93 года – редко кто может похвастаться такой продолжительностью жизни. Анатолий Алексин, который жил припеваючи и был человеком уважаемым, прожил именно столько.
Последние десятилетия он кочевал по заграницам и что есть мочи лил помои на Советский Союз, который, собственно, ему и обеспечил высокий уровень жизни и признание.
Надо сразу пояснить, что Алексин был не только и не столько детским писателем. Пусть его добрая улыбка и виноватые глаза не вводят в заблуждение.
В первую очередь он был хватким и дальновидным человеком-политиком, умел строить выгодные связи с коллегами, идти по головам, добился в своем деле больших высот и стал де-факто вторым лицом в Союзе писателей СССР.
А книги, сценарии?… Да, писал он хорошо (под редактированием своей жены). Он первый, кто оседлал тему психологизма в юношеской и детской литературе. Это сейчас мы привыкли, что из каждого утюга – фильмы, книги, сериалы – идет анализ детства и поступков персонажей. А в 70-е такой подход был в новинку.
Лично мне книги Алексина (которыми я, как и любой поздне-советский ребенок, была напичкана по самое не хочу) всегда казались нудным, высосанным из пальца морализаторством. Единственное, повесть про детектива Алика Деткина и поездку на писательскую дачу мне очень нравилась в детстве.
Анатолий Георгиевич Алексин (настоящая фамилия Гоберман) родился 3 августа 1924 года в Москве. Кстати, Алексин он был по матери, это ее актерский сценический псевдоним. Начинала она в Одесском драмтеатре.
Отец Георгий Гоберман – педагог, экономист – попал впоследствии под репрессии. Возможно, именно с этим связана обида и ненависть, которую Анатолий затаил на государство на долгие годы.
После ареста отца выгнали из театра мать-актрису. При этом самого Анатолия репрессии не коснулись: парню даже позволили работать журналистом в главной пионерской газете страны.
Да и отца, хотя сначала и приговорили к расстрелу, но через год его дело дорасследовали и мужчину отпустили. Гоберман-старший прожил 95 лет (семейство долгожителей, вот правда), застал успех своего сына и получил часть материальных благ и комфортную обеспеченную старость.
Рожденный в 1924-м Алексин на фронт не попал (в отличие от того же Мура — сына Марины Цветаевой, и сотен тысяч его сверстников). Толя вместе с матерью был эвакуирован на Урал, а когда Красная армия вырвала Победу, вернулся в Москву и продолжил журналистскую деятельность.
Анатолий Алексин в жестком мире московских журналистов и литераторов чувствовал себя, как рыба в воде. Умело ориентировался по течению: с кем дружить, от кого дистанцироваться. Природное чутье у него было, и в психологии он разбирался без всякого образования.
Потому и книги его были пронизаны психологизмом: от природы он ощущал все подводные течения человеческих отношений.
В 1958-ом вступил в КПСС.
В 1970-ом занял пост секретаря Союза Писателей СССР.
Миллионные тиражи книг.
Пьесы без перерыва по театрам страны.
Одна за одной идут экранизации.
В 1978 Алексин становится лауреатом Госпремии СССР.
Хотя были и критики его творчества, была ложечка дегтя в его банке меда.
— Когда Гоголь пишет: «в избу вошел черт», — я верю. Когда Алексин пишет:»в класс вошла учительница», — я не верю». (с) Михаил Светлов (Шейкман)
А вот что спустя годы, уже в 90-х, скажет Эдуард Успенский:
«Самыми главным негодяями были Сергей Михалков и Анатолий Алексин — главные действующие лица в Союзе писателей СССР. Все выжигали вокруг себя! Благодаря им весь мир знал всего двух детских писателей из Советского Союза».
Алексин, конечно, прекрасно осознавал, что есть вокруг него и злопыхатели. Но ему они пока не были опасны. Алексин вел шикарный образ жизни, который обычному советскому гражданину был незнаком и далек.
У писателя и его жены была приходящая домработница, повар, одно время был и водитель, который доставлял Анатолия Георгиевича на место работы.
Несмотря на репутацию детского и юношеского писателя, своих детей у Алексина не было. Первый брак с Серафимой Городниковой был студенческим и продлился пару лет.
Второй брак с Татьяной Евсеевной Алексиной (в первом браке – Сетунская, урождённая Фейнберг) был заключен в 1968 и просуществовал до последнего вздоха нашего героя. Татьяна стала редактором его первых серьезных повестей, понимала мужа с полуслова и во всем его поддерживала.
От первого брака у Татьяны была дочь Алена. Алексин практически заменил Алене родного отца, предоставив девушке все свои крепкие связи в партии. Впоследствии Алена стала журналистом, телеведущей.
Много лет вела на российском телевидении программу о звездах кино. Была супругой Карена Шахназарова, но развелась и вышла за американского продюсера Марка Зандера. После рождения дочки семья перебралась в Люксембург, куда в 2011 году Алена забрала дряхлых родителей.
Наверное, если бы Алексин просто молча эмигрировал, никто бы слова осуждения ему вслед не кинул.
Но Анатолий Георгиевич принялся резать правду-матку про «кровавый совок», безнадежно путаясь в показаниях времени и места действия:
«А уехал я когда-то по приглашению Рабина (премьер-министра Израиля, — прим. авт.), вскоре после моего выступления на встрече Горбачева с интеллигенцией. Я заговорил там о необходимости жестких мер против национализма — любого: русского, армянского, азербайджанского, хоть алеутского…
Сразу после этого начались ночные звонки. Типа убирайся и все такое… Я сын репрессированного, к травле мне было не привыкать, но мне стало противно. А тут письмо от Рабина. И я уехал».
В мемуарах вместо Горбачева появляется уже Ельцин:
«А с трибуны, обращаясь к президенту России, я сказал вот что: «Борис Николаевич, вы должны гораздо более решительно, нетерпимо относиться к сборищам молодых людей, которые, быть может, внуки тех, кто разгромил фашизм, но у них на лацканах фашистские значки».
Поддержали Алексина Мария Миронова и Геннадий Хазанов, сам президент и телевидение с «Литературной газетой». Примечательно, что тогда от Алексина открестился давний друг Сергей Михалков, который тоже уже был в почтенном возрасте (Алексину на момент эмиграции было 68 лет, а Михалкову на тот момент было уже 77 лет).
Вообще, паранойя и несвязные путанные показания Алексина заставляют усомнится в его крепком рассудке (хотя для деменции вроде было еще рано):
«Молодчики меня в ответ возненавидели. По ночам – неизменно в четыре часа! – они стали врываться ко мне в дом телефонными звонками:
– Ты решил с нами помериться силами? Смотри… Вздернем на фонаре!»
В общем, в 1992-м году Алексин уехал с женой в Тель-Авив. Там тоже было забавно: он решил, что сейчас его и здесь утроят на тепленькое местечко. Но все его письма, прошения и попытки манипулировать старыми связями остались без ответа.
С женой они тихо доживали свой век, уже без уборщиц и повара, но и не то чтобы бедствовали. Когда стали совсем старенькими, их к себе в Люксембург забрала дочь Алена. Там, на чужбине, расхваленный юношеский писатель Советского Союза и нашел свое последнее пристанище.
