«Я тебя так любил…» — его внезапное признание поразило Людмилу. Пару лет назад Игорь нанёс ей болезненный удар. С тех пор она не верила людям, как прежде. И не желала заводить новых друзей. Чтобы не было больно, как тогда…
Кусок хлеба с жареным луком, вот и всё, что могла себе позволить студентка ленинградского музучилища Людмила Сенчина. Но «голодные муки» стоили того. «Хрустальное сопрано курса» с радостью принял в свои ряды Ленинградский театр музкомедии. Хрупкая с копной светлых волос, она порхала по сцене, как фея. Вот только Сенчина нежным созданием не была.
Она ненавидела слушать дифирамбы о своей красоте. Особенно в концертном платье в образе Золушки. Потому что в гриме все прекрасны. Первым мужчиной, который полюбил её без прикрас, стал её партнёр по сцене Вячеслав Тимошин. Его супруге Татьяне Пилецкой было уже за сорок, а Слава такт мечтал о сыне. «Наверное, плохо, что я вот так вот сделала.
Но для меня это не преступление. Он решил уйти расстаться с женщиной, с которой прожил какие-то года, и соединиться со мной. Меня не терзали муки совести. Там была не 18-летняя девочка, которая остался ребёнком на руках» — вспоминала артистка.
Людмила вышла замуж. Но в их паре любил только Тимошин. Планы прожить с ним долгую жизнь, нарушила нечаянная любовь. У этой истории столько “свидетелей”, но главным «подозреваемым» до сих пор остаётся Кобзон. С которым она часто гастролировала после ухода из театра в «Ленконцерт». Любовь случилась взаимная.
«Этот человек», так Сенчина называла его в своих интервью, настойчиво добивался её внимания и осыпал царскими подарками. Но даже ради неё своей семьёй он не пожертвовал. «Влюбились-то — влюбились. Но там такой образ жизни у человека… Я присмотрелась и поняла, что это не моё, при всех моих чувствах».
Тимошин чуть ли не первый узнал о том, что Люда влюбилась. Развод произошёл мирно. Она ещё долго жила с ним в одной квартире, пока не получила новую. «Бывшие» вместе пили чай, болтали обо всём и воспитывали сына Славу.
Тимошин, который так её и не разлюбил, делал робкие попытки воссоединиться. Но Сенчина поставила жирную точку, о чём спустя годы пожалела. «Люди, наверное, перестанут меня любить и уважать, но я ушла от мужа потому, что тогда мне захотелось жить одной. Он пытался со мной как-то наладить отношения, но я поняла — мне так лучше».
Прошло совсем немного времени, и в её жизнь ворвался человек- оркестр, фотограф , режиссёр, художник — Стас Намин. Они познакомились, и Стас сразу пригласил её поехать на гастроли. Причём выезжать нужно было на следующий день.
Намин произвёл на Люду такое сильное впечатление, что она тут же согласилась. «Это был бурный роман… почти любовь. Потому что всё было так, как должно было быть между мужчиной и женщиной. Глубокий, яркий, образованный он открыл для меня другой мир».
Они встречались полтора года. И однажды рано утром Сенчина обнаружила на своей кухне весь состав группы Намина «Цветы». «Надень своё серое девичье платье»- сказал Стас. Я надела, и мы всей гурьбой отправились в загс. Так и поженились в 1983″.
Стас подбирал ей в коллектив музыкантов и планировал её гастрольные туры. Людмила стала очень зависима от него. Но рокер Намин к творчеству жены — лирической певицы, относился где-то даже пренебрежительно. Какой такой «Лесной олень», вот «Битлз» — это да.
Он мечтал об уютном доме, семейных вечерах. И о том, чтобы Люда, наконец, избавила от мук жгучей ревности. «С полей» до него то и дело доходили слухи о её несуществующих адюльтерах. Ведь гастролировали они отдельно.
Горячий армянин устраивал бурные сцены, уговаривал Люду родить ему детей и заняться домом. «Он прав, конечно, женщина должна быть под мужем — это правильно, но тогда женщине нельзя быть личностью, артисткой. В нём я ждала «пригожина».
Хотела, чтобы он помогал мне. Но Стас до такой степени пренебрежительно относился ко всему этому. Но это же мой жизненный багаж. Меня за это люди полюбили. И я променяла свою личную жизнь на творчество» — делилась Людмила Сенчина.
Оба поняли, что это тупик, и мирно разошлись. Новым руководителем коллектива по приглашению Сенчиной стал малоизвестный музыкант бас-гитарист Игорь Тальков. Он только что покинул группу «Апрель», где он исполнял лишь одну сольную песню. Амбициозного музыканта это не устраивало.
Людмила встретила Игоря тепло, а вот в его взгляде читалось лёгкое пренебрежение. Недолго. Уже на третий репетиции стена отчуждения пала. На гастролях они окончательно сдружились, но и только — романа между ними не было. Хотя Тальков не раз оставался у Сенчиной с ночёвкой, как близкий родственник.
«Я вспоминаю гастроли в магаданской области, нелётную погоду. Как мы жили в общежитии. Как хихикали и выходили во двор курить в 50° мороза в одних тапочках. Мы были просто как два кореша — не разлей вода. Однажды проговорили с ним всю ночь напролёт. Светало.
В восемь утра открывается дверь, из моего номера выходит Тальков. А тут все мои идут на завтрак. Теперь вы поняли, откуда слухи про меня берутся? Пойди всем им расскажи, что мы всю ночь про Ленина говорили. А это так и было» — вспоминала Людмила Петровна.
В конце 80-х наступили тяжёлые времена. Сенчина ездила на концерт с группой «Электроклуб», где на разогреве пела тогда ещё никому не известная Ирина Аллегрова. Однажды во время программы произошла какая-то заминка. Игорь вышел на сцену и спел «Чистые пруды». И всё…
Внезапный уход Талькова из коллектива, потряс артистку. Как и то, что «дорогой» друг без всяких объективных причин вдруг резко перестал с ней общаться. Совсем. Ещё вчера они болтали и не могли наговориться, а сегодня он её не знает. У Людмилы на этот счёт было своё мнение: «Здорово зазвездился, особенно первое время, не знаю, как потом.
После этого удара я научилась ставить стену, потому что тот момент был для меня трагедией. Просто драмой. Я от кого угодно ожидала, но только не от Игоря. И в жизни бы не подумала, что он вообще может так поступить. Это даже не удар, а жуткое удивление. Больно. С тех пор я стала относиться к личным отношениям очень прагматично. Пусть люди меня простят».
Через два года она случайно столкнулась с Тальковым в Останкино. Вдруг он выпалил: «Люд, я тебя так любил…» Откровение певицу изумило, она то думала, что они только «кореша». Внешне их отношения наладились. Они даже записали совместную песню. Но обида Сенчиной никуда не ушла. «Есть вещи, которые я никогда никому не прощу. Одна из таких — предательство».
Она долго не могла найти нового концертного директора. Шёл 1991 год. Кругом криминал. Чтобы концерты состоялись, нужно было договариваться с очень неприятными людьми. Профессии можно научить, а преданности и смелости нет. Но ей повезло.
Владимира Андреева она встретила на стройке. Петербургские актёры Нина Ургант, Михаил Боярский и Сенчина вместе строили себе дачи, а Андреев работал у них строителем.
Людмила почувствовала всю суть этого сильного человека и под разными предлогами приглашала в свой дом, чтобы тот что-нибудь починил. Он рассказывал ей о своей жизни, о том, как прошёл Афган, а она как её предали, и о том, как тяжело пережила распад коллектива.
Однажды я прямо спросил: «Вы меня кадрите, Людмила Петровна? Я вам нравлюсь?» И она честно ответила: «Да».
Сенчина предложила Владимиру работу, в которой он ничего не понимал. И не просто строитель, а владельцем успешного бизнеса, достроил все свои объекты и согласился.
Их связывала тёплая дружба, взаимопонимание, чувство родства. Но Людмила Петровна считала -этот союз больше чем любовь. «Все эти флёры — люблю, не люблю, всё закончилось у меня в 39 лет. А дальше, как монастырь. Я прекрасно чувствую себя без любви — признавалась артистка. Её 25-летний брак с Андреевым оказался самым крепким, потому что он уважал то, что делала она. И Сенчина это ценила.
Когда времени было в обрез, Владимир молча брал в руки утюжок и отпаривал её концертные «кринолины». Однажды заметив её улыбку, он мрачно заметил: «Если бы в Афгане мне кто-нибудь сказал, что я буду стоять в гримёрке «вот с этим» и отпаривать «вот это»- да, я бы его тут же пристрелил» — Людмила рассмеялась.
Она не боялась стареть, не стеснялась полноты, не прятала морщины и не скрывала своего прошлого. Единственной её тайной была неизлечимая болезнь. Любимый сын уже давно жил в США, возвращаться не собирался и навещал редко. Это было её отдельной болью. Когда уже стало ясно, что спасения нет, Владимир договорился, чтобы в её палате рядом поставили койку.
В тот день он что-то ей рассказывал, она молча слушала, а потом перебила:
Вовка, мне трындец…- это были её последние слова.
Людмила Петровна ушла в 67, но разве можно забыть её хрустальный голос…
