25 декабря 2025 года актеру Игорю Лифанову исполняется 60.
*
Игоря Лифанова прославили крутые боевики, где погони, перестрелки, драки. Там он то хитроумный опер, то бесстрашный спецназовец, то отморозок-бандит. За последнее журналисты в шутку его даже прозвали «заслуженным киллером России».
Хотя в обычной жизни Игорь человек самый добродушный, веселый – мухи не обидит. И не скрывает, что с детства мечтал смешить людей.
По случая юбилея Игоря Лифанова предлагаю его небольшое интервью.
«ЗЛОДЕЕВ НЕ ИГРАЮ УЖЕ 100 ЛЕТ»
— Игорь, как же вы стали «злодеем всея Руси»?
— Да в этом я сам виноват, дурак. Так и напишите! Когда-то девушка-журналистка пошутила, обозвав меня так, а я взял и два раза где-то это повторил. Кто бы мог подумать, что это так ко мне приклеится. На самом деле ко мне это не имеет отношения! Во-первых, я сыграл злодеев – всего четыре штуки. Во-вторых, это 100 лет назад было. Но, видать, настолько все сыграно было ярко, что люди думают, что я всю жизнь их играл, играю, и буду играть.
— Какое же амплуа вам ближе?
— Я считаю себя не киллером, а комиком. Люблю быть клоуном, люблю смешить. С детства! Сколько себя помню, я постоянно веселил всех, корчил рожи, прикалывался и, по общему мнению, уморительно рассказывал анекдоты. Услышу свежую байку, переработаю ее на свой лад и выдаю чуть ли не за историю, случившуюся со мной. Всем во дворе и в школе нравилось. Это, можно сказать, первая причина, почему я в актеры пошел.
— А вторая?
— Потому что актерство — это единственная профессия, где можно никому не подчиняться, не приходить на работу по гудку — ни свет ни заря. Как я называю, «профессия для ленивых». Но при этом где очень много надо пахать.
А я год работал на заводе слесарем механосборочных работ, и знаю, что это такое. Ох-ох-ох, ребята! Значит, я все-таки везучий в том плане, что у меня очень классная профессия.
— Предположу, что в школе вы были драчуном и хулиганом. Так?
— Да нет. Я не понимаю, с чего все взяли, что Лифанов с рождения – хулиган, драчун и двоечник. Нет, я рос совершенно обычным парнем. Один всего лишь раз попал в милицию, да и то случайно. С девятого класса я уже играл на сцене народного театра и мечтал поступать в театральный институт. Но поступил я туда после того, как отслужил три года матросом на флоте Тихоокеанском во Владивостоке.
— Так вы к тому же еще «морской волк»?
— По крайней мере до сих пор армейской закалкой и выучкой пользуюсь. За правильное понимание жизни и за то, что многие трюки в фильмах делаю сам – спасибо именно флоту.
«ОБОЖАЮ ИГРАТЬ В КОМЕДИИ»
— Как вы попали в кино?
— Меня еще студентом Ленинградского театрального института — году в 1990-ом — взял Вячеслав Сорокин в картину «Меченые». Там у меня была всего одна фраза. Показывая на револьвер, говорю: «Нам бы таких штучек в 1905-ом, досыта кровью бы умылись». И он как в воду глядел – потом я лет 10 с гаком чистил эти револьверы и всех пугал.
Я начал активно сниматься в начале «нулевых». Сначала сыграл у Дмитрия Светозарова в «Улицах разбитых фонарей». Потом у него же — в «Агенте национальной безопасности», потом — в «Бандитском Петербурге». И пошло вот так.
*
— Популярность изменила вашу жизнь?
— Нет, ничего особенного не произошло. Хотя, конечно, любопытно жить в другой плоскости жизни.
— Круче?
— Да! Не буду скрывать, чего уж там. Когда тебя везде узнают, конечно, приятно. Но это одновременно и раздражает, и смущает, и развращает еще больше. Я уже говорил где-то, что никогда не хотел «однажды проснуться знаменитым». Это всегда очень страшно.
— Интересно, почему?
— Я считаю, что свое счастье, свой «фундамент под пьедестал» нужно долго и кропотливо строить. Пахать как «папа Карло»! И тогда в один прекрасный момент ты вдруг всем становишься нужным — у тебя куча сценариев, телефон не умолкает, интервью каждый день. На самом деле за этим стоит долгий и кропотливый труд, как бы банально это ни звучало.
— То есть «звездная болезнь» вас не зацепила?
— 100 процентов! Кстати, не так давно мне открылся один из секретов, почему обычные люди придумали эту фразу про «звездную болезнь».
Расскажу случай. Однажды мы всю ночь летели из Тюмени через Екатеринбург в Москву. Сутки в дороге. Прилетели и ждем самолета в Питер. Я разговариваю по телефону, подходит женщина и просит автограф. Я знаками даю ей понять, мол, не могу, у меня важный разговор. Она как закричит: «Ну и что! А я улетаю! Что же я ждать вас буду?!» В результате она приедет к себе в Удмуртию или куда-нибудь в Макеевку и скажет: «Видала я этого Лифанова – героя! Так зазвездился, что трогать его не моги!» Вот почему я против названий «звездная», «незвездная болезнь». Главное – быть профессионалом.
— Для вас актерский профессионализм в чем заключается?
— Когда режиссер тебе говорит: «Давай в этой сцене ты на лошади проскачешь!» Ты садишься, и поскакал, причем, так как надо – рысью, так рысью. Или: «Спрыгни с поезда на полном ходу, и сделай в кадре 22 кувырка». «Сделаю!» Высший актерский пилотаж для меня, это когда ты готов ко всему. Если я должен в фильме говорить по-арабски, значит, буду. Кстати, однажды так и было.
— Сложные и опасные трюки приходилось исполнять?
— В фильме «Меченые» меня поднимают на краешке разводного моста в Санкт-Петербурге. Тогда это считалось очень круто и прикольно. В картине «Звездочет» я шел по швеллеру на крыше недостроенного небоскреба и безо всяких страховок. Было, если честно, страшновато, но тоже прикольно. Не думаю, что этим можно кичиться и хвастаться. Просто это нормально, как средний актерский минимум. Нужно делать и все.
— А максимумом тогда что считаете?
— Комедия, особенно тонкая, на грани – это, конечно, супер. Обожаю играть в комедии!
*
«РЕБЯТА, ДАВАЙТЕ ЖИТЬ ДРУЖНО!»
— Не обидно, что в последнее время режиссеры вас чаще снимают в однотипных ролях — «а ля Брюс Уиллис»? В одиночку спасающих мир…
— Сначала очень расстраивался, но потом понял, что к этому надо относиться философски. Спасать мир не так уж плохо! (Смеется). Зато я отрываюсь в театре — у меня там комедийные образы. Я вообще довольно всеядный в плане ролей. Уверен, при желании и таланте даже из таблицы умножения можно сделать офигенный фильм или спектакль!
— А в обычной жизни вас тянет геройствовать?
— (Смеется.) Как говорится, «уходя со сцены, не забудьте выйти из образа». На самом деле, в реальной жизни и Брюс Уиллис, и Шварценеггер никакие не герои. И Лифанов никакой не герой – нормальный, обычный человек.
Просто я – артист. Да, я из всех видов оружия могу выстрелить и попасть куда надо. Но вне кадра терпеть не могу оружия. Да, в принципе могу подраться. Но лично я пацифистом каким-то стал последнее время. Видать, так наигрался всего мужественного, военного, что хочется мира во всем мире. Сейчас мне кот Леопольд с девизом «Ребята, давайте жить дружно!» стал ближе.
*
«О МОИХ ПОХОЖДЕНИЯХ НИ ОДНА ГАЗЕТА НЕ НАПЕЧАТАЕТ»
— Вы как-то признались: «Мне нравятся те женщины, которых я люблю». Интересно, все-таки какие?
— Шекспир сказал, что весь мир – театр, все мы – артисты. Так вот я очень не люблю женщин, которые плохо играют в жизни. Когда она строит из себя, например, фифу или женщину вамп, или строгую, или деловую, но делает это так плохо, что хочется смеяться, — вот такие женщины мне не нравятся.
А какие у женщины глаза, блондинка она или брюнетка, худая-толстая, молодая-старая – да Бог с вами! Какое имеет значение?! Когда я был молодой и еще не остепенился (как сейчас!), для меня все это было вообще не важно. Как там говорят, «любил все, что шевелится». Это про меня! Но сейчас я той жизни дал пинка.
— То есть юность и молодость была бурная?
— О чем и речь! Если я расскажу про свои похождения, боюсь, ни одна газета это не напечатает. Ха-ха-ха!!!
— Неужели гуляка, бабник, драчун, скандалист?
— Еще алкоголик, наверное. Все как у всех, только я это всегда делал с надрывом и, знаете, как у Розенбаума — «стрелять, так стрелять», а «любить, так любить». Но давайте лучше сменим тему, а то как бы не переборщить.
Я трижды «ходил под венец». Первый раз в 22, кажется. Она была студентка, вместе учились. И со второй тоже вместе учились. У меня дочка Настя от второго брака – она уже выше меня…
А вот нынешняя моя супруга Елена — не актриса. Но очень красивая. Блондинка. И надеюсь, что в моей личной жизни больше перемен не будет. Нагулялся, хватит. Говорю это абсолютно искренне.
*
ЛУЧШЕ УМЕРЕТЬ ПОД ЗАБОРОМ
— Расскажите, какой вы в быту. Можете, например, гвоздь забить? Ведь, за редким исключением, артисты – белоручки.
— Нет, руки у меня откуда надо растут и по дому могу сделать (и делаю!) практически все. Десять лет меня не снимали, но я все эти годы семью кормил, все время что-то делал. Причем, в основном, связанное с профессией. Озвучивал, например.
Однажды только профессии изменил — рынок убирал. Да и то всего один день. Потому что на второй день понял, что лучше умру где-нибудь под забором! (Хохочет.) Мету, а меня спрашивают «как пройти к метро «Ладожская»?» Мне казалось, что все проходящие вокруг – зрители, и что все они меня помнят. Стало стыдно.
*
— Чем увлекаетесь?
— Знаете, так не люблю банального. Например, не люблю дарить женщинам цветы 8 марта, а специально дарю их 7-го или 9-го. Мужчина вроде как должен любить футбол, а я прохладно к нему отношусь. Мне нравится хоккей.
Когда выпадает свободное время, хожу в спортзал, «играю» с железками. Еще (предупреждая очень частый журналистский вопрос) у меня абсолютно нет никаких хобби, и я не коллекционирую ни пивные банки, ни пробки от бутылок. Мое пристрастие – моя профессия.
— Мечтаете о какой-нибудь несыгранной роли?
— Раньше безумно хотел сыграть Незнамова в «Вез вины виноватых». Очень обидно, что сорвалось. Причем очень хотелось сыграть именно в классике – классика есть классика. Может, потому, что в театре не наигрался.
— То есть вы согласны на любую классическую…
— Что значит, «на любую» и что значит «согласен»?! Надо смотреть, думать. Это, знаете, как сыграть героя, а потом сняться в сомнительной рекламе типа водки или прокладок для мужчин.
Раз уж участвуешь в проекте, обязательно нужно, чтобы он «стрельнул», а не для того, чтобы ты в нем отметился своим участием. Я уже не имею права перед зрителем обкакаться.
