4 мая народной артистке РСФСР Татьяне Самойловой (1934-2014) исполнилось бы 90.
*
Татьяну Евгеньевну в «нулевые» я частенько видел в кафе Дома кино. В одиночестве тихо сидела за столиком, величественно попивая кофе.
В то время уже многие знали, что у нее не все в порядке со здоровьем, могла выйти на улицу и пропасть – об этом тогда писали все СМИ. Ни разу не видел, чтобы кто-то к ней подошел, заговорил. А мне казалось – как это, всемирная знаменитость, одна из ярчайших актрис СССР в шаговой доступности.
Хотелось расспросить, как живет, почему не любит свой фильм «Неотправленной письмо», о Голливуде и Жераре Филипе, о названной в ее честь аллее роз в Париже и где сейчас находится ее портрет работы Пабло Пикассо… Но пугал ее отрешенный, направленный в одну точку взгляд. Так и не решился.
Все-таки какое фатальное совпадение: Татьяна Самойлова скончалась ровно 10 лет назад – в день своего 80-летия.
КРАХ ХРУСТАЛЬНОЙ МЕЧТЫ
Она появилась на свет 4 мая 1934 года в Ленинграде, в семье знаменитого советского актера, народного артиста СССР и сталинского лауреата Евгения Самойлова (1912-2006).
Вскоре семья переехала в Москву: Евгения Валериановича – будущую «звезду» фильмов «Щорс», «Сердца четырех», «В шесть часов вечера после войны» пригласил в свой театр великий режиссер-новатор Всеволод Мейерхольд.
Когда пишут, что Таня с детства мечтала стать актрисой, это не более чем красивая легенда. На самом деле девочка с третьего класса серьезно занималась балетом и грезила стать примой-балериной. Балету она отдала 10 лет.
Блестяще окончила студию при театре имени Станиславского и Немировича-Данченко, была приглашена Майей Плисецкой учиться в балетную школу при Большом театре. Но… не прошла отбор.
«Строгие педагоги придирчиво оглядели меня и нашли, что у меня «тяжелые бедра», да и гибкость не та. Стало ясно, что профессиональной балериной мне не стать», – рассказывала Самойлова о крахе своей хрустальной мечты.
– Но при этом я выросла за кулисами, театральный ребенок. Вместе со школьными подругами каждую субботу и воскресенье мы ходили в Театр Маяковского, где тогда папа работал. Так что, конечно, я была его ученицей, росла, если можно так сказать, на его искусстве, и со временем поняла – именно это мое».
К слову, отец не хотел, чтобы его дочь продолжила актерскую династию. Ведь Татьяна с рождения не отличалась завидным здоровьем – очень часто болела. И Евгений Валерианович считал, что она не выдержит сумасшедших физических нагрузок, стрессов и множества «подводных камней» этой, как он говорил, «самой зависимой и неблагодарной профессии».
Однако девушка поступила по-своему. В 1953 году 19-летняя черноволосая красавица с раскосыми глазами и точеной фигурой (внешностью Таня пошла в маму – Зинаиду Ильиничну) выдержала конкурс 28 человек на место и стала студенткой Театрального училища имени Щукина.
*
ХРУЩЕВ ОБОЗВАЛ ГЛАВНУЮ ГЕРОИНЮ «ШЛЮХОЙ»
На третьем курсе Татьяна Самойлова дебютировала в кино – снялась в героико-приключенческом фильме Владимира Каплуновского «Мексиканец». И вскоре получила роль, которая прославит ее на весь мир – роль Вероники в драме Михаила Калатозова «Летят журавли».
По сюжету вчерашняя школьница провожает любимого на фронт, а затем, надломленная войной, гибелью родителей, запутавшись в своих чувствах, совершает роковую ошибку – выходит замуж за другого…
Специально для этой ленты оператор-постановщик (известный новатор и экспериментатор) Сергей Урусевский сконструировал круговые операторские рельсы, позволяющие камере «кружить» вокруг снимаемой сцены, что стало абсолютной «фишкой» картины.
Плюс он много экспериментировал со светом, ракурсами, стремясь точно запечатлеть тончайшие переживания героев и выстроить идеальный по красоте кадр. К примеру, чтобы снять сцену рассвета на Крымском мосту, съемочная группа вместе с актерами целую неделю приезжала на место к 2 часам ночи.
Но каждый раз оператор говорил, что «небо не то» и все разъезжались по домам. Эту сцену сняли только с 8-й попытки.
Актриса потом признавалась, что Урусевский буквально «рисовал» ее. «Такой красивой, как в этом фильме, я в жизни никогда не была, — говорила она. – А мне безумно хотелось сыграть Веронику! Это была абсолютно моя роль, моя тема. Мой долг был защитить эту девочку, сказать о ней все».
*
Татьяна Самойлова сыграла свою героиню пронзительно. «Это было опровержение актерской игры, — так оценивал ее работу актер и режиссер Сергей Юрский. — Так играть нельзя. Это был обнаженный нерв и абсолютная открытость. Все было пропитано током высокого напряжения».
Не все знают, что у шедевра под названием «Летят журавли» могла быть совсем незавидная судьба – он мог вообще не выйти в большой прокат.
Дело в том, что первый человек в государстве Никита Хрущев резко раскритиковал картину, в свойственной ему хамской манере обозвав главную героиню «патлатой шлюхой». Дескать, советская девушка не может не дождаться своего возлюбленного с фронта. «Придворные» журналисты это мигом подхватили и раздули.
До сих пор загадка, как эта лента оказалась на международном кинофестивале в Каннах. По одной из версий, этому поспособствовал будущий знаменитый режиссер Клод Лелуш, случайно увидевший «Летят журавли» на «Мосфильме».
Якобы это он замолвил словечко директору Каннского МКФ… В любом случае картина попала во Францию каким-то чудом. Любопытно, что ее там показали под названием «Quand passent les cigognes» («Когда пролетают аисты»), поскольку буквальный перевод фразы «Летят журавли» на французском сленге имеет второй смысл — «проститутки воруют».
*
САМОЕ СЧАСТЛИВОЕ ВРЕМЯ
Татьяна Самойлова вспоминала, как они с Сергеем Урусевским сидели в ложе во время конкурсного показа (режиссер Калатозов не смог приехать в Париж – накануне фестиваля он с сердечным приступом угодил в больницу). В зале мировые знаменитости — Софи Лорен, Ингрид Бергман, Мод Адамс.
«Поначалу во время просмотра в зале стояла тишина, никакой реакции… Мы напряглись. Во время сцены проводов Бориса на фронт раздались первые аплодисменты. Потом они вспыхивали уже постоянно: бомбежка, смерть Бориса, мои пробеги.
В глазах членов жюри появились слезы, хотя им не положено проявлять свои чувства. Когда показ завершился, была долгая-долгая овация. Мы поднялись, кланялись. Потом был яркий свет, масса восторженных слов в наш адрес. Нас все время фотографировали, журналисты не давали выйти из зала. Интервью следовали одно за другим…»
Фильм был признан открытием Каннского фестиваля-1958, получил Гран-при – «Золотую пальмовую ветвь», а Татьяна Самойлова — премию «Апельсиновое дерево» как «Самая скромная и очаровательная актриса». Ленту купили 59 стран мира. Это был невиданный для советского кинематографа и начинающей актрисы триумф.
Правда, в советской прессе этому событию была посвящена всего лишь одна скупая заметка мелким шрифтом, без фотографий и даже упоминания фамилий создателей фильма. Тем не менее, он ураганом пронесся по экранам страны. Зрительский успех был феноменальный!
*
Татьяна Евгеньевна всегда считала это время самым счастливым в своей жизни. Разве не чудо? Президент Франции Шарль де Голль лично приезжал посмотреть на чудо-актрису, а «самый дорогой художник мира» Пабло Пикассо уговорил Самойлову позировать ему.
За сутки до оглашения результатов голосования жюри испано-французский гений предрек ей скорое перевоплощение «из простой московской девочки в недоступную звезду мирового экрана».
И хотя портрет он в итоге оставил у себя, актрисе, для которой «Летят журавли» стали всего лишь второй по счету картиной, казалось, что все происходящее вокруг ей снится.
Отпечаток ее ладони на звездной набережной Круазет в Каннах, названная ее именем аллея роз в Париже, мандариновое и апельсиновое деревья с надписью «Tatiana Samoilova», посаженные в королевском саду… До нее такой чести удостаивались исключительно великие французские актеры. Казалось, это только начало — ведь вся жизнь впереди.
Этот счастливый период еще совпал с ее первой любовью и первым замужеством. С Василием Лановым Татьяна училась на одном курсе в «Щуке». Искра между молодыми людьми пробежала с первой встречи. Лановой подошел к ней и спросил: «Ты чья?» «Мамина и папина дочь», — дерзко ответила Татьяна.
«Лановой был самой большой моей любовью, — уверяла Самойлова. — С ним был первый поцелуй. Смешно так расписались! Встретились около Боткинской больницы, отдали паспорта в загс на регистрацию.
Потом Лановой купил мне какую-то майку, я ему — трусы, и отправились домой. Счастливы были просто безумно! Мы лишили друг друга невинности. И все болячки у меня прошли после того, как я стала женщиной. Я ведь ребенок войны — болела тифом, корью, дифтерией. С детства без таблеток не живу».
«КАКАЯ АМЕРИКА? ВЫ — СОВЕТСКОЕ ДОСТОЯНИЕ»
После Каннского триумфа Самойлову пригласили в Голливуд. Предложили в течение пяти лет сыграть пять главных ролей. Но Татьяну Евгеньевну в США не отпустили. Чиновники Госкино ответили американским продюсерам: «Актриса поехать не может, она невероятно занята на родине».
Хотя это была ложь – на самом деле после возвращения домой она фактически сидела без работы. В это трудно поверить, но советские режиссеры ничего интересного Самойловой не предлагали. Почему – непонятно. Они ею восхищались, пели дифирамбы, но в свои фильмы не звали.
Татьяна Самойлова: «После Парижа меня пригласили сниматься в США в «Анне Карениной» вместе с самим Жераром Филипом! Но наша «верхушка» была категорически против: «Какая Америка?! Вы — советское достояние».
На самом деле они боялись выпускать актеров в Америку… После чего моя кинокарьера несколько лет не могла сдвинуться с мёртвой точки. Каждый месяц я приходила на студию и слышала: «Пока для вас ничего нет».
«Было очень обидно, — вспоминал актер Олег Видов, которого те же чиновники не выпустили играть Сергея Есенина в британской картине «Любовники Айседоры». – Я был в самом расцвете сил — уходили лучшие годы… Но такова была реальность. Лучших наших актёров не выпускали сниматься в капстраны, многим судьбы сломали.
И Татьяне Самойловой, и Владимиру Ивашову… Думаю, у партийных боссов были не только идеологические причины, но ещё и элемент зависти к раскрепощенным людям. Мол, они будут летать по белу свету, сниматься в западном кино, и потом им рот не заткнёшь. Лучше держать их под каблуком!»
Когда много лет спустя Самойлову спросили, знает ли она причину своей невостребованности в родной стране, виноваты ли в этом интриги и зависть, она ответила утвердительно, и тут же, спохватившись, добавила: «Но стоит ли теперь об этом?»
*
*
Уму непостижимо: актриса, у ног которой лежал Париж, мировая звезда в самом расцвете сил и красоты, за 10 лет сыграла всего в четырех картинах.
В 1959 году она вновь снялась у тандема Калатозов-Урусевский в фильме «Неотправленное письмо», который не очень любила. Год спустя — в советско-французском комедии «Леон Гаррос ищет друга», затем в военной драме известного итальянского режиссера Джузеппе де Сантиса «Они шли на Восток» (1964 год).
Свое участие в этих проектах Самойлова охарактеризовала одной емкой фразой: «Это все не то». Из работ тех лет она больше всего ценила роль русской радистки Альбы в венгерском фильме «Альба Регия» (1961 год), для которой, кстати, специально выучила венгерский язык.
А дальше – три года простоя, ни одного стоящего предложения. Спасала только работа в Театре киноактера и творческие встречи со зрителями от Бюро кинопропаганды.
Во время двухлетней командировки в братскую Венгрию Самойлова жила уже со вторым мужем – журналистом и писателем Валерием Осиповым. По словам Татьяны Евгеньевны, их шестилетний брак с Лановым треснул «из-за их молодости, неопытности и неготовности к семейной жизни».
Став мировой знаменитостью, она собиралась дальше заниматься своей карьерой, а Лановой хотел нормальной семьи, детей. Разрыв произошел после того, как Самойлова тайно сделала аборт, о чем потом очень сильно жалела.
«Вася был единственным мужчиной, которого я по-настоящему любила Вспоминая то время, я всегда плачу», — признавалась актриса на склоне лет.
«ПЛЕНИТЕЛЬНАЯ АННА КАРЕНИНА»
С Лановым она встретилась в 1967 году на съемочной площадке «Анны Карениной» — 16-й мировой экранизации романа Толстого и своего второго звездного фильма. Она – Анна, он – Вронский, и в этом уже была заложена большая интрига…
Любопытно, что из всех кандидаток режиссер Александр Зархи выбрал именно Самойлову, хотя, по мнению критиков, она – с ее раскосыми глазами — была мало похожа на Анну Каренину, описанную Толстым.
«Почему Татьяна Самойлова? – объяснял свой выбор Зархи. — Этот вопрос мне задавали тысячу раз. Можно было пригласить на роль Карениной талантливую красивую актрису. Но мне казалось, что погоня за банальной доходчивостью упростит дорогой всем образ, лишит его пленительного своеобразия и загадочности, которые были в Анне».
Для этой роли Татьяна Евгеньевна выполнила условие режиссера – похудела на 12 килограммов. Она была настолько счастлива вернуться в кино, да ещё и в роли, о которой всегда мечтала, что буквально сидела на одной воде, лишь бы ее лицо приобрело необходимую для образа «аристократическую худобу».
И актриса справилась со своей ролью блестяще. Картина была восторженно принята зрителями, став за всю историю советского кино второй по посещаемости экранизацией русской классики после «Войны и мира» Сергея Бондарчука.
В СССР ее посмотрели свыше 40 миллионов человек. После премьеры об актрисе вновь заговорили. Французская газета «Уик-энд» писала:
«После перерыва Татьяна Самойлова вновь появилась на экране. Прекрасно сложенная, с поступью королевы, с теплым и лучистым взглядом карих глаз – это пленительная во всех отношениях Анна Каренина».
По мнению критиков, эта лента имела все шансы повторить успех «Журавлей». Но по Франции в 1968 году прокатилась волна студенческих волнений, и Каннский фестиваль отменили. Тем не менее, Татьяна Самойлова до сих пор считается одной из лучших исполнительниц роли Карениной в мировом кино.
…А дальше «дежавю» — все точь-в-точь повторилось. Телефон Самойловой вновь замолчал. За следующие пять лет она не сыграла ни одной роли. Вы только представьте: несравненная «Анна Каренина» и ноль ролей, она оказалась советскому кинематографу абсолютно не нужной.
В этот период актриса старалась наладить личную жизнь, завести детей, но ей катастрофически не везло с мужьями. Татьяна родила долгожданного сына Митю от третьего мужа — Эдуарда Машковича, но воспитывать его пришлось в одиночку – супруг оказался редким проходимцем.
Мечты о земном счастье, о крепкой семье и надежном мужском плече разрушились как карточный домик. На этой почве еще в 1970-е годы у нее начались проблемы с психикой. Сначала едва заметные, затем все больше и больше.
«ЧТО ОНИ С ТОБОЮ СДЕЛАЛИ, ТАНЯ?!»
Впервые в больницу с нервным расстройством Самойлова попала после того, как ее младшего брата ранили стилетом в дворовой драке. Алексей вспоминал, что в тот день сестра забилась в угол и сидела там, ни на что не реагируя, – просто с ужасом смотрела перед собой в одну точку. Пришлось ей вызывать скорую.
«Что с тобой сделали, Таня?!» — прошептал я, увидев в психиатрической лечебнице сестру, которая, не узнавая, прошла мимо меня с затуманенными стеклянными глазами. Впоследствии она лежала в этих заведениях и два раза в год, и три — в период обострений.
А иногда недуг мог не проявляться год, и два, и пять, и тогда жизнь текла своим чередом», — рассказывал Алексей Самойлов.
Разумеется, слухи о «неадекватности» и «психушках» Татьяны Самойловой распространились в киномире моментально. А кто будет снимать актрису, которая впадает в депрессии?! «Тань, тебе уже сниматься нельзя: посмотри, какая у тебя попа большая», — заявил актрисе режиссер Сергей Соловьев, понимая, что все-таки главная причина не в этом.
Беда в том, что методов лечения подобных нервных расстройств в те годы не было. Самойловой просто кололи уколы и давали таблетки, которые уводили ее в другую реальность.
«Летят журавли» я увидел в десятом классе, — рассказывал автору этих строк народный артист России Лев Прыгунов, который снимался с Самойловой в фильме «Они шли на Восток», а затем вместе с ней работал в Театре киноактера.
— Она была для меня в этом фильме — ну что-то запредельное, конец света! Более мощной актрисы тогда даже близко не было никого. Когда она входила в зал, где было 100 человек, у всех мурашки бежали по коже, все цепенели! Но ее довели до психушки.
В те годы на Западе ей предлагали любую роль, готовы были платить любые деньги, а в СССР — какая мука для такой актрисы – ее вообще не снимали. Даже не представляю, как и на что она тогда жила — абсолютно не приспособленная к жизни, не от мира сего. Прошла через неслыханные унижения.
Вы можете себе представить: за ней в Каннах даже в туалет ходили и не отходили ни на шаг два амбала-кагэбэшника в штатском. Боялись, что сбежит из СССР. Это она сама мне рассказывала! В конце концов, ей разрешили сняться в «Анне Карениной» и с тех пор ни одна актриса не смогла сыграть лучше ее».
«НЕ ВАЖНО, ЧТО ВСЕ ПРОШЛО, ВАЖНО, ЧТО БЫЛО»
В 1990-е о Татьяне Самойловой вспомнили. В 1992-ом «за большие заслуги в области киноискусства» ей присвоили звание народной артистки РСФСР. Еще через несколько лет пригласили в Канны на юбилей фильма «Летят журавли». Увидев живую легенду, весь зал встал и 15 минут аплодировал стоя.
В «нулевые» Татьяна Евгеньевна даже снялась в криминальной драме Александра Атанесяна «24 часа», появилась в трагикомедии «Марс», сериале «Московская сага» и еще одной драме «Нирвана». В 2009-ом ее наградили Орденом Почета – «за большой вклад в развитие отечественного кинематографического искусства».
Все эти годы Татьяна Евгеньевна жила одна. Единственный и бесконечно любимый сын Дмитрий эмигрировал в Америку, окончил там университет, стал врачом-рентгенологом, женился на американке и сообщил, что в Россию не вернется.
Маму он приезжал навестить не чаще одного раза в год, и она очень по нему скучала. Актрису одолевали болезни, безденежье, она часто попадала в больницы – то с сердечной недостаточностью, то с повышенным давлением, а иногда – просто потому, что хотела почувствовать заботу.
Между тем болезнь прогрессировала. Татьяна Евгеньевна могла выйти на улицу и домой не вернуться. Ее дважды с помощью волонтеров разыскивали по всей Москве. Находили в больницах.
Алексей Самойлов: «Думаю, Таня понимала: всё, что могла сделать, − сделала. Если бы даже снялась в одной-единственной картине «Летят журавли» − этого было бы достаточно. Таня на жизнь не жаловалась, говорила только, что наступило бездарное время».
Ей изо всех сил старались помогать сотрудники Гильдии актеров кино. Иногда удавалось найти меценатов, которые от своих щедрот выдавали «любимой актрисе своего детства» кругленькую сумму.
В эти дни Самойлову можно было встретить в ресторане Дома кино, где сердобольные шеф-повара подкладывали «своей ненаглядной Танечке» самые вкусные кусочки и делали порции чуть побольше. Но чаще ее можно было встретить понуро бредущей в стареньком пальто и стоптанных кроссовках – она шла, куда глаза глядят.
У журналистов, приходивших раз в год в ее квартиру — брать очередное юбилейное интервью, щемило сердце, в какой бедности живет одна из легенд мирового кино. Старая обшарпанная мебель, пустой холодильник, текущие краны…
И на стенах огромные фотографии из фильмов, где от нее невозможно оторвать глаз – молодая, цветущая, счастливая.
«Я не чувствую себя ни обиженной, ни забытой, ни обделенной, — говорила Татьяна Евгеньевна в одном из этих интервью. — Я по-прежнему считаю, что мне в жизни повезло.
Многим ли женщинам выпадает такое счастье — сниматься в кино, да еще в таком — бессмертном! Работать с гениями, дружить с гениями, любить гениев. Не важно, что это все прошло — важно, что было».
Валерия Гущина, директор Гильдии актёров кино России: «В 1989 году наша только что созданная Гильдия актёров устроила в Доме Ханжонкова вечер, посвящённый творчеству Татьяны Самойловой. В небольшом зале сидел отец Татьяны, известный актёр Евгений Самойлов, а дочь стояла рядом с ним.
Я вела этот вечер и во вступлении сказала, что перед нами − великие актёры. Смотрю, Татьяна Евгеньевна не садится. И вот она обратилась ко мне: «Позвольте, я скажу несколько слов». Подошла к микрофону:
«Добрый вечер. Сейчас на этой сцене находится только один великий артист – мой папа. А я посижу в зале, поскольку ещё не достойна того, чтобы меня называли великой». И ушла со сцены.
Потом я поняла: Таня чётко осознавала, какое место занимает в профессии. Поскольку ни в чём, наверное, так не понимала, как в ней. Она была прежде всего актрисой, абсолютной. Всё в ней было устремлено к актёрскому существованию.
И ремесло отвечало ей взаимностью: она сыграла роли, лучше которых и желать не надо, к ней рано пришла слава, всемирная, не снившаяся её коллегам. Но тут вмешалась советская чиновничья машина, и киносудьба Самойловой была сломана.
Как Таня к этому отнеслась? Она никогда не жаловалась. По-моему, даже не заметила изменившихся обстоятельств: при всей своей скромности она, совершенно справедливо, ощущала себя актрисой мирового уровня. Так и жила.
Единственное, в чём она нуждалась, − это человеческое участие, но, по большому счёту, Танечка была одинока. Жизни бытовой, повседневной она не понимала, не умела с ней управляться. Потому что жила в своём мире и чаще оставалась в своём придуманном мире одна».
…Накануне своего 80-летия в мае 2014 года Самойлова вновь оказалась в больнице. По словам Алексея Самойлова, сестра перенервничала из-за грядущего юбилея, и он договорился с врачами, что ее подлечат, а затем отпустят домой на три дня – на 6 мая был назначен ее творческий вечер в Доме кино.
«На следующий день, — рассказывал Алексей, — я приехал и узнал, что её перевели в Боткинскую больницу, на аппарат искусственной вентиляции лёгких. Вскоре Таня умерла. В свой день рождения. Что-то есть в этом, подсказывающее, что жизнь, несмотря ни на что, прожита гармонично».
7 мая с Татьяной Самойловой попрощались в московском Доме кино и в тот же день похоронили на Новодевичьем кладбище.
Валерия Гущина, директор Гильдии актёров кино России:
«Во время прощания с Танечкой на глазах её бывших мужей были слёзы. Василий Лановой на мой вопрос, выйдет ли он на сцену, прислал мне записку: «Нет». Он сидел в зале. Но потом вдруг стремительно поднялся на сцену, за ним вышел Эдуард Машкович.
Красивые мужчины, любившие её! Так что, несмотря ни на что, главное в её жизни сбылось: и любовь, и кино. И для нас она осталась необыкновенной, легендарной и живой».
*
