Ей рукоплескали миллионы, а она мечтала о тишине. Её лицо с обложек «Советского экрана» знала вся страна, а её душа искала уединения. Жизнь Галины Яцкиной — не просто биография, а роман, полный страстей, боли, триумфов и великого отречения. Роман, последнюю главу которого она написала сама, сменив блеск софитов на свечу у алтаря.
Её первый сценарий был написан не режиссёром, а судьбой — и главной ролью была борьба. Детство в саратовской больнице, загипсованная нога, приговор врачей: «инвалидность на всю жизнь». Но уже тогда в хрупкой девочке жила стальная воля. Костыли?
Что ж, значит, будем танцевать на костылях. Или почти так: Галя записалась в гимнастику, выжала из больного тела второй юношеский разряд. Это был её первый, никому не ведомый, триумф.
Затем — судьбоносная дверь театрального кружка Натали Сухостав. Царство строгой, прозорливой жрицы искусства, где царил культ таланта.
«Езжай в Москву. У тебя дар», — сказала наставница. И Галя поехала, зажав в руке заветную ниточку, протянутую отцом — человеком, чья вера в дочь была безграничной. Позже он уйдёт в монастырь, предвосхитив её собственный путь.
На вступительных экзаменах в «Щуку» она стояла в третьей балетной позиции, превратив физический изъян в изящную позу. Она читала Пушкина так, что комиссия не смела отвести взгляд от её горящих глаз. Это была не игра — это была жизнь, выплеснутая в слове. Чудо случилось: она поступила с первого раза.
Камера любила её. «Женщины», «Уроки французского» — фильмы, ставшие классикой. Но зрители не видели главного: на съёмочной площадке актриса носила специальную накладку на ногу, сделанную в бутафорском цехе «Мосфильма». Каждый кадр давался ценой преодоления, каждый успех был выстрадан.
Её личная жизнь напоминала сценарий мелодрамы с горьким финалом. Взрывная страсть к режиссёру Леониду Головне, уход от первого мужа, за которым последовала трагедия и тяжёлое чувство вины. Брак с Головней, рождение сына Василия — и новый разрыв.
«Я служила ему, как Бог велит, но брака не получилось», — с грустью признавалась она.
Роды стали ударом по старой болезни. Она снова оказалась на костылях. Спасение пришло от «Микеланджело костной хирургии» — доктора Илизарова. Долгая реабилитация, и снова воля: лёжа, она писала кандидатскую диссертацию, став первой советской актрисой-учёным.
Были и отчаянные командировки в воющий Афганистан, и попытки найти личное счастье с третьим мужем, оборванные его внезапной смертью, и мимолётный брак с загадочным финном, исчезнувшим как мираж.
А потом — непростые 90-е годы, бизнес, «Жигули», китайские рейсы и криминальные риски. Казалось, она пробовала на вкус все грани жизни, но ни одна не могла утолить жажду души.
Её главные роли начались за кадром. Профессор «Щуки», воспитавшая плеяду звёзд. Документалист, снимавшая фильмы-исповеди о тех, кто был ей опорой: о Сухостав, об Илизарове. Мать, чей сын посвятил себя православной миссии.
А потом пришло время для финального, главного кадра. Она выполнила наказ Герасимова — поблагодарила всех. И, как когда-то её отец, сделала последний, осознанный шаг. Монашеский постриг. Инокиня Вера.
«Счастье — это, наверное, покой», — говорила она в конце пути. Покой, который она обрела не в аплодисментах, не в страстях, а в тихой свече перед иконой.
10 марта 2024 года Галины Яцкиной не стало.
