«Толик, а что банке?», — спрашивал герой Александра Абдулова персонажа Александра Баширова в фильме Сергея Соловьева «Черная роза – эмблема печали, красная роза – эмблема любви».
— «Компот. Авторский рецепт!», — отвечал Толик, с гордостью демонстрируя хмельной напиток собственного производства.
НАРУШАЮ ШАБЛОН
Герои Баширова в советском и российском кино – это история страны, это не просто люди, а персонажи со своей историей, мнением. Многие считают, что Баширов – человек не от мира сего, уж, больно чудны бывают его персонажи. Так и история нашей страны – такая же, поэтому и люди встречаются разные.
— Ничего необычного в своем существовании я не вижу. Внутри себя я живу в соответствии с гармонией окружающего мира. И то, что я где-то вижу парадоксы, меня смешит, — рассказывает Александр Баширов в программе «Линия жизни» на телеканале «Культура». — Я с детства пользуюсь своим обаянием и любовью окружающих, для меня это естественно.
Почему-то мое поведение создает странные для меня реакции. Люди считают, что это необычно. Долго размышлял над этим, и пришел к мнению, что я где-то шаблон нарушаю. Мне иногда не нравится стандартное какое-то общение или тексты, и я стараюсь вывести ситуацию на чистую воду, познать истину через неизвестное мне происходящее.
Конечно, соотнести это все с общепринятыми нормами актеру иногда бывает тяжело, потому что сама природа нашей советской и российской действительности предполагает какие-то регламенты. Они помогают жить, но творить приходится через преодоление тайны.
У ДУШИ ЕСТЬ СОВЕСТЬ
— Сейчас я ехал на поезде, и рядом со мной сидел словак. Мы общались, ему очень было интересно. Когда я ему объяснил, что у души есть совесть и это показатель души, это его очень воодушевило, потому что, как он признался, что ему интересна Россия, как духовная субстанция.
Душа болит, а показатель этому – совесть. А в анатомии нет этому места. Печень есть, а души нет, но она болит, и совесть мучает.
Баширов рассказывает, что у него есть дети, но он не занимается их воспитанием, хотя. В Америке пару раз работал беби-ситтером, играли, им очень нравилось, и они хотели продолжить все эти воспитательные процессы.
— Сами мы из деревни Карагай под Тобольском. Там много татар. В детстве мне потворствовали, вкусно кормили, восхищались постоянно, я по деревне ходил первым парнем. Я был тираном, очень капризничал, — вспоминает Александр Николаевич. — Когда я в первый раз попал в Тюмень, мне понравилось ездить в автобусах.
Потом сбежал от матери и искал этот автобус, уехал на этом автобусе. В общем, был не подарок – не просто царь зверей, а царь людей. Это генетически во мне присутствует. Поэтому очень приятно мне было играть царей. Павла I я с удовольствием играл. Это мне по плечу.
ЦОЙ И МАМОНОВ НОЧЕВАЛИ У МЕНЯ
В начале 90-х годов Александр Баширов в Америке учился актерскому мастерству в Колумбийском университете, в Берхов-студии в Нью-Йорке.
— Я там рисовал и продавал свои картины, чтобы были карманные деньги. Кроме того, что я хорошо рисую, я постоянно во сне пою. Врач мне сказал, что где-то глубоко у меня спрятан идеальный музыкальный слух. Но насколько эту нужно обществу. Тут надо беречь от моего пения человечество, — с улыбкой рассказывает актер.
Ленинград он полюбил с детских лет.
— У нас в деревне были блокадники. К ним было особое отношение, они были элементом восхищения. Поэтому у нас в семье было особое отношение к Ленинграду. После 8 класса я поехал в этот город. Очень хотелось мне состояние первой влюбленности испытать среди этих мостов, каналов, что и получилось, — говорит Александр Николаевич.
— С ленинградской тусовкой рок-н-ролла я познакомился на 1 курсе из-за режиссера Рашида Нугманова, потому что он снимал фильм «Йя-Хха» в 1986 году.
Тогда я не очень серьезно оценивал масштабы происходящего и их личности, потому что упивался собственным талантом, потому что учился во ВГИКе на режиссерском факультете. Витя Цой или Саша Башлачев, они такие же, как и я.
По словам Баширова, потом это все стало ближе и смешнее, человечнее.
— Тот же Витя и Петя Мамонов пару раз ночевали у меня в общежитии ВГИКа. Я был достаточно эгоистичен, чтобы зафиксировать все это время. От этого мне сейчас печально немного. Все это быстро пронеслось. И одних уж него, другие далече, — говорит актер.
КАЖДЫЙ ДВОРНИК — ПОЭТ
Время изменилось, сейчас другие приоритеты, а тогда казалось естественным все, что происходит, что все такие талантливые. Это казалось естественным и навсегда.
— И очереди в винные магазины казались естественными. И до сих пор это мне кажется естественным. Тяготы и лишения, как без этого. Чем больше этих тягот и лишений, препятствий, запретов, тем интереснее становится, и стихи идут. А когда все есть – начинается ужасающий конформизм, — рассуждает Александр Баширов.
— Мне очень нравился Саша Башлачев. Мне с ним как-то было хорошо. Идем в пивбар в городке Моссовета, Костя Кинчев говорит, что у него там связи есть, что нам нальют. Мы приходим, там никто не наливает. Вечная картина беззаботной юности. Каждый дворник – поэт, каждый кочегар – певец.
