— Ты снова плачешь, — вздыхал Марио, замечая, как жена смотрит старые советские фильмы. — Здесь твой дом теперь.
— Дом там, где сердце, — отвечала Люба, — а мое разорвано пополам…
ПЕРВЫЕ ИСПЫТАНИЯ
Любовь Полехина появилась на свет летом 1952 года в маленькой курской деревне Васильевка. Ее мать вела уроки в сельской школе. Отец крутил баранку грузовика. Обычная советская семья, где росли еще два сына: Володя и Юра.
Когда Любе исполнилось 12, семья потеряла кормильца. Старший брат, сам еще подросток, вынужден был пойти работать. Нужно было помогать матери поднимать младших.
Отличница Любочка грызла гранит науки за двоих. За себя и за Володю, вынужденного бросить школу. Но будущее ей виделось примерно так: техникум или ПТУ, и скорее обратно в деревню.
– В Харькове есть техникум легкой промышленности. Выучишься шить. Вся деревня к тебе с заказами побежит,- не уставала повторять дочери мама.
Люба честно пыталась учиться на портниху, как та хотела. Днем механически чертила лекала, а по вечерам, когда в общежитии стихали голоса, доставала из тумбочки заветную папку.
Там лежали потрепанные вырезки: улыбающаяся Орлова, задумчивый Черкасов, смешная Раневская. Девушка аккуратно раскладывала их на одеяле, иногда даже шептала реплики из фильмов, которые знала наизусть.
— Любка, опять киношники? — смеялась соседка по комнате, заглядывая к ней.
— Ну да…,- краснела та, но прятать свою коллекцию не спешила.
ПОБЕГ В МОСКВУ
После таких вечеров Любочке особенно тяжело было слушать на лекциях про обработку проймы и брать в руки ножницы. И через месяц мучений она поняла, что больше так продолжаться не может. Покидав в чемодан нехитрые пожитки и забрав документы из техникума, девушка купила билет до Москвы.
— Ты куда? — удивилась соседка, глядя, как Люба спешно собирает вещи.
— В театральное, — коротко бросила та.
— Да там же прием уже закончился!
— Ну и что, — пожала плечами Люба, — вдруг они сделают для меня исключение?
В столице Полехину действительно никто не ждал. Выйдя с вокзала с тремя рублями и мелочью в кармане, она побрела по улицам, пока не наткнулась на тихий дворик. Там, на деревянной скамейке ей пришлось заночевать.
Ночью Люба вздрагивала от каждого звука. То дворовые коты за мусорным баком подерутся. То где-то вдалеке завизжат тормоза. Но хуже всего пришлось утром, когда на скамейку уселись две старушки. Одна из них, смерив ее презрительным взглядом, выдала:
— Вот молодежь нынче! Вместо работы по паркам шляются!
Девушка только глубже зарылась в воротник пальто. В кармане звякнул оставшийся капитал. Надо было срочно искать работу.
— Опять мусор не убирают, — продолжала ворчать бабуля. — С тех пор, как нашего Федора Иваныча не стало, двор превратился в свинарник.
— Да кому теперь такая работа нужна, — вздохнула вторая.
Люба подняла голову:
— Скажите, а где тут можно дворником устроиться?
Через час Полехина уже стояла перед усталым начальником ЖЭКа:
— Опыт есть?
— Дома корову доила, — честно ответила та.
— Ладно, — махнул рукой начальник, — завтра на работу выходи. Метлу дадим, комнату в коммуналке выделим. Зарплата восемьдесят пять.
СТУДЕНТКА ВГИКа
Работала новоиспеченная дворничиха не покладая рук — деревенская закалка давала о себе знать. Утром двор, вечером книги. Чтобы не тратить время попусту, даже остригла свои длинные косы. Теперь ей некогда было думать о прическах.
Соседи по коммуналке крутили у виска:
— Да ты с ума сошла! Девка, и без волос!
— Зато времени больше, — отмахивалась Люба, листая конспекты по истории театра.
Начальство заметило ее усердие в работе. В конце месяца даже вручили премию и грамоту «Лучший дворник района». Люба вежливо улыбнулась, принимая награду. Эти похвалы ей требовались куда меньше, чем заветное студенческое удостоверение.
Для поступления Полехина выбрала ВГИК. Ее всегда больше тянуло в кино, чем в театр. На экзамене члены комиссии переглядывались, отмечая необычную внешность абитуриентки: короткая стрижка под мальчика только подчеркивала большие синие глаза.
— Берем, — кивнул Сергей Герасимов.
Так Люба оказалась в их с Тамарой Макаровой легендарной мастерской.
«ДОЧКИ-МАТЕРИ»
На втором курсе Полехина получила роль в картине Сергея Герасимова «Дочки-матери». Когда фильм вышел в прокат, произошло неожиданное, — зрители, поверив, что актриса и правда играла саму себя, просто завалили ее письмами.
Особенно трогали конверты с деньгами и посылки с одеждой. Люди искренне хотели помочь «бедной сиротке» с экрана. Одна пожилая учительница даже предлагала ее удочерить.
— Ну что, дворничиха, — смеялась она потом с однокурсниками, — теперь мне бы метла не помешала письма разгребать!
Слава принесла ей не только восхищенные послания, но и навязчивое внимание. Один из поклонников начал преследовать Любу, быстро перейдя все границы. Сначала это были назойливые ухаживания, потом открытые угрозы.
Девушка пыталась решить ситуацию мирно, но после того, как мужчина продолжил ее преследовать, пришлось обратиться за помощью к сокурсникам. Однако даже их вмешательство не остановило ухажера. Он продолжал писать ей письма и караулить у подъезда, считая ее «своей судьбой». Охладить его пыл помогло только обращение в милицию.
КРЕПКИЙ СОЮЗ
Еще на первом курсе в Любочку влюбился колумбийский студент с курса операторов Марио Риберо. Правда, актриса, поглощенная учебой и съемками в кино, совсем его не замечала.
— Да ты посмотри, как он за тобой ухаживает! Настоящий кабальеро!- шептались подруги.
— Некогда мне, — отмахивалась Люба, — экзамены на носу.
Но после съемок в картине «Дочки-матери» все изменилось. Первый в жизни гонорар позволил Полехиной купить крохотную квартирку на окраине. И когда терпеливый иностранец в сотый раз позвонил в ее дверь, она наконец его впустила. Только уже не как приставучего поклонника, а как дорогого гостя.
К моменту выпуска из ВГИКа жизнь Любы Полехиной казалась воплощением успеха: собственная квартира, стремительно развивающаяся карьера и преданный возлюбленный. Однако за внешним благополучием скрывались проблемы.
Несмотря на признанный талант оператора, Марио сталкивался с трудностями — иностранцу в советском кинематографе пробиться было непросто. По этой причине они пять лет прожили без официальной регистрации, хотя колумбиец неоднократно делал предложение.
— Зачем нам штамп в паспорте? — отшучивалась Люба, в глубине души опасаясь, что из-за отсутствия работы супруг в скором времени захочет вернуться на родину.
Тревогу артистки разделяли мать и наставник Герасимов, откровенно предостерегавшие от брака с иностранцем. Но влюбленное сердце оказалось сильнее всех доводов разума. В конце концов они расписались. А через год в их семье появился сын Дмитрий, сделавший этот союз еще крепче.
РАЗЛУКА
Те годы Полехина до сих пор вспоминает с особой теплотой. Риберо оказался удивительным мужем: внимательным, заботливым, обожающим своего маленького сына. Их квартирка наполнялась смехом, запахами колумбийских блюд, которые учился готовить муж, и звуками гитары по вечерам.
Но постепенно в его глазах стала появляться грусть. Он все чаще рассматривал старые фотографии, рассказывал сыну о далекой стране с жарким солнцем и высокими пальмами. Люба чувствовала: приближается неизбежное.
— Мне предложили место главного оператора на национальном телевидении, — однажды сказал Марио, бережно обнимая жену. — Это шанс, который выпадает раз в жизни… Но я понимаю, ты не можешь бросить все здесь.
Люба действительно не могла. Ее карьера в СССР стремительно развивалась. После ярких ролей во «Вкусе хлеба» и «Юности Петра» она стала одной из самых востребованных молодых актрис. Сергей Герасимов уже обсуждал с ней главную роль в новом проекте «Лев Толстой».
Уехав в Колумбию, Марио не оставлял попыток воссоединить семью. Его письма и телефонные звонки были полны тоски:
— Приезжай хоть на месяц! Дима должен увидеть свою вторую родину…
После очередной такой поездки к мужу Люба вернулась с неожиданным подарком судьбы. Через несколько месяцев в Москве родилась их дочь Милена.
СЕМЕЙНЫЙ МАРАФОН
Так начался их необычный семейный марафон. Актриса с детьми то уезжала в Колумбию на полгода, то возвращалась в Союз для новых съемок. Этот хрупкий баланс между карьерой и семьей держался на удивительной способности Марио ждать и понимать…
А вот Любу жизнь между двумя странами изматывала. Бесконечные перелеты, чемоданы, временные квартиры… Все это оставляло ощущение неустроенности. Особенно тяжело было видеть, как дети скучают по отцу, а тот каждый раз пытается скрыть тоску в глазах.
— Мама, а когда мы будем жить все вместе?- как-то спросила ее Милена.
Люба замерла с книгой в руках. В детском голосе звучала такая боль, что сердце сжалось.
— Скоро, — тихо ответила она, поглаживая дочь по волосам. — Очень скоро.
На следующее утро Люба набрала номер Марио.
— Мы переезжаем к тебе, — сказала она без предисловий.
На том конце провода повисла пауза, а потом раздался сдавленный вздох:
— Ми… миа… — голос мужа дрогнул. — Ты серьезно?
— Да, — твердо ответила Полехина. — Дети должны расти с отцом.
НОВАЯ ЖИЗНЬ
Счастливый Марио встречал семью в аэропорту, не скрывая слез радости. Он подготовил для них уютный дом в спокойном районе Боготы, где сразу чувствовалось его заботливое внимание к каждой детали — от книжных полок с русской классикой до гамака во дворе для отдыха любимой жены.
Актриса быстро здесь освоилась. Ее мелодичный акцент при изучении испанского вызывал улыбки у местных, а профессиональный опыт открывал двери в мир колумбийского телевидения. Вскоре Люба не только снималась в сериалах производства кинокомпании, где работал супруг, но и организовала собственную студию актерского мастерства. Здесь она обучала как местных, так и русскоязычных студентов.
Казалось бы, все у них сложилось: семья воссоединилась, карьера в Колумбии пошла в гору. Но чем стабильнее становилась жизнь в Боготе, тем сильнее Полехину грызла тоска по России. Особенно тревожили вести о здоровье матери, оставшейся там.
— Она должна быть здесь, — твердила Люба мужу, — я не могу ухаживать за ней заочно!
В конце концов ей удалось уговорить маму переехать. Окруженная заботой женщина прожила в Колумбии еще пять лет. Но после ее смерти ностальгия обострилась.
— Ты снова плачешь, — вздыхал Марио, замечая, как жена смотрит старые советские фильмы. — Здесь твой дом теперь.
— Дом там, где сердце, — отвечала Люба, — а мое разорвано пополам.
Конфликты учащались. Однажды колумбиец не выдержал:
— Хочешь в Россию? Возвращайся! Но дети останутся со мной! Таков закон.
Долгие месяцы переговоров ни к чему не привели. Тогда Полехина пошла на отчаянный шаг. Под предлогом поездки в Диснейленд она вывезла детей в Майами, а муж, не подозревавший о ее планах, даже помог собрать чемоданы…
ЖИЗНЬ С ТИРАНОМ
В Америке нашу героиню ждал неожиданный поворот судьбы. Еще во время одного из последних визитов в Майами она познакомилась с русским эмигрантом и успешным бизнесменом Владимиром. Но тогда, еще будучи замужем, она не восприняла его ухаживания всерьез.
— Вы прекрасны, — говорил Владимир на их первой встрече, — и я готов ждать столько, сколько потребуется.
Теперь же одинокую мать ничего не останавливало. Она позволила новому знакомому помочь ей обустроиться, снять квартиру и найти хорошую школу для детей. Вскоре они поженились.
Но семейное счастье рассыпалось, как карточный домик. Первой трещиной стал побег Димы обратно в Колумбию.
— Я не могу больше это терпеть! — кричал подросток, швыряя вещи в чемодан. Перед отъездом он успел позвонить отцу: «Мама не вернется, у нее в Америке другой мужчина. А я тебя не брошу!»
Люба чувствовала, как гложет совесть. Воспоминания о том, как обманом увезла детей от любящего отца, не давали покоя. Но настоящий кошмар ждал ее впереди.
Владимир, еще недавно казавшийся галантным кавалером, превратился в настоящего тирана. Он запрещал ей красиво одеваться, устраивал сцены ревности по любому поводу. Даже скромная работа жены в турагентстве стала поводом для скандалов.
Однажды, собираясь на работу, Люба обнаружила, что все двери заперты изнутри. Муж, сидя в кресле со связкой ключей в руках, холодно сообщил:
— Теперь ты никуда не пойдешь без моего разрешения.
ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
Их брак продержался три года. После развода Люба могла бы вернуться в Россию, но судьба распорядилась иначе. Дима, окончив школу и пережив подростковый бунт, вернулся в Америку и поступил в престижную New World School of the Arts, где раскрылся его музыкальный талант. Милена же выбрала драматическое отделение в школе Coral Reef.
Оставить детей и уехать женщина не могла. Ей пришлось остаться в Майами еще на шесть лет, которые неожиданно стали временем исцеления. Марио, забыв старые обиды, часто приезжал проведать детей. Он помогал не только деньгами, что для Любы, впрочем, было не главным, но и душевной поддержкой.
Сначала Полехина давала частные актерские уроки на дому. Потом ее пригласили преподавать в ту самую Coral Reef, где училась дочь.
Лишь в 2006 году Любовь Тимофеевна смогла окончательно вернуться в Россию. Это решение совпало с поступлением Милены в РАТИ. Девушка мечтала пойти по стопам отца и стать режиссером.
Сейчас актриса живет в Москве, наблюдая, как реализуются мечты ее детей. Дмитрий Риберо стал оперным певцом мирового уровня, его голос звучит на лучших сценах Европы. Дочь Милена работает на колумбийском телевидении вместе с отцом. Кстати, это именно он создал знаменитый сериал «Я — Бэтти, дурнушка», позже вдохновивший российских создателей на «Не родись красивой».
Сама Полехина продолжает служить искусству. Она играет в антрепризных спектаклях, проводит поэтические вечера, изредка снимается. Одной из последних ее работ стала роль в сериале «Кураж» Александра Стефановича, где она сыграла мать главной героини.
Несмотря на все перипетии судьбы: эмиграцию, сложные отношения, профессиональные взлеты и падения, Любовь Тимофеевна сохранила главное — любовь детей, верность профессии и ту самую искорку, которая когда-то заставила провинциальную девчонку сбежать из швейного техникума в мир кинематографа.
Ее жизнь могла бы стать сценарием для увлекательного сериала, но это реальная история, полная настоящих чувств и подлинных страстей.
