Вечером 9 мая 1945 года Москва ревела от счастья. Залпы салюта разрывали небо на миллионы огненных осколков, и казалось, что каждый залп бьет прямо в сердце, выбивая из него всю боль четырехлетней войны. В радостной, плачущей и смеющейся толпе шли двое.
Людмила Шагалова, или просто Ляля, задорная девчонка-студентка театрального института. И Вячеслав Шумский, красивый молодой оператор, вернувшийся с фронта с незаживающей раной и хромотой на всю жизнь.
Людмила и Вячеслав провели этот день вместе, и когда небо полыхнуло огнями, они посмотрели друг на друга и поняли — этот салют для них. Не только в честь Победы, но и в честь начала их собственной, долгой совместной жизни. Этой паре не нужен был загс и белое платье. Свадьбой для влюбленных стал этот счастливый вечер.
Они и не догадывались, что впереди у них 66 лет. Целая жизнь, за которую Шагаловой и Шумскому предстоит пройти через славу, разлуки, и, наконец, прийти к последнему, самому страшному испытанию, которое можно выдержать, только если один человек станет глазами для другого.
История этой пары началась в стенах послевоенного ВГИКа, который тогда мало походил на храм богемы. В гардеробе висели сплошные солдатские шинели — многие студенты пришли сюда прямо с передовой. Вячеслав Шумский был одним из таких студентов.
Высокий, обаятельный, но прихрамывающий, молодой оператор сразу заметил Лялю — девушку с огромными голубыми глазами и неуемной энергией. Будущая актриса тоже выделила Шумского из толпы «зеленых» шинелей, подумав про себя: «Какой красивый и молодой, и уже хромает…».
Тогда чувства измерялись не пышностью букетов. Вячеслав ухаживал за актрисой так, как диктовало время: дёшево, но трогательно и по-настоящему. Вместо цветов Шумский приносил Людмиле бутерброды со сливочным маслом — в голодной послевоенной Москве это было дороже любых драгоценностей. Однажды молодой человек подарил возлюбленной тёплые чулки, а такой подарок для студенток вообще был на вес золота.
Они договорились сразу: никаких штампов в паспорте. Людмила Шагалова почему-то считала, что официальная роспись разрушит их отношения. Мало кто знает, но этот странный договор Шагаловой и Шумского стал своеобразной клятвой, их личным оберегом, который они пронесли через всю жизнь. Для всех Людмила и Вячеслав были образцовой семьей, но союз их держался не на документе, а на чём-то гораздо более прочном.
Семейным гнездом для них на всю жизнь стала скромная двухкомнатная квартира в знаменитом актерском доме у метро «Аэропорт». Здесь не было дорогой мебели и позолоты, зато был уют, созданный руками Людмилы Шагаловой.
Она оказалась не только талантливой актрисой, но и прекрасной хозяйкой, способной создать настоящую красоту в небольшой квартирке, в которую хотелось возвращаться после долгих съемок и утомительных гастролей.
За стенкой жили Леонид Гайдай с Ниной Гребешковой, в том же подъезде — Всеволод Санаев, Майя Булгакова. Но жизнь супругов была далека от светских раутов. Актерские семьи дружили по-простому, по-соседски.
Ходили друг к другу в гости на чай, просили соль и сахар, делились новостями и проблемами. Квартира Шагаловой и Шумского стала местом, где зазвучали первые песни их друга — Александра Галича. Поэт жил неподалеку и часто заходил в гости, чтобы показать новые стихи или спеть новые песни. Шагалова и Шумский стали его первыми, самыми благодарными слушателями.
Людмила Александровна была настоящим «моторчиком» в этом актёрском доме. Актриса выпускала стенгазету и ежедневно вешала её на стене подъезда, с азартом собирала значки, открытки и марки, которые привозила из многочисленных поездок, и дарила их артистам. Шагалова посетила больше сорока стран, и путешествия были её главной страстью — не работа, а возможность увидеть мир.
Из Вьетнама она привезла смешную и одновременно страшную историю о том, как местные женщины, увидев русскую актрису, бросились вырывать у неё волосы «на счастье». Из Америки — озорное воспоминание, как они с Андреем Мироновым на голливудской Аллее славы тайком обвели свои ладони и ступни губной помадой, оставив там свой след.
Жизнь супругов была постоянной чередой встреч и расставаний. Шумский, ставший одним из лучших операторов страны, пропадал в долгих экспедициях со своим другом и режиссером Станиславом Ростоцким. Шагалова, популярная актриса, моталась по съемкам, гастролям и путешествиям.
Они безумно скучали друг по другу. Любовь Шагаловой и Шумского проверялась на прочность километрами и месяцами разлуки. Письма, редкие телефонные звонки — вот и всё, что у них было.
Удивительно, но за всю свою карьеру муж ни разу не снял жену в своих фильмах. Возможно, супруги интуитивно чувствовали, что семью нужно оберегать от работы, что нельзя смешивать эти два мира. Их съемочные площадки были разными, но дом всегда был один.
И в этом доме рос их единственный сын Геннадий. Совмещать родительские обязанности с кочевой кинематографической жизнью было непросто, но супруги справились. Сын пошел по стопам родителей — окончил режиссерский факультет ВГИКа, снял несколько картин, снимался в кино.
Но карьера молодого человека не сложилась, и он ушел из профессии. Геннадий говорил: «Родители изначально предупреждали, что кинематограф не бывает щедрым, что он всегда жесток. Я их не послушал и поплатился за это драгоценным временем».
Время шло. В какой-то момент Вячеслав Шумский понял, что больше не может стоять за камерой. Давали о себе знать старые фронтовые раны, ноги подводили, ходить приходилось с палочкой. Уход Шумского из профессии был мучительным. И тогда Людмила Александровна приняла такое же решение.
Актриса собиралась работать до семидесяти лет, была в прекрасной форме, ей поступали предложения. Но Шагалова ушла в 65, сразу за мужем. Поступок актрисы был жестом великой любви и солидарности. Она не хотела блистать на экране, пока муж сидит дома, переживая свою ненужность. Ей хотелось быть рядом.
А вскоре Людмила Шагалова и вовсе прекратила появляться на публике из-за одной болезненной фразы. В поликлинике врач, мельком взглянув на неё, с сожалением сказала: «Ой, Людмила Александровна, как же вы изменились…». Фраза ударила в самое сердце актрисы.
Шагалова решила, что зрители должны запомнить её такой, какой она была раньше, в свои лучшие годы. Публичная жизнь закончилась. Началась последняя, самая сложная глава.
Беда пришла внезапно. Проблемы Людмилы Шагаловой со зрением начались давно, и врачи советовали сделать операцию. Вот только операция оказалась неудачной. После неё наступила полная, беспросветная темнота. Мир актрисы сузился до стен их двухкомнатной квартиры.
Шагалова оказалась заперта в четырех стенах. Она перестала видеть своё отражение в зеркале, не могла за собой ухаживать. Тогда актриса приняла тяжелое решение — закрыть двери своего дома для всех. Шагалова не хотела, чтобы друзья и коллеги видели её в таком состоянии: беспомощной, потерянной, уязвимой.
Вячеслав Шумский, который сам с трудом передвигался при помощи трости, стал для Шагаловой глазами, руками и ногами. Вся жизнь супругов перевернулась с ног на голову. Вячеслав Михайлович полностью взял на себя быт: ходил в магазин, готовил, стирал, убирался. Муж навсегда выключил в доме телевизор, чтобы лишний раз не расстраивать жену, которая больше не могла видеть экран.
Зато в их доме часто звучало радио. А ещё Вячеслав Михайлович часами сидел рядом и читал жене вслух — свежую прессу, детективные романы, которые она так полюбила в последние годы. Единственной ниточкой, связывающей актрису с большим миром, оставался телефон. Шагалова помнила наизусть десятки номеров и могла часами болтать с друзьями, поддерживая иллюзию прежней, активной жизни.
Но время неумолимо. Вскоре стал сдавать и Шумский. Начались проблемы с памятью. Вячеслав Михайлович не помнил ни своего детства, ни войну, через которую он прошёл, ни родных, ни друзей. Теперь уже незрячая жена пыталась заботиться о муже, поддерживать его морально. К пожилым супругам переехал жить один из взрослых внуков, который взял на себя все хозяйственные заботы.
Они оба, два сильных, деятельных человека, тяжело переносили свою немощность. Но даже в этом находили силы для юмора, который всегда спасал их. Супруги подтрунивали друг над другом. «А помнишь, как мы месяцами не виделись? Наслаждаемся вот теперь… Ты — слепой бабкой, а я — хромым стариком», — говорила мужу Людмила Шагалова.
У супругов была своя фирменная шутка, которой они любили испытывать новых знакомых. Людмила Александровна, подготавливая почву рассказами о соблазнах в актерской среде, с серьезным видом заявляла: «И вот когда мы начали жить вместе, мы дали друг другу слово, что не больше двух раз можно…».
После этих слов наступала пауза. Супруги, едва сдерживая улыбки, наблюдали за реакцией гостя, который, как правило, смущенно отводил глаза. Насладившись эффектом, Шагалова добавляла: «И мы сдержали слово!». Их шутка всегда удавалась: гости думали об изменах, а супруги лишь хитро подтверждали свою абсолютную верность, ведь ноль — это тоже «не больше двух».
В этой шутке была вся суть 66-летнего брака Шагаловой и Шумского. Легкость, ирония, абсолютное доверие и любовь, которая оказалась сильнее славы, разлук, болезней и даже самой темноты. Шумский ушёл в 2011-м году. Актриса пережила мужа всего на год, словно не захотела надолго оставаться в мире, где больше не было родного голоса.
