«Он был обычным алкоголиком, женатым на самых красивых актрисах» – статьями с таким и похожими на этот скандальными заголовками пестрит сеть.
Играя на низменных чувствах людей и их нездоровой тяге к «желтухе», некоторые авторы вовсю эксплуатируют тему пагубной зависимости Александра Соловьёва, задвигая в самый дальний угол тот факт, что прежде всего он был хорошим актёром, хорошим человеком и очень красивым мужчиной.
Мне было лет девять, когда на экраны вышел фильм «Адам женится на Еве». Скажу честно: ни разу с тех пор я его не пересматривала, и перед написанием статьи тоже не стала – для чистоты восприятия.
Единственное, что осталось в памяти с тех давних времён – лицо и особенно невероятные глаза главного героя. Актриса Людмила Гнилова, прожившая в браке с Александром почти двадцать лет, сказала о них: «Огненные ярко-синие, цвета пламени газовой горелки».
*
А ещё я, девочка, совсем ребёнок, почувствовала то, чему не смогла бы тогда подобрать названия: мощную, как удар током, энергетику – мужскую энергетику. В ней было нечто магнетическое, непреодолимое и опасное. Нечто роковое. Наверное, именно от таких мужчин женщины теряют головы и идут за ними в огонь и в воду, позабыв обо всём на свете.
Теперь я понимаю, почему коллега и друг Соловьёва актёр Александр Фатюшин сказал: «Не любить его было невозможно». А тогда так и осталась сидеть у телевизора с вытаращенными глазами, ощущая себя кроликом, готовым добровольно проследовать в пасть удава.
Полтора кило характера и синие глаза
Трудно поверить, глядя на крепкого, ладного парня с филигранно выточенным мужественным подбородком, что он родился семимесячным, крохотным (весил всего 1,5 килограмма) и очень слабым.
Когда мама, укутав своего малыша в пуховый платок, выносила его, укачивая на руках, на свежий воздух, посторонние люди думали, что это кошка, поскольку из волн ажурного тёплого кружева не выступал даже нос.
Несмотря на негативные прогнозы врачей, мальчик выжил – возможно, в том числе и обстоятельства его появления на свет повлияли на формирование характера: бойкого, задиристого, дерзкого, прямолинейного, ершистого. Саша Соловьёв всегда был бойцом.
В детстве бредил цирком и мечтал быть похожим на Олега Попова: «Чтобы всех веселить, и чтобы никто не плакал», – объяснял он. Вряд ли с фактурой благородного разбойника или романтического героя Александр мог стать клоуном, однако артистическая натура требовала выхода, и в 1969 году, получив аттестат, из Норильска юный искатель приключений отправился прямиком в Москву – поступать в театральный институт.
На прослушивание явился в ботинках на босу ногу. Увидев изумлённые лица экзаменаторов, невозмутимо пояснил: «А я носки постирал, сушатся».
Да что носки! Члены приёмной комиссии были сражены наповал сочетанием фактуры, органичности, непосредственности и явного таланта, который виден невооружённым глазом. Свершилось: Александр Соловьёв принят на курс Андрея Александровича Гончарова, став впоследствии его любимым учеником.
Учился вместе с Игорем Костолевским и Александром Фатюшиным, с последним жил в одной комнате в общежитии и дружил до конца жизни.
Позднее Фатюшин вспоминал: «Саша был лёгкий, открытый, честный, совершенно бескорыстный и не способный на подлости человек. Не любить его было невозможно. Душа нараспашку – щедрая, широкая. Он не мог жить без сюрпризов. Делал их спонтанно, не задумываясь, чем бы всех удивить. И это у него всегда получалось красиво. Были деньги – задаривал подарками, не было – не жаловался и не просил».
Адам женится на Еве
Соловьев учился на третьем курсе, когда в коридорах ГИТИСа появилась миниатюрная блондинка-первокурсница Людочка Радченко. Порывистый и страстный, Саша воспламенялся мгновенно. Вскоре об этом головокружительном романе говорил весь институт, а весной 1971 года юные влюблённые вступили в брак.
*
«Я вспоминаю их свадьбу, которая была в буфете ГИТИСА. Пришёл Гончаров, мы все скинулись на подарки. Молодые, им было по 18 лет. И в них было столько счастья, что мы с завистью смотрели на них. Это действительно были два чистых создания, которые полюбили друг друга», – рассказывал Игорь Костолевский.
Ни стеснённые условия – молодая семья жила в маленькой комнатушке студенческого общежития, – ни скромный быт, ни недостаток средств не могли помешать счастью влюблённых. В 1972 году родился Сашка, названный в честь отца.
Через год, по окончании ГИТИСа, Александр Соловьёв получил от Гончарова, возглавлявшего Театр имени Маяковского, предложение войти в состав труппы.
*
Он дебютировал в спектакле «Характеры» по мотивам произведений Василия Шукшина и исполнил три совершенно разноплановых роли. Говорят, Василий Макарович, присутствовавший на премьере, ушёл из театра в полном восторге.
Однако больших и серьёзных ролей талантливому дебютанту это не принесло: в то время на сцену театра выходили такие мэтры, как Армен Джигарханян, Евгений Леонов и Александр Лазарев.
«Гончаров его очень любил и ценил. Но говорил, что у него, скорее, ТЮЗовские данные. Мы вместе были в массовке, и скоро Саша понял, что много ролей здесь у него не будет», – делился Костолевский, объясняя решение друга перейти в Центральный детский театр.
Там Александр, в характере которого было много ребяческого, искреннего, бесхитростного, пришёлся ко двору.
*
Он переиграл целый спектр самых разных ролей: первоклассника Лёньки Казакова в спектакле «Бей, барабан!», шестиклассника Миши Андреева в спектакле «Начнем сначала?», Васи Петрова в «Коньках», Охотника в постановке «Горя бояться – счастья не видать», а также Петуха в «Кошкином доме», Емели в «Емелином счастье», Себастьяна в пьесе Шекспира «Двенадцатая ночь» и даже – не смейтесь! – Третьего Толстяка в знаменитой сказке Юрия Олеши.
Синее пламя газовой горелки
Соловьёв стал ведущим актёром театра. Но самое главное, судьбоносное событие произошло не на сцене, а за кулисами.
Людмила Гнилова, выходившая на сцену ЦДТ с 1960 года, откровенничала: «В тот день в нашем театре готовились к выпуску очередного спектакля. Играю сцену и вдруг чувствую, будто кипятком с головы до ног ошпарило. Кидаю взгляд за кулисы – там стоит некто с огненными ярко-синими, цвета пламени газовой горелки, глазами и смотрит в упор».
«После репетиции спросила у одной из коллег, кто это. «Нового артиста взяли». «Хорошенький!» Теперь знала: если вдруг ожог по всему телу, значит, где-то за кулисами «стоят» синие глаза. Никогда прежде ничего подобного я не испытывала».
Актриса на тот момент уже десять лет была замужем за коллегой – актёром Николаем Кашириным, – и ничего в своей жизни менять не собиралась. Дочке Кате шёл седьмой год и, хотя «Коляша» время от времени мог явиться подшофе или завести интрижку на стороне, Людмила знала: в конце концов супруг, мучимый раскаянием, вернётся в лоно семьи.
Однако «синие глаза» смешали все карты. Их обладатель вскоре появился перед Гниловой в одной из главных ролей в спектакле, где она играла крошечную незаметную роль, а ведущая актриса на второй же репетиции закатила скандал: «Между прочим, по пьесе Соловьёв любит мою героиню! А он всё время на тебя сумасшедшими глазами пялится!»
Полутонов для Александра не существовало: влюбившись, он караулил Людмилу возле дома, после репетиций провожал из театра и твердил одно: «Люблю, люблю!» Ночевал на подоконнике в доме Гниловой между восьмым и девятым этажами – та узнала об этом только после сетований сердобольной соседки: «Ты бы своему хоть тюфячок какой дала, чего он на камне-то сидит!»
Пошлый адюльтер был противен натуре Соловьёва. После премьеры, придя домой, он заявил жене: «Я тебе изменил». Сказал серьёзно, без тени улыбки, хотя речь шла всего лишь о невинном поцелуе, которым обменялся с партнёршей после спектакля.
Актрисы театра, втайне завидуя, презрительно хмыкали: «Неужели не смущает разница в возрасте? Соловьёв на восемь лет моложе! Зачем тебе сдался сопляк?»
Продолжение следует…
*
*
*
*
*
*
