В 2015 году московскую публику потрясла новость: скончалась 41-летняя Яна Прежевская — женщина, которая еще несколько лет назад считалась одной из ярчайших фигур столичного бомонда. Подруги нашли её в захламлённой квартире на окраине столицы в тяжёлом состоянии. Однако, доставленную в больницу светскую львицу не удалось спасти.
Прошло уже десять лет, но её имя до сих пор всплывает в разговорах о светской жизни.
История Прежевской превратилась в предупреждение: «Будешь вести себя, как Яна — рискуешь закончить столь же печально».
На фоне трагедий Юлии Началовой, Жанны Фриске и Анастасии Заворотнюк её судьба выделяется особенно — словно сама хозяйка сознательно перечеркнула все дары судьбы.
Первые шаги
Будущая светская львица появилась на свет в 1974 году в Норильске. Когда Советский Союз распался, ей было семнадцать. Девушке казалось, что мир лежит у её ног. Она мечтала вырваться из ненавистного заполярного города с морозами и бесконечными полярными ночами. Москва манила, и сразу после школы Яна уехала покорять столицу.
Там ей удалось поступить на юридический факультет — ходили слухи, что без поддержки матери, занимавшей высокий пост в местной администрации, этого бы не произошло. Диплом Яна получила, но в профессии так и не поработала: её больше влекли вечеринки, знакомства и блеск большого города.
«Принц на белом коне»
На одной из тусовок она встретила бизнесмена Евгения Фролова. Союз с ним открыл Яне двери в мир роскоши: дом на Рублёвке, бриллианты, престижные курорты. Подруги завидовали, но не удивлялись: многие в те годы искали именно такого «покровителя».
Десять лет их жизнь походила на сказку. Правда, в ЗАГС пара так и не дошла — трижды срывались попытки узаконить отношения. Однако отсутствие штампа не мешало им быть семьёй: у Яны родились трое сыновей — Валерий, Платон и Филипп. Дом был полон уюта и радости, казалось, счастье продлится вечно.
Горячительное и слухи
Проблемы начались с бокала вина за ужином. Постепенно привычка превратилась в зависимость. В гостиницах, куда они с мужем приезжали, обслуживающий персонал всё чаще рассказывал о скандалах и пьяных выходках Прежевской.
Неожиданно последовал разрыв. Так как официального брака не было, раздела имущества тоже не случилось. Евгений забрал детей, а Яна оказалась одна, обвинённая в изменах и пьянстве.
Разные версии
Слухи утверждали: Яна сама разрушила семью бездельем и выпивкой. Но близкая подруга настаивала на другом: у Фролова давно была любовница в Киеве, и именно это подтолкнуло Яну к стакану. Она жила только детьми и не могла позволить себе уйти, закрывая глаза на измены.
После развода ей достались лишь квартира на Шаболовке, коллекция шуб и украшений. Но самое страшное — Фролов полностью перекрыл доступ к сыновьям. В 2014 году он нанял охрану, которая не подпускала мать к детям. Яна пыталась бороться, продавала вещи, нанимала адвокатов, но все усилия были тщетны.
Крушение яркой жизни
Разлука с детьми стала для неё смертельным ударом. В последние годы Яна жила в глубокой депрессии. Она стремительно худела, врачи диагностировали анорексию. Вскоре её отправили в психиатрическую клинику, где сильные препараты окончательно подорвали здоровье.
Подруги вспоминали: после выписки Прежевская выглядела как тень самой себя — измождённая, без сил.
В феврале 2015-го её нашли без сознания в арендованной квартире у метро «Динамо». Через неделю комы она умерла.
Официально причиной назвали инсульт после падения, но друзья подозревали — Яну могли избить. За несколько дней до смерти Яна писала странные строки, где обвинила бывшего мужа в жестокости и избиениях, а подруге звонила со словами: «Мне угрожают… меня убьют».
Последние страницы
Похороны были скромными. Муж и дети не пришли ни в морг, ни на отпевание. На прощании присутствовало всего несколько человек, среди которых — бывшие приятельницы в роскошных шубах, когда-то похожих на те, что носила сама Яна.
Так оборвалась жизнь женщины, которая начинала как красавица из провинции, попавшая в мир блеска и денег, но закончила одинокой и сломанной. Её история и сегодня остаётся страшным напоминанием о том, как легко потерять всё, что кажется прочным.
*
