Сегодня имя Андрея Александровича Костричкина мало что говорит зрителю кино. Ветеран советского кинематографа, один из первых актеров советского кино, удостоенных звания заслуженного артиста РСФСР, играл самые разные роли, сегодня он известен только историкам кино.
Имя Андрея Костричкина неотделимо от мастерской кино, созданной под громким манифестом фэксов – Фабрики эксцентрического актера, возглавляемой молодыми талантливыми режиссерами Григорием Козинцевым и Леонидом Траубергом. Тогда, в бурные 20-е годы, ровно век назад, этот актер пришел в кино, снявшись в фильме «Мишки против Юденича».
1920-е годы – это время исканий и шумных манифестов, время разрушения старых представлений о киноискусстве и создания нового советского кино. Тогда по всей стране появлялись новые школы киноискусства, направления, студии, творческие коллективы. Их возглавляли молодые, пылкие, бескомпромиссные энтузиасты.
У фэксов все начиналось с лозунга, тогда все великие начинания рождались именно так. По словам режиссера Сергея Герасимова, который тоже был выходцем из Фабрики эксцентрического актера, тогда считалось, что лучше быть молодым щенком, чем старой райской птицей.
— Это изречение Марка Твена висело в большом зале елисеевского особняка на устрашение всем академическим и заслуженным. Мы спокойно могли вывесить это жестокое объявление, потому что старшему из нас было всего 22 года, — вспоминал Герасимов.
Кино тогда было немым, поэтому актеры много занимались пантомимой. Именно на таких занятиях проявил себя Андрей Костричкин. Об этом дебюте актера на красном ковре елисеевского дворца написал позже его коллега и товарищ Пётр Соболевский.
— С места поднимается невысокий, худой Андрей Костричкин. Быстро отходит в сторону, в его спокойствии нельзя угадать, что именно он задумал. И тут же раздается пронзительный свист – сигнал Козинцева к началу.
Костричкин неожиданно преображается в тореро, он как будто даже стал выше ростом. Актер спотыкается, но продолжает уверенно идти вдоль трибун с гордо поднятой головой. Далее – зрелищное сражение с быком. Зал покорен уверенностью актера и зрелищностью действия.
В первых актерских выступлениях Андрея Костричкина, Сергея Герасимова, Янины Жеймо, Петра Соболевского на экране сказались особенности их фэксовского воспитания. В фильме «Мишки против Юденича» Герасимов и Костричкин играли двух шпиков, в их игре видны шарж, условный гротеск, плакатность. Пантомима напоминала выразительную клоунаду.
Следующая картина фэксов – «Чертово колесо» 1925 года. Костричкину здесь досталась роль шпаненка из воровского притона. Фильм посвящен уголовному миру эпохи НЭПа. Актеру нужно было создать яркий внешний облик своего героя.
Для этого Андрей Костричкин по заданию режиссеров стал подолгу присматриваться к обитателям одного из притонов тогдашнего Ленинграда. Учился их манере ходить, одеваться, общаться друг с другом, повадкам и поведению.
В фильме Костричкин представил юркого, постоянно оглядывающегося по сторонам парнишку, который был типичным представителем воровского подполья. Он изысканно поправлял красивый галстук на грязной рубахе. Образ получился ярким, но характера и внутреннего содержания у этой роли не было.
В 1926 году фэксы неожиданно взялись за экранизацию гоголевской «Шинели», где Андрею Костричкину досталась роль Акакия Акакиевича Башмачкина. Эта роль стала одной из лучших в творчестве актера.
Гоголевский образ – «совершенная приказная чернильница» — находит в режиссуре фильма и в актерской игре пластические и психологическое воплощение, достигая высот трагического символа.
В «канцелярских» сценах фильма герой Костричкина кажется поистине канцелярским предметом, еще одной гоголевской «мертвой душой», образом, требующим отсутствия человека, личности, индивидуальности.
В этот момент Акакий Акакиевич робко выходит после службы на улицу имперского Петрограда, где видит таких же казенных людей. На Невском проспекте главный герой ненадолго выпрямляется, обретая, пусть и в комический форме, человеческий облик.
Герой витает в мечтах, и даже улыбается при виде красивой девушки, идет за ней, а потом пугается собственной смелости.
Сильное кино, сильная роль. Бездушный мир, окружавший злосчастного Башмачкина, не уподобил его себе, главный герой оказался живым человеком среди неживой казенщины. В конце фильма умирает настоящий живой человек, а не вещь. Вот такое необычное преображение представил в «Шинели» актер Андрей Костричкин.
В следующий раз роль маленького человека актера получил в 1934 году в фильме «Женитьба Яна Кнукке». Здесь на долю главного героя выпадает немало испытаний, подкинутых ему судьбой. Роль представлена в трагикомическом аспекте.
Актерская индивидуальность Костричкина имела гротескную природу, роли его были эксцентричными, они были родом из эпохи немного кино, допускавшего большую меру условности в игре актера.
Со временем кино стало другим, и Андрей Костричкин стал играть по-другому, открыл в себе новые грани таланта. Его учитель-латинист в фильме «Кондуит» 1936 года – это уже роль совсем другого плана. В целом же, Костричкин – является ярчайшим представителем одной из самых известных актерских школ 20-х годов – фэксов. Оттуда начало, во-многом, расти советское киноискусство.
