27 апреля 1927 года родился легендарный Бывалый — актер Евгений Моргунов (1927-1999)
*
Евгений Моргунов прожил 72 года, сыграл более 100 ролей в кино, но вот что удивительно. Казалось, всю свою жизнь он был как на ладони — более общительного, энергичного, веселого и открытого человека трудно себе представить. Он собирал вокруг себя огромные шумные компании, день и ночь травил анекдоты, смешил, каламбурил, постоянно рассказывал всякие байки.
Плотно дружил со многими знаменитыми спортсменами, писателями, композиторами. На пике славы (в отличие от большинства актеров) от поклонников не прятался, а «как ледокол» шел им на встречу и с удовольствием общался.
А когда умер, вдруг оказалось, что настоящего Моргунова не знает никто. Более того, выяснилось, что на самом деле он был фантастически закрытым и скрытным: не дал ни одного откровенного интервью, в свою личную жизнь никого не впускал, о себе, если и рассказывал, то в основном небылицы и всегда разное.
В результате все, что мы сегодня знаем об Евгении Александровиче, основано на слухах, легендах и мифах о нем. Хотя если все это собрать воедино, получается весьма неожиданный и любопытный портрет.
*
«СОБИРАЛСЯ СТАТЬ МУЗЫКАНТОМ»
Сразу оговоримся: большинство фактов биографии нашего героя попало во все энциклопедии кино и справочники в основном с его слов. Даже Наталья Николаевна Моргунова, которая прожила с ним 36 лет, рассказывая о муже, неизменно добавляла: «Так Женя говорил».
Точно известно, пожалуй, одно: будущий комедийный актер родился 27 апреля 1927 года в Москве. Ему было всего два года, когда из семьи ушел отец – Александр Семенович, и мама Женю воспитывала одна — папу он совсем не помнил.
Жили Моргуновы трудно, бедно — в небольшой комнатке на улице Матросская тишина. Мама работала уборщицей на обувной фабрике «Буревестник», затем — санитаркой в роддоме Остроумовской больницы.
Мальчик рос шустрым, любознательным и общительным – играл в футбол во дворе, «на протырку» ходил с приятелями в кино, занимался в школьной самодеятельности. С ранних лет любил слушать классическую музыку, оперы и симфонии. Обожал Чайковского, Рахманинова, Бетховена, Мусоргского…
Денег на билеты в театр или консерваторию не было, но он как-то ухитрялся прошмыгнуть в зал без билета и смотрел концерт или спектакль, сидя на ступеньках. Спустя годы он рассказывал, что был период, когда всерьез хотел посвятить себя именно классической музыке, но «социальное положение не позволяло».
Когда началась Великая Отечественная, Жене было 14. Он сразу пошел работать — на заводе «Фрезер» в Сокольниках обтачивал на станке болванки для артиллерийских снарядов. Юноша был такого малого росточка, что под ноги приходилось подкладывать ящик, но он трудился по 12 часов в сутки наравне со взрослыми и так самоотверженно, что даже был награжден Почетной грамотой.
Свободного времени, естественно, было мало, но творческие порывы юного Моргунова уже вовсю бурлили: он участвовал в репетициях любительских спектаклей Клуба имени Русакова, снимался в массовках на «Мосфильме» и даже сыграл в эпизоде в военной драме А. Столпера «Дни и ночи».
*
По воспоминаниям Евгения Александровича, «в кино он влюбился с первого взгляда и на всю жизнь». Причем так сильно, что решился на неординарный и в каком-то смысле сумасшедший поступок. Дело в том, что, когда в 1943-ем Женя обратился к директору завода за рекомендацией в театральный институт, тот отказался его отпустить. И тогда подросток написал письмо… Сталину.
Что удивительно, подлинник письма сохранился и находится в московском «Музее трех актеров – Никулина, Вицина и Моргунова» Владимира Цукермана.
«Уважаемый Иосиф Виссарионович! – писал 16-летний юноша. — Я рабочий завода СВАРЗ, болваночник, мечтаю попасть в искусство… Но директор нашего завода препятствует этому стремлению. Я хочу быть как Константин Станиславский, Владимир Немирович-Данченко. Примите меня в искусство!»
Самое невероятное, что через две недели в дирекцию завода пришел ответ из Кремля:
«Направить товарища Моргунова Е.А. для поступления в театр имени Таирова в качестве актера вспомогательного состава. Сталин».
«ХУДЕНЬКИЙ, ВЫСОКИЙ КРАСИВЫЙ МАЛЬЧИК»
Почти год Моргунов учился у режиссера Камерного театра Александра Яковлевича Таирова, постигал, так сказать, азы актерской профессии.
В 1944-ом поступил во ВГИК – на курс Сергея Герасимова и Тамары Макаровой. На вступительных экзаменах читал главы из «Василия Теркина», и делал это блестяще. В тот момент ему было 17 лет, он был самым молодым и практически незаменимым – первые два года этот герасимовский курс был женским.
Там учились Клара Лучко, Инна Макарова, Людмила Шагалова, Муза Крепкогорская и… Моргунов. Только в 1946-ом к этому девичьему актерскому царству присоединились пришедшие с фронта Сергей Бондарчук и Глеб Романов.
«Долгое время у нас играть мужские роли в этюдах было некому, — рассказывала автору этих строк актриса Инна Макарова. — До третьего курса был один Женька Моргунов – в то время худенький, высокий, красивый мальчик.
Никогда не забуду, как однажды играли этюд по Джеку Лондону. Все девчонки — на сцене, а мы с Женькой за кулисами гавкали за целую свору собак. Вдвоем подняли такой вой и лай, что получили пятерки – единственные в этом этюде. Герасимов так и сказал: «Лаяли вы гениально!»
По воспоминаниям Инны Макаровой, Женя — студент был интересный. Рост – за метр восемьдесят, стройный красавец-блондин, вечно улыбающийся, не замолкающий ни на минуту, то и дело сыплющий анекдотами, остротами и всевозможными байками, без устали всех на каждом шагу разыгрывающий.
Его познания в самых разных областях поражали: Моргунов интересовался историей, психологией и другими науками. Прекрасно разбирался в поэзии. Был очень музыкален – например, мог сесть за пианино и сыграть первый концерт Чайковского для фортепиано с оркестром. Не зная нот, по памяти – на слух!
Мало кто знает и такой эпизод из его жизни. Узнав, что музыку к спектаклю «Молодая гвардия» (перед фильмом Герасимов сначала поставил одноименный спектакль) пишет Дмитрий Шостакович, Моргунов прорвался к композитору и уговорил прослушать его. Тот согласился, дал свой номер телефона.
После прослушивания мэтр удивился:
«Да вам, юноша, обязательно нужно посвятить себя музыке».
И написал рекомендательное письмо профессору консерватории Василию Васильевичу Целиковскому (отцу знаменитой актрисы Людмилы Целиковской). Однако Моргунов этим шансом не воспользовался. А на недоуменные вопросы знакомых «как и почему?» отвечал анекдотом:
«Два поезда с бешеной скоростью вышли одновременно навстречу друг другу. Неминуемо должна была произойти катастрофа. Но ее не случилось: поезда не встретились! Почему? Не судьба!»
*
«СВОЛОЧЬ И ПРЕДАТЕЛЬ»
Принято считать, что первая работа Моргунова в кино – роль предателя Стаховича в легендарном фильме Герасимова «Молодая гвардия» (1948). Хотя на самом деле она – шестая. Кроме упомянутого эпизода в фильме «Дни и ночи» А. Столпера, он сыграл, например, артиллериста в популярной музыкальной мелодраме Ивана Пырьева «В шесть часов вечера после войны».
Но все прежние работы были крохотные, а роль, предложенная учителем Герасимовым, была хоть и отрицательная, но центральная, драматургически глубокая и могла стать заметной.
Это был серьезный шанс! Моргунов мог пусть не получить Сталинскую премию, как Сергей Гурзо, Нонна Мордюкова, Владимир Иванов и его сокурсники — Инна Макарова и Людмила Шагалова, но точно также проснуться знаменитым и получить путевку в актерскую жизнь.
Мог. Но не получил, хотя Сергей Герасимов считал, что Моргунов справился с ролью блестяще.
Дело в том, что по разным причинам (автора романа Александра Фадеева впоследствии обвинили в искажении исторической правды – якобы предателем вывел честного советского человека) роль Стаховича была безжалостно изрезана цензурой и уничтожена – смыта с пленки.
В результате от многомесячной работы Моргунова в Краснодоне – осталось несколько эпизодов, надпись в титрах: «в роли предателя – Евгений Моргунов». И унизительные выкрики соседских мальчишек: «У-у-у, сволочь… Предатель!!!»
Известен случай, когда в каком-то провинциальном городишке перед показом «Молодой гвардии» выступали актеры и создатели картины. Потом около гостиницы Моргунова «выследили» местные пацаны, огрели чурбаком по голове, навалились гурьбой и начали лупить. Его еле-еле отбил исполнитель роли Олега Кошевого Владимир Иванов.
«Ребята, — пытался усовестить нападавших Иванов, — это же артист, а в жизни он — прекрасный человек».
«Хорошему человеку не дали бы роль изменника, — ответили юные мстители. — Значит, он сам — гад, и пусть по нашим улицам не ходит!»
*
*
ИМПОЗАНТНЫЙ ЛЫСЫЙ ДЯДЬКА
Своего «звездного часа» Моргунову пришлось ждать целых 13 лет. Все эти годы актер хоть и снимался часто, играл в основном микроэпизоды в довольно средних или откровенно слабых фильмах.
Кто сегодня вспомнит такие картины как «У них есть родина» или «Незабываемый 1919 год»?
Бывало, его приглашали и в шедевры тех лет – в «Мать» по Горькому, «Отелло», «Павел Корчагин», «Судьба человека», «Алые паруса». Но Моргунов сыграл там то «жандарма», то «урку в подъезде», то просто «толстяка-немца», не удостоенных даже упоминаний в титрах. Параллельно, и тоже без ярких творческих взлетов, актер служил в Театре-студии киноактера.
*
*
За это время Моргунов сильно изменился – из высокого стройного фотогеничного блондина с шикарной шевелюрой превратился в огромного упитанного, тем не менее довольно импозантного лысого дядьку. Многие считают, что это результат нездорового образа жизни, обжорства, то есть как говорил герой Вицина в «Кавказской пленнице» — «излишеств нехороших».
На самом деле, конечно, это не так.
Вдова актера Наталья Моргунова рассказывала: «В войну пайки были мизерные, мальчик часто жил впроголодь. Его мама как-то раздобыла пачку масла. Женя съел ее всю сразу, без хлеба. А вскоре его скрутило, едва удалось спасти. Вот и нарушился обмен веществ».
В 25 лет актеру поставили диагноз: «диабет». В результате он сильно набрал вес (доходило до 130 кг!), приобрел не очень-то соответствующую возрасту солидность, «бывалость».
Со временем стали вылезать сопутствующие диабету болячки, а поскольку Моргунов жил довольно безалаберно и по молодости регулярно забывал делать уколы инсулина (и «излишества нехорошие», кстати, тоже уважал, говорил: «Хочу жить на полную катушку!) — это сказалось на здоровье в целом.
«Я – СЫН ПАВЛИКА МОРОЗОВА!»
Но актер не унывал. «Не играю гамлетов и королей лиров? Не беда!» Несыгранное в кино и на сцене он с лихвой наверстывал в обычной жизни. Вот уж где его неизрасходованный темперамент, комический талант, буйная фантазия, азы школы Таирова и система Станиславского были применены во всем блеске.
В быту Моргунов перевоплощался так, что всевозможных хохм, историй, баек в памяти его коллег, друзей и близких знакомых сохранились десятки.
«Я вожу за нос многих, за это меня и любят, — откровенничал Евгений Александрович в одном из редких интервью. – Денег никогда не было, но я рано научился изображать из себя других людей».
В общественном транспорте он представлялся контролёром, проверял билеты, безбилетных громко ругал и с позором высаживал, а сам бесплатно доезжал до места назначения.
Но больше всего любил выдавать себя за сотрудника НКВД-КГБ. Моргунов всегда носил с собой удостоверение с красной корочкой. Что было внутри ксивы никто никогда не видел, но действовало безотказно.
Сев в такси и помахав ею, он командовал: «Срочно гони вон за той машиной! Только незаметно!» Подъехав к своему дому, — с серьезным видом жал водителю руку: «Спасибо, ТАМ тебе зачтется!» «А как же та машина?» — спрашивал таксист. «Не переживай. Дальше ее поведет мой напарник…»
Войдя в ресторан, он быстро «светил» свою корочку администратору: «Посади, товарищ, так, чтобы вон те два типа меня не заметили, а я бы видел их как на ладони. И принеси что-нибудь поесть – на твой вкус».
Через минуту у его столика стоял официант с подносом, полным выпивки и изысканных закусок. Так он частенько ужинал. Его принимали за сотрудника «органов», всё беспрекословно выполняли. И денег никогда не брали – боялись. Настолько он в этом образе был убедителен.
Ему сходило с рук абсолютно все. Однажды вечером веселая компания подвыпивших московских актеров во главе с Моргуновым шла по Крещатику. Бурно отметив начало гастролей в Киеве, они шумели так, что прохожие старались обойти их стороной. Когда перед ними возник милицейский патруль, возникла секундная пауза. Вдруг раздался грозный голос Моргунова:
«В чем дело, товарищи, какие претензии? Я сын пионера Павлика Морозова!» Милиционеры извинились, отдали честь и ушли. Никого не смутило, что Павлик Морозов был убит в 13 лет, и естественно никаких детей у него быть не могло.
Моргунов славился умением, не заплатив ни копейки, проходить везде — на стадион, в баню, без билета ездить на поезде. Когда он с кем-то шел на любимый футбол, то спокойно проходил мимо удивленного контролера, поворачивался назад, в сторону спутника, и бросал: «Это со мной». И направлялся не просто на трибуну, а в вип-ложу для высокопоставленных чиновников.
Как-то рядом с ним в ложе оказался генерал-лейтенант милиции. Моргунов во время матча попросил у него закурить. Генерал вытащил пачку «Казбека». Моргунов взял папироску, а когда генерал сделал движение, чтобы убрать пачку в карман, очень серьезно сказал: «Не надо прятать». И генерал держал папиросы в руках весь матч.
Но были «экспромты» и довольно опасные — на грани фола. Однажды в Театр-студию киноактера неожиданно нагрянули партийные деятели Вячеслав Молотов и Лазарь Каганович. Моргунов первым вышел к ним навстречу, представился художественным руководителем театра, целый час проговорил с ними о перспективах советской кинематографии.
После чего призвал руководство партии прибавить зарплату актерам низшей категории, «поскольку именно на молодых держится весь современный театр».
Узнавшее о происшествии руководство театра потом долго отпаивали коньяком и валерьянкой. Но самое удивительное, что вскоре зарплату актерам (в том числе и ему!) прибавили!
Друживший с Моргуновым директор «Музея трех актеров» Владимир Цукерман рассказывал автору этих строк:
«Мало кто знает, что Евгений Александрович был первым советским папарацци и сексуальным шантажистом. Какой-то высокий чиновник на киностудии невзлюбил его. Моргунов узнал, что тот большой любитель попользоваться интимными услугами юных барышень, мечтавших сниматься в кино.
Забрался с фотоаппаратом по пожарной лестнице на девятый этаж, подкараулил его с одной нимфеткой и прямо через окно сделал снимки интимных сцен. Увидев фотографии, чиновник предложил ему не только дружбу, но и большие деньги… Надо знать Моргунова, он отказался и от денег, и от покровительства. Посоветовал «больше не безобразничать», а не то даст компромату ход».
*
«ЛИЧНО УТВЕРЖДАЮ МОРГУНОВА»
Так развлекался бы Евгений Александрович, судя по всему, еще долго. Но все перевернул Его Величество Случай.
В 1960 году в Ленинграде в холле гостиницы «Европейская» Моргунов столкнулся с директором «Мосфильма» Иваном Пырьевым. Окинув цепким взглядом его колоритную фигуру и фактурную внешность, Пырьев воскликнул: «Гайдай уже полгода ищет Бывалого, а это же твоя роль!»
Сам тут же позвонил секретарше и распорядился: «Передайте Гайдаю: я лично утверждаю Моргунова!»
Действительно у начинающего комедиографа Леонида Гайдая, задумавшего снять короткометражку «Пес Барбос и необычный кросс», два актера — Вицин (Трус) и Никулин (Балбес) — были найдены. А вот с кандидатурой третьего – на роль Бывалого – ничего хорошего не получалось. Пробовались многие, в том числе маститые, но, например, Михаил Жаров – не подошел, Иван Любезнов — отказался.
А Моргунов – оказался попаданием идеальным.
В 1961-ом «Пса Барбоса» показали на экранах страны. Лента произвела такой фурор в СССР, что в тот же год ее номинировали на «Золотую пальмовую ветвь» на Каннском кинофестивале (среди короткометражек). Следом вышло продолжение – «Самогонщики» (1961). Потом – «Операция «Ы» и другие приключения Шурика»(1965) и «Кавказская пленница» (1966).
*
На «великую троицу» вдруг свалилась такая слава, какую в нынешние времена просто невозможно представить. Сопоставимая с гагаринской!
Кто не помнит эпохальные фразы Моргунова из фильмов Гайдая: «Все уже украдено до нас!», «Где этот чертов инвалид? Не шуми. Я – инвалид» («Операция «Ы»), «Это вам не лезгинка, а твист… Носком правой ноги вы давите окурок — вот так. Второй окурок вы давите носком левой ноги. А теперь оба окурка вы давите вместе: оп-оп-оп» («Кавказская пленница»)? И так далее.
С середины шестидесятых творческие встречи Никулина, Вицина и Моргунова со зрителями собирали многотысячные залы, стадионы. Публика встречала Балбеса, Труса и Бывалого стоя – ревом восторга и овациями. Повсюду продавались их фотографии, плакаты, календари, открытки, значки, пепельницы, маски, игрушки и даже водка с их изображением.
В 34 года у Евгения Моргунова началась новая жизнь. Отныне его старые трюки-приколы не прокатывали: теперь себя за другого он выдавать не мог — его знала в лицо вся страна. Но актер и в новых реалиях не растерялся.
…Провинциальный город N. Поздний вечер. В кабинете первого секретаря горкома партии раздается звонок. «Здравствуйте, Иван Иваныч. Вам большущий привет от Алексея Николаевича Косыгина!» И не давая тому опомниться: «Это говорит народный артист, лауреат государственной премии Моргунов. «Кавказскую пленницу» смотрели? А следом за мной едут Вицин и Никулин…Прикажите открыть партийный спецсклад и завтра к десяти утра прислать мне все, что скажу, в трех экземплярах! А я о вас доложу, куда надо…»
Ровно в 10 утра стук в дверь его гостиничного номера – солдаты вносят ящики с провизией и деликатесами.
Однажды после творческого вечера на Дальнем Востоке благодарные зрители, местные моряки, подарили ему огромную рыбину ценных пород – в три обхвата. Моргунов тут же заявил: «Нет! Я не могу принять такой дорогой подарок, зная о том, что мои друзья — Вицин и Никулин — такой рыбы не имеют».
Ему тут же принесли еще две. Потом Никулин, узнав об этом, рассмеялся: «Ну хоть бы кусочек привез попробовать, так нет, ничего нам не дал».
И таких историй – тоже десятки.
Моргунов одинаково гениально умел пользоваться как своей безвестностью, так и популярностью, из всего извлечь максимум пользы. Достать продукты, лекарства, любой дефицит, уладить конфликт, решить квартирный вопрос…
Причем не только в своих корыстных целях. Много раз в компании, узнав о проблемах своих знакомых (не обязательно даже близких), он вскакивал из-за стола, выходил в соседнюю комнату и кому-то звонил. Потом возвращался: «Завтра подъедешь туда-то, скажешь от такого-то».
Судя по всему, это было тоже что-то из области: «Я – народный артист Моргунов. Вам привет от Алексея Косыгина».
Но люди ехали по указанному адресу и их проблемы волшебным образом решались.
Энергия Моргунова поражала всех, кто его близко знал. Блестящий мастер афоризмов и невероятный энциклопедист, он интересовался всем. На гастролях или съемках первым узнавал, какие в этих краях есть достопримечательности, уникальности. «Выбивал» в райкоме машину и мчался в любую местную тьмутаракань, чтобы все это посмотреть, потрогать, расспросить побольше и потом сам мог читать об увиденном целые лекции.
Как-то Никулин, Вицин и Моргунов ехали на улицу генерала Берзарина. Юрий Никулин спрашивает: «А кто такой Берзарин? Я не знаю такого генерала!» Моргунов сходу начал рассказывать историю жизни «первого послевоенного коменданта Берлина» и его случайной гибели в автокатастрофе в июне 1945-го. Легко!
Он пробовал свои силы в режиссуре – снял короткометражную комедию по ранним рассказам Михаила Шолохова «Когда казаки плачут», написал четыре сценария.
Любознательность Моргунова успешно соседствовала с его непредсказуемостью. По словам Владимира Цукермана, он весь был соткан из противоречий.
«Евгений Александрович мог в веселой компании выпить лишнего, а мог вообще не притронуться к спиртному. В мае 1982-го на поминках Утесова Моргунов сказал: «Я пришел сюда не пить, а вспомнить друга!» А иной раз хвать со стола стакан водки и — залпом со словами «Я же сегодня за рулем, я не пью!»
Как-то в ресторане Центрального дома литераторов Моргунов ужинал в компании с композитором Соловьевым-Седым и знакомым поэтом. В это время в ЦДЛ собирались провожать в последний путь писателя Константина Паустовского, готовили постамент для гроба. И Моргунов поспорил на тысячу рублей (гигантские по тем временам деньги!) на то, что он сейчас ляжет на постамент вместо покойника.
«Он действительно лег и… уснул, — рассказывал Цукерман. — Когда привезли гроб, выяснилось, что ставить некуда. Еле-еле его стащили с постамента четыре человека…
После этого Моргунов три года не показывался в Доме литераторов, потому что там висело объявление «Е.А. Моргунова не пускать!» И при этом он всегда был готов прийти на помощь. Известный факт: он пошел помогать своему другу — актеру Георгию Светлани устанавливать ограду на могиле его матери и опоздал на несколько часов… на собственную свадьбу».
*
*
«ОТ ДЖИНЫ ЛОЛЛОБРИДЖИДЫ У МЕНЯ – МАЛЬЧИК»
Кстати, о личной жизни.
Моргунов так тщательно скрывал ее от посторонних глаз, что мог позавидовать сам Штирлиц. Поэтому о его амурных похождениях, романах и флиртах ничего неизвестно. Ни внебрачных детей, ни фактов, порочащих его репутацию однолюба и семьянина, – нет.
Но пошутить он на эти темы любил.
«Все-таки Слава Тихонов – вялый как мужчина. Все бабы на меня смотрят!» «От Джины Лоллобриджиды у меня — мальчик!», — говорил он знакомым и показывал совместную фотографию с Лоллобриджидой с московского кинофестиваля.
Когда острословы, смеясь, интересовались, нет ли у него детей и от Катрин Денев, он в ответ мгновенно каламбурил: «Мне для этого не надо Катрин Денев, мне достаточно Катрин Часов!»
Рядом навсегда остались два женских имени – Варвара Рябцева и Наталья Моргунова.
Владимир Цукерман: «У Вицина и Моргунова во многом схожие судьбы в отношении женщин. Георгий Михайлович жил с женщиной старше себя и, даже уйдя в новую семью, бережно ухаживал, приносил продукты, лекарства и хоронил ее.
У Моргунова до его женитьбы на Наталье Николаевне была точно такая же ситуация. Он более 10 лет жил в гражданском браке с балериной Большого театра Варварой Рябцевой (он называл ее нежно — Вавой), которая была старше его на 13 лет, и так же до последнего дня поддерживал с ней дружбу, заботился, и тоже хоронил, как товарищ».
Со своей единственной официальной женой актер познакомился в своем фирменном стиле – через розыгрыш. Наталья, в тот момент студентка МАТИ, звонила в родной институт на кафедру и случайно ошиблась номером – попала в его квартиру.
Моргунов быстро сориентировался: на вопрос о дне и часе пересдачи экзамена сказал, что «это надо согласовать с деканом». «Оставьте номер телефона, я вам перезвоню».
Потом перезвонил… Начал ухаживать. Они поженились в 1965 году.
Наталья Моргунова: «Женя внешне, может быть, не вписывался в эталоны красоты. Но у него было хорошее лицо, черты приятные. В мужчине главное все-таки не внешность. Женя был необычным, жизнелюбивым, никогда неунывающим человеком.
Все остальные рядом с ним казались какими-то пресными. Признавался ли он мне в любви? Никогда! Женя не любил показывать на людях свои чувства. Но я всегда знала, что между нами существует невидимая связь, понимала: Женя любит меня. И он был уверен, что никто, кроме него, мне не нужен».
В 1966 году у Моргуновых родился Антон, в 1972-ом — Николай. Актер души не чаял в сыновьях. Надеялся, что кто-нибудь из них реализует его несбывшуюся мечту – станет музыкантом.
*
«Я И ТАК — НАРОДНЫЙ!»
История о том, как Моргунов вдрызг разругался с Леонидом Гайдаем, стала уже хрестоматийной. Во время съемок «Кавказской пленницы» у режиссера никак не получались смешными сцены погони, он нервничал. А Моргунов привёл на ночной закрытый просмотр отснятого материала двух девушек. Гайдай потребовал убрать посторонних из зала. Слово за слово, Моргунов не сдержался:
«Гайдай, ты совсем не ловишь мышей!»
В ответ прозвучало: «Это последний фильм с вами, Евгений Александрович!»
Гайдай тут же переписал сценарий и вычеркнул из него все не доснятые эпизоды с участием Бывалого. В итоге фильм доснимали без Моргунова. Их пробовал помирить даже Сергей Федорович Бондарчук, однако режиссер заявил, что «актер Моргунов для него больше не существует».
Кстати, когда говорят, что Моргунов после Бывалого ничего стоящего не сыграл и после разрыва с Гайдаем как актер «умер», это не так.
Во-первых, Леонид Иович и так не планировал снимать троицу дальше – идея себя изжила, а повторяться он не хотел. Во-вторых, у Моргунова и потом были яркие роли. Да тот же Соев в «Покровских воротах» получился шикарно, ничего общего с Бывалым. А то, что не прыгнул выше головы…
Актер никогда режиссерам в друзья не набивался, доказать свою неповторимость не стремился, не претендовал на место в вечности, амбиций «успеть сыграть Гамлета» — у него отродясь не было. Моргунову всего хватало – и славы, и работы.
По словам Натальи Николаевны, будучи заслуженным артистом, он по поводу не присуждения ему «народного» не переживал ни капли.
«Зачем? Я и так народный! – говорил он. — Посмотри, как любит меня зритель».
Моргунов колесил по стране со сборными концертами «Товарищ кино», где рассказывал истории со съемок, пел задорные куплеты, и от этого кайфовал.
*
*
В отличие от большинства коллег, даже в смутные 1990-е Евгений Александрович умудрялся сниматься в кино. В его фильмографии в этот период аж 10 фильмов, знаменитый сюжет в «Ералаше», где он потрясающе сыграл затерроризированного учениками директора школы.
И с Никулиным и с Вициным, вопреки слухам и домыслам, все годы отношения сохранялись теплыми. Они не были «неразлейвода», не так часто, но все они прекрасно общались.
С Юрием Никулиным отношения чуть «треснули» чуть позже, когда пышным цветом расцвела «желтая пресса», и Моргунов стал для нее настоящей находкой. Как-то он заявил в интервью журналисту: мол, «работали все вместе, а государственную премию дали почему-то только одному Никулину…»
Актеры тогда вроде помирились, но…
«Иногда, — рассказывала Наталья Моргунова, — увидев в прессе очередные «откровения» мужа, я буквально хваталась за голову — Женя снова кого-то обидел и нажил себе еще несколько смертельных врагов. Причем намеренно говорил вещи неприятные, и только я знала: на самом деле муж так не думает. На него многие обижались, но ведь никто даже не подозревал, насколько ему тяжело».
*
*
«ГИБЕЛЬЮ СЫНА БЫЛ СЛОМЛЕН ПОД КОРЕНЬ»
Дело в том, что в последние 15 лет его диабет прогрессировал. Актер чувствовал себя все хуже. Каждый год по нескольку раз – больницы, капельницы, угроза ампутации обеих ног. С каждым разом выход на сцену давался тяжелее — ноги страшно отекали, распухали, жене приходилось разрезать носки и ботинки, чтобы хоть как-то облегчить боль. Когда она становилась совсем невыносимой, он позволял себе выйти на сцену в тапочках.
«По дороге к вам мне бревно на ногу упало», — шутил он со сцены.
В периоды обострений Евгений Александрович становился особенно злым и раздражительным — мог отпустить «черную» шутку в чей угодно адрес, сказать лишнее. Поэтому со временем многие перестали с Моргуновым здороваться. Никто не понимал, почему он так изменился, а сам он о своем самочувствии никому не рассказывал, все хорохорился – терпеть не мог нытья.
Но он продолжал активно работать. Бывало, с утра ему ставили капельницы, делали уколы, а вечером он мог сесть в машину, которая всегда стояла около больницы, и укатить на встречу со зрителями. Мог там выйти на сцену в валенках и пошутить, что получил их вчера — «в подарок от Славы Тихонова». Он за жизнь цеплялся до последнего — неистово.
В 1994-ом в Кремлевке врачи не стали скрывать от семьи: «К сожалению, Евгений Александрович отсюда уже не выйдет».
Узнав об этом, Моргунов заявил лечащему профессору:
«Вы меня не вынесете вперед ногами. Я – невыносимый!»
И вскоре действительно вышел сам — на своих двоих. В тот же день со словами «Я так устал без хорошей русской речи!» пошел в Малый театр, где играли русскую классику. И собирался жить еще сто лет.
Но в 1998 году случилась беда – его младший 26-летний сын Николай погиб в автокатастрофе.
Наталья Моргунова: «Когда Коля погиб, Женя первый раз в жизни впал в отчаяние. Муж старался не показывать, как ему тяжело, но я видела: он срублен под корень».
Владимир Цукерман: «Моргунову при его диагнозе никак нельзя было пускаться в загулы. Но его гибель сына так подкосила, что он пошёл вразнос: раз нельзя, значит, буду, а умру, — наплевать! На презентации книги «За колючей проволокой, или На грани отчаяния» своего друга писателя Генриха Сечкина Моргунов переборщил со спиртным, получил тяжелейший инсульт и вскоре умер. А ведь был такой жизнелюб, каких мало!»
Евгений Александрович Моргунов скончался 25 июня 1999 года. На его похоронах не было пышных делегаций с венками от президента, от Союза кинематографистов и Театра киноактера.
Из именитых коллег приехали трое – Анатолий Кузнецов, Олег Анофриев и Сергей Никоненко. Зато проводить его в последний путь пришло много-много простых людей.
*
