Жизнь у актёра — не кино. Тут тебе не гримёр, не подсветка и не дубль номер семь. Тут — настоящие провалы, настоящие люди и настоящая вера, которая приходит не на съёмочной площадке, а на кухне, в автобусе, в храме, где пахнет воском и надеждой. Сегодня расскажем, как Роман Грибков, артист с глазами думающего человека, прожил одну из своих главных ролей — не по сценарию.
Актёр, который чуть не стал полярником
Если бы кто-то лет двадцать назад сказал Роману: «Ты будешь актёром с сотней ролей в кино и театре, и тебя будут узнавать по голосу даже в аптеке», — он, скорее всего, посмеялся бы. Потому что в юности его профессии менялись чаще, чем роли в короткометражках.
Сначала он целился стать полярником. Потом — горняком. Потом пошёл в реставрационный лицей. Все эти «пробы» были как будто наброски к сценарию, но без финальной сцены. В театральный он пришёл уже взрослым мужчиной, когда другие в его возрасте успели обзавестись кредитами и ощущением, что поезд ушёл.
И тут — Маша
В «Школу русской драмы» он пришёл почти в 27. Случайно, не по графику судьбы. Но именно там в его сценарий вошла самая важная героиня — Мария Маркелова. Девушка с тонкой интуицией, ярким умом и таким взглядом, которым можно было остановить монолог Чехова.
Они не просто стали парой. Они стали соавторами. Партнёрами по жизни и по сцене. Она — генератор творческих идей, он — их воплощение. А иногда — наоборот. Но не спешите завидовать. Их союз — это не глянцевое «вдохновляют друг друга». Это долгие репетиции, разные взгляды, трое детей и чайник, который вечно кипит не вовремя.
И тогда пришёл он — удар без реплики. Потеря дочери
В жизни Романа была сцена, которую он бы никогда не захотел сыграть. Это был момент, когда привычные слова заканчиваются, а молчание становится слишком громким. Его первая дочь — маленький человек с большой душой — ушла слишком рано. Врачи объяснили, почему это случилось, но никакие объяснения не приближают понимание.
И тут началось не кино, а правда.
Роман не стал ни спорить, ни громко искать виноватых. Он просто пошёл в храм. Как зверь, которому нужно укрытие. Сел в уголке. Ни молитв, ни слов. Только тишина и свеча. И странное, не поддающееся логике ощущение: «Ты не один». С тех пор в его жизни началось то, что он сам называет «подарком, который я до сих пор не распаковал полностью».
Актёрская задача: сыграть священника
Вот ирония судьбы: вскоре после этого Роману дали роль священника. Нужно было читать молитву. Он позвонил маме: «Ты же помнишь хоть одну?» — «Конечно!» — и продиктовала «Отче наш» по телефону. Он написал текст на листочке, положил в карман, выучил. Этот листочек он потом долго не выкидывал. Он был, как первая страница новой книги.
Постепенно, почти незаметно для себя, он стал заходить в храм перед кастингами. Не потому что надо, а потому что хотелось. Не потому что ждал чудес, а потому что уже чувствовал: есть кто-то, кто держит в нужный момент.
Мария и сыновья
К этому времени у них с Марией уже был старший сын — Степан. А потом, когда жизни стало хватать места не только для работы, но и для тихой радости, родились ещё двое. Степан, к слову, тоже пошёл в профессию. Сегодня он снимается, играет, пишет, спорит с родителями по сценарию и по жизни. Обычная актёрская династия, если честно. Только с поправкой на глубину.
Вера, которая не декорация
Роман говорит о вере не как о чем-то вычитанном из книги. Для него вера — это не «пойти в храм по воскресеньям» и не «ставить свечку перед экзаменом». Это — поддержка, общение, сцены, которые происходят без камер.
Вот, например, недавняя сцена: заболел сын, срочная операция, тревога — как будто кто-то выключил звук в голове. Они с Машей сразу поехали в храм. И там встретили отца Александра. Тот ничего не спрашивал, просто взял за руку: «Пойдёмте, молебен отслужим». Это — не спецэффект. Это — жизнь, которая вдруг подсвечена изнутри.
«Если есть вдали огонёк…»
Когда Роман играет, он много наблюдает. Слушает, как говорят люди, как хмурят лоб, как держат руки. Он говорит: «В театре много поэтов, а в храме — просто люди. Разные, настоящие». Его вера — не как броня, а как фонарь. Её видно не сразу, но с ней легче идти по тёмной улице. Даже если навстречу — ветер и туманы.
Он не говорит, что стал лучше. Он говорит, что стал видеть по-другому. И просит Бога о простом: «Дай не испугаться, когда будет сложно. Дай не отступить. И дай не стать циничным артистом, уставшим от ролей».
Актёр без дубля
Сегодня у Романа в работе восемь проектов. Он всё так же снимается, играет, раздаёт автографы и отключает телефон на репетициях. Но в каждой из этих ролей — что-то очень настоящее. Потому что он уже сыграл роль, которую не поставит ни один режиссёр: роль человека, который искал и нашёл. Не сразу. Не с первого дубля. Но нашёл.
Если дочитали до этого места — спасибо, вы прекрасная публика. Подпишитесь, если хочется ещё таких текстов, и напишите в комментариях: вы тоже когда-нибудь искали свой огонёк в темноте?
