Любовь и творчество — два полюса человеческой натуры, способные как вознести человека на вершину вдохновения, так и низвергнуть его в пучину саморазрушения. История актера Евгения Ткачука и его супруги Марты — яркий пример того, как личные отношения могут стать не помехой, а главным катализатором, возвращающим искусству утраченный смысл.
На распутье: творчество без жизни
Для творческого человека есть опасная черта — та невидимая граница, за которой искусство перестаёт быть источником вдохновения и начинает вытеснять саму жизнь.
Когда ты без остатка погружаешься в роли, проекты, амбиции — а под ногами нет твёрдой почвы реальности, — рано или поздно наступает момент, когда ты оказываешься на краю экзистенциальной пропасти. Выгорание, потеря ориентиров, ощущение, что ты больше не знаешь, кто ты на самом деле.
Именно в этой точке находился Евгений Ткачук до встречи с будущей женой Мартой. Он застрял в круговороте проектов, потеряв связь с самим собой.
Он сам описывает тот период словами, от которых становится не по себе — словно выносится приговор самому себе. Опустошение, в котором за чередой экранных образов не остаётся места живому человеку:
«…я действительно становился каким‑то странным человеком, у которого ничего нет, только какие‑то проекты получаются, и ты живёшь так от проекта до проекта, жизни нет».
На тот момент ему было 29 лет. Пик профессиональной востребованности. И при этом — беспощадная самооценка: «жалкое зрелище».
Что привело его к этой глубокой дезориентации? Развод с первой женой. А следом — изнурительная работа над ролью в «Бесах», которая, по его словам, буквально «поедала» его изнутри. Роль, ставшая катализатором тяжелейшего психологического срыва.
Парадокс творчества: оно требует полной самоотдачи, но порой забирает больше, чем ты готов отдать. Забирает саму способность жить.
И именно в этот момент, на самом дне отчаяния, случилась та встреча, которая всё изменила.
Случайная встреча, изменившая всё
Знаете, в жизни редко случаются те самые «голливудские» повороты судьбы — с фанфарами, замедленной съёмкой и безупречной картинкой. Чаще судьба пишет свои сценарии языком абсурда, подбрасывая нам ситуации неловкие, нелепые, совершенно неромантичные. И именно в такой — почти анекдотической — обстановке началась история Евгения и Марты. История, которая с первых минут обещала закончиться ничем.
Первое свидание, обречённое на провал. Он — после бессонной ночи, с поезда, выглядящий, мягко говоря, «не свежо», в майскую жару — в зимних ботинках. Она — с обгоревшим в солярии лицом, красная, как рак. Первые впечатления? Чёткие и безоговорочные: «надо разойтись поскорее», потому что ничьи ожидания не оправдались даже близко.
Но вот что удивительно: за этим внешним хаосом, за этой чередой досадных недоразумений случилось нечто гораздо более глубокое. Марта увидела не просто странного актёра в нелепом наряде. Она увидела человека на грани.
Её желание остаться рядом вовсе не было проявлением жалости. Это было мгновенное, почти интуитивное ощущение. Она увидела в нём то, что так хорошо знала по себе — ту самую внутреннюю разбалансировку, тот невидимый надлом, который не спрячешь за улыбкой.
«На тот момент я ему протянула руку помощи, — делится она. — Но, если честно, в тот же момент эта рука была нужна и мне самой».
Так пересеклись их пути — два человека, каждый из которых переживал свой собственный кризис, каждый стоял на своём личном переломе. И в этой неожиданной встрече они вдруг почувствовали то, что было жизненно необходимо обоим: глубокое родство душ и острую, почти физическую потребность друг в друге — как в опоре, как в спасении.
Обрести жизнь между ролями
Знаете, когда речь идёт о человеке искусства, поддержка близкого — это далеко не только про уют и тёплые слова. Это, если угодно, стратегический ресурс. Настоящий «надёжный тыл», без которого очень легко сломаться под грузом ролей, чужих ожиданий и бесконечного внутреннего поиска.
Именно такой опорой стала для Евгения Марта. Она не просто поддержала — она буквально вернула ему ощущение жизни. Научила снова чувствовать её вкус, замечать простые радости: дышать полной грудью, путешествовать, быть человеком — не персонажем, не образом, а живым, настоящим собой — за пределами съёмочной площадки.
И это стало настоящим переворотом в его мировоззрении. Ведь сколько раз мы слышим этот устоявшийся стереотип: семья, быт — всё это будто бы мешает большому искусству. Отвлекает, сковывает, не даёт раскрыться по‑настоящему.
«Казалось бы, парадокс, — размышляет он. — Не раз слышал о том, что семья, быт и так далее… отвлекают от высокого искусства. А оказалось — без этого, без корней‑то, расцветать нечему».
Марта стала для него теми самыми корнями. Не оковами, не преградой, а именно опорой — той силой, которая позволила его таланту черпать энергию не из саморазрушения, а из чего‑то жизнеутверждающего, тёплого, настоящего.
Если раньше его творчество было каким‑то «бездомным», словно бы висело в воздухе без опоры, то теперь оно наконец обрело почву. Эта укоренённость — в любви, в семье, в ощущении дома — дала ему не просто выход из кризиса. Она подарила что‑то гораздо большее: свежие, подлинные смыслы. Новые грани творчества, рождённые не из опустошения, а из полноты жизни.
И совсем закономерно, что их союз со временем дополнился настоящим творческим партнёрством — где любовь и искусство не соперничают, а взаимно обогащают друг друга.
Когда искусство — общее дело
На фундаменте искренних отношений нередко вырастает общее дело. Именно так случилось с Евгением и Мартой. Их совместный проект — конно‑драматический театр «ВелесО» — стал не просто увлечением двух людей, а глубоким ответом на серьёзный жизненный вызов, с которого всё и началось.
В чём же уникальность «ВелесО»? Представьте театр, где партнёрами актёров становятся свободные лошади. Никаких жёстких методов, никакого «железа» — только доверие, импровизация и подлинное взаимодействие. Это словно антитеза всему тому искусственному, выхолощенному, что порой царит в современном мире искусства. Здесь конь порой становится соавтором спектакля — именно он задаёт неожиданный поворот сюжета.
Такое искусство не истощает, а питает. Оно черпает силы из живого диалога между человеком и животным, из той самой подлинной энергии, которой так часто недостаёт сегодня.
Особенно важно, что «ВелесО» воплотил в себе ценности, которые Марта привнесла в жизнь Евгения. Прежде всего — гуманное отношение к живому, принцип, лежащий в основе всего проекта. И ещё — стремление к искусству, которое не имитирует жизнь, а дышит ею, живёт в каждом мгновении.
О масштабе вклада Марты в это начинание лучше всего говорит сам Евгений. По его словам, она выполняет «90% всех дел».
Так «ВелесО» превращается в нечто большее, чем театр. Это — живое доказательство того, как союз двух людей способен породить творчество, которое не просто развлекает. Оно исцеляет, творит и возвращает искусству его первооснову — саму жизнь.
