Он родился на окраине Москвы в семье рабочих, прогуливал школу и дрался во дворах. Но однажды во сне к нему пришла Смерть — высокая женщина в черном. «Я тебя перехитрю», — сказала она, исчезая в темноте. Виктор Авилов запомнил этот момент навсегда.
Спустя годы его назовут «дьяволом советского кино» — актером с пронзительным взглядом, который сводил с ума женщин и пугал коллег. Но тогда, в детстве, он был просто Витькой — хулиганом, который и не подозревал, что станет легендой.
От водителя до Гамлета: как бунтарь нашел себя на сцене
Виктор Авилов вырос в спальном районе Москвы, где больше ценили кулаки, чем книги. Школу он терпеть не мог — прогуливал уроки, дрался, сбегал к друзьям. «Рос разгильдяем, — признавался позже. — Думал, так и буду колесить по дворам».
Все изменила армия: два года службы превратили хулигана в собранного парня, который умел водить грузовик и чинить двигатели.
После дембеля жизнь не задалась. Работал монтажником в НИИ, налаживал системы автоматики, ночами возил песок на автокомбинате. «Тогда я голодал, — вспоминал Авилов. — Денег хватало».
Иногда подрабатывал таксистом, развозя пассажиров по спальным районам. Казалось, судьба предопределена: серые будни, вечная усталость, пенсия в 60.
Все перевернул случай. Друг детства Валерий Белякович, задумавший создать театр-студию, однажды сказал:
«Витя, ты же анекдоты классно травишь! Давай играть в спектаклях». Авилов согласился — скорее из любопытства. Первые постановки ставили в подвалах, а гастролировали… в санаториях.
«Приезжали, говорили: „У нас есть спектакль. Дайте поесть и переночевать“», — смеялся актер.
Сцена стала его наркотиком. Днем он грузил мешки на автокомбинате, вечером перевоплощался в комедийных героев, а ночью снова садился за руль. «Иногда засыпал за кулисами, — вспоминала коллега по театру. — Но стоило выйти на сцену — преображался».
Первым серьезным успехом стала роль Мольера. После премьеры зрители не аплодировали — зал замер, а одна женщина, не вставая с кресла, плакала у рояля четверть часа. «Тогда я понял: слова могут ранить сильнее ножа», — говорил Авилов.
Его путь от водителя до Гамлета занял семь лет. В театре на Юго-Западе, который из самодеятельности превратился в культовую площадку, Авилов играл все: от фарса до трагедии.
Но главное открытие случилось в 34 года. Авилов, уже опытный театральный актер, получил первую роль в кино — художника в фильме «Господин оформитель».
Камера любила его некрасивое лицо: острые скулы, глубокие глаза, жесткий взгляд. «Он был как треснувшее зеркало — в нем отражалось то, что другие боялись показать», — сказал о нем один из операторов.
Магнетический урод: как некрасивый актер сводил женщин с ума
Виктор Авилов не вписывался в стандарты красоты. Длинный нос, впалые щеки, худое лицо — даже близкие друзья в шутку называли его «гоблином».
Михаил Боярский, который мог бы сыграть Монте-Кристо вместо него, откровенничал:
«Более непривлекательной рожи не найти. Но в нем было столько обаяния, что женщины млели. Как? Не понимаю».
Сам Авилов смеялся над своей внешностью: «Мне предлагали роли злодеев, маньяков и вампиров. Ну а что? Подхожу». Но стоило ему выйти на сцену, происходило чудо.
Его взгляд, который коллеги сравнивали с «прожектором в темноте», заставлял зрителей забыть о некрасивых чертах. Жены актеров ревновали мужей к его харизме: «После репетиций они только о нем и говорили», — вспоминала гример театра.
Поклонницы осаждали его толпами. Во время съемок «Узника замка Иф» ассистентки и костюмеры вздыхали по Авилову — кто тайно, кто открыто. Режиссер Георгий Юнгвальд-Хилькевич шутил:
«Если бы Витя захотел, он увел бы у меня всю женскую часть группы. Но ему хватало одной Ларисы».
Лариса — третья жена Авилова — стала его главным трофеем. Ей было 18, она работала помощницей по костюмам и была замужем за моряком. «Я увидел ее и понял: или она, или никто», — признавался актер.
Он не стал ждать, пока муж Ларисы вернется из плавания. Увез девушку на съемки в Таллинн, а через месяц женился. «Кто оставляет такую красоту на полгода? — оправдывался Авилов. — Я просто ускорил события».
Но даже в любви он оставался загадкой. Первый брак с Татьяной распался за пару лет — о нем актер не любил вспоминать. Со второй женой, Галиной Галкиной, он прожил 15 лет, родил двух дочерей, но ушел, когда влюбился в Ларису. «Он мог быть нежным, а через минуту — холодным, как лед, — рассказывала Галина. — Как будто играл роль даже в жизни».
Коллеги замечали, что женщины теряли голову не только из-за его харизмы. Авилов умел слушать. «Он смотрел в глаза так, будто видел насквозь, — говорила актриса Елена Шестовская. — После разговора с ним хотелось изменить жизнь».
Но за магнетизмом скрывалась цена. Лариса признавалась: «Он ревновал меня ко всем. Даже к теням прошлого».
Авилов мучился виной перед брошенной Галиной и дочерьми, но не мог остановиться. «Он как огонь — греет, но обжигает, если подойти слишком близко», — сказал о нем друг.
Роковые роли: как Воланд и Монте-Кристо сожгли его изнутри
Виктор Авилов никогда не гнался за славой. Казалось, роли сами находили его — особенно те, что позже назовут «проклятыми». В 1988 году режиссер Георгий Юнгвальд-Хилькевич ворвался в его жизнь с предложением, от которого нельзя было отказаться: сыграть Эдмона Дантеса в «Узнике замка Иф».
Искали не красавца — нужен был человек, чьи глаза отражали бы боль запертого в каменной клетке мстителя. Авилов, с его впалыми скулами и взглядом, прожигающим экран, подошел идеально.
Зрители приняли его Монте-Кристо не сразу: многие ждали классического героя в духе Жана Маре. Но критики оценили новаторство:
«Он показал графа не как романтического мстителя, а как человека, сломленного годами в тюрьме. Это ближе к книге», — писали в рецензиях.
Однако настоящая мистика началась с ролью Воланда в спектакле «Мастер и Маргарита». Авилов долго отказывался: «Я не суеверен, но тут что-то нечисто». Режиссеры уговорили его, пообещав, что это будет прорыв.
На первой же репетиции произошел странный случай. Авилов произнес реплику: «Человек собирается распоряжаться собой, а у него — кхе-кхе — саркома легкого!» В тот же день из Одессы позвонили: умер его друг Слава Грицишин — от саркомы легких.
Во время гастролей в Германии случилось худшее. После спектакля у актера открылось желудочное кровотечение. Врачи констатировали две клинические смерти.
«Кровь шла фонтаном, — рассказывала Галина Галкина. — Его едва вытащили с того света». Коллеги шептались, что Воланд мстит за дерзость играть его.
Но Авилов не сдался. Он вернулся на сцену, хотя после этого здоровье стало стремительно ухудшаться. В 90-е у него обнаружили прободную язву, затем туберкулез. В 2004 году врачи нашли рак желудка — последняя стадия.
Даже тогда он продолжал работать: снялся в эпизоде «Хироманта» и репетировал роль Дракулы. «Он знал, что умирает, — говорила жена Лариса. — Но говорил: „Если суждено, умру на сцене“».
Михаил Боярский, который сам мог сыграть Монте-Кристо, позже признавался: «После встречи с Авиловым я понял — эту роль мог сыграть только он. Его энергетика прожигала экран». Режиссер Хилькевич добавлял: «Монте-Кристо — роль-проклятие. Дантес взял на себя функции Бога, а за это надо платить».
Сам Авилов относился к мистике с иронией: «Силы существуют, но я не боюсь их. Если они хотят меня забрать — пусть попробуют». Он ошибся. Рак забрал его за два месяца.
Дар или проклятие: почему актер не смог спасти себя
В середине 1970-х он, словно одержимый, погрузился в мир эзотерики. Стеллажи его квартиры ломились от книг по парапсихологии, а среди знакомых появились экстрасенсы, которых тогда не жаловала власть.
После спектаклей коллеги заставали его одного в пустом зале. Он сидел в темноте, бормоча что-то в пустоту. «Как будто с кем-то спорил», — вспоминал гример.
Однажды в театральном буфете Елена Шестовская схватилась за щеку — зубная боль скрутила ее так, что слезы выступили на глазах. Авилов, проходя мимо, резко остановился. «Садись», — бросил он, даже не спросив разрешения. Елена, завороженная его тоном, послушалась.
Он провел руками в сантиметре от ее лица, будто снимал невидимую паутину. «Боль исчезла. Как? Не знаю. Но тогда я испугалась сильнее, чем от боли», — признавалась она.
Но настоящей страстью Авилова стали сеансы общения с потусторонним.
Самый резонансный случай произошел в театре. После премьеры Авилов предложил коллегам вызвать духа Гоголя.
«Зажгли свечи, спросили: „Вы здесь?“ — и услышали ответ: „Да“», — вспоминал участник сеанса. Когда кто-то пошутил: «Где вы сядете?», голос ответил: «На фортепиано». За сценой действительно стояло пианино, которое использовали как скамейку. «После этого я неделю не спал», — признавался актер.
Врач-психотерапевт Владимир Райков, к которому он обратился за советом, предупредил: «Ты не Бог. Перестань играть в спасителя».
Авилов взорвался: «Я сам решу, кто я!» Он уверял, что контролирует силу, но близкие видели, как он меняется. После роли Воланда его начали преследовать кошмары. «Просыпался ночью в холодном поту, — делилась жена Лариса. — Говорил, что за ним наблюдают».
В 1999 году, за пять лет до смерти, он внезапно заявил: «Думаю, у меня рак». Диагноз подтвердился лишь в 2004-м, когда помочь было уже нельзя. Даже тогда он пытался бороться: ездил к целителю в Новосибирск, пил травяные бальзамы, чистил кровь. «Он верил в чудо до конца», — вспоминала Лариса.
Перед смертью Авилов приехал к бывшей жене Галине. «Прости меня», — сказал он, не в силах объяснить за что. Через неделю его не стало. В день похорон в квартире Галины остановились все часы — будто время оплакивало его уход.
Эпилог: «Он ушел, но взгляд остался»
Виктор Авилов не оставил дневников. Его дочь Ольга стала актрисой, но избегает интервью. Коллеги до сих пор спорят: погубили его роковые роли или обычный рак?
Одни говорят, что Воланд забрал его за дерзость — играть Дьявола. Другие вспоминают, как Авилов в детстве видел Смерть. Но лучше всего итог подвела Лариса, его третья жена: «Он ушел тихо, как и жил — без жалоб. А часы… Может, это он попрощался».
Его герои — мстители, безумцы, демоны — остались на пленке. А вместе с ними и тот самый взгляд, который до сих пор заставляет зрителей замирать у экранов.
