявление об уходе. На следующий день то же самое сделал и ее муж.
— Первое время жили в Мельбурне тяжело, очень тоскливо! — вспоминала Майя Георгиевна. — Леня вообще впал в депрессию, мне было больно на него смотреть. Круг общения резко сузился, у сыновей ведь свои дела, свои семьи…
Возвращение к профессии стало спасением. После звонка из Русской театральной труппы в Монреале они снова стали играть в спектаклях, гастролировать и почувствовали себя востребованными. Актерской чете приходилось много летать между континентами. Они работали в монреальском русском драматическом театре им. Варпаховского, сотрудничали с израильской антрепризой Михаила Козакова.
Но с годами активные гастроли стали даваться тяжелее. Обоим было уже за семьдесят.
— Через несколько лет пришлось свернуть эту деятельность, — признавалась Менглет. — Со временем привыкли к Австралии.
Супруги, сохранившие российское гражданство, часто бывали в Москве. Но в 2015 году ушел из жизни Леонид Сатановский, с которым Майя Георгиевна прожила 60 лет. Актриса очень тяжело переживала эту потерю. А зимой 2024 года не стало и ее самой. Заслуженная артистка РСФСР скончалась в Мельбурне в возрасте 87 лет.
