— Ты вообще соображаешь, в какой дом тебя приняли?! — Оставь нас в покое и забудь сюда дорогу — свекровь вытолкнула её на лестничную площадку, захлопнув дверь.
Галина Польских — легенда советского кинематографа, чьи роли запомнились миллионам. Но за кадром её жизнь напоминала сценарий трагической мелодрамы: любовь, предательство, изгнание и борьба за место под солнцем.
Актриса, покорившая зрителей обаянием и талантом, прошла через ад семейных драм, где слёзы смешивались с надеждой, а удары судьбы закаляли характер. Как она выстояла? Ответ — в истории двух браков, которые едва не сломали её, но сделали сильнее.
Крымский роман: любовь под крылом самолёта
— Галочка, есть у тебя мечта? — спросил Фаик Гасанов, заглядывая в глаза первокурснице ВГИКа. Галина Польских тогда даже не подозревала, что этот вопрос перевернёт её жизнь.
Юный режиссёр из Баку, с яркой южной внешностью и бунтарским огнём в глазах, казался ей человеком из другой вселенной. Он цитировал Бродского наизусть, спорил о кинематографе до хрипоты и… умел удивлять.
— Увидеть море… полетать на самолёте… и красное пальто! — выпалила Галина, не ожидая, что Фаик воспримет её слова как вызов. Через неделю он уже вёл её по трапу самолёта в Симферополь.
В кармане — билеты, в руках — роскошное пальто алого цвета, найденное в комиссионке. — Для тебя, — сказал он просто, и Ялта встретила их шумом прибоя.
Романтика первых дней затмила реальность. Вечера у моря, клятвы верности, свадьба — только искренность. Галина Польских, ещё студентка, вскоре узнала, что станет матерью. Дочь Ирада родилась на втором курсе — крошечная, с глазами отца. Казалось, семья — это навсегда.
Но трещины появились быстро. Фаик, талантливый и амбициозный, отказывался «продавать идеи» советской системе. Его окружение — поэты, диссиденты, мечтатели — жило ночными спорами о свободе, вином и стихами. Галина же возвращалась со съёмок измотанной, мечтая о тишине.
— Милый, начни с малого… — пыталась она вразумить мужа, но он взрывался: — Я не чернорабочий для этой власти!
Одесса стала роковой точкой. Фаик уехал туда — снимать «независимое кино», но вместо камеры взял в руки бутылку. Галина Польских осталась в Москве: съёмки, дочь, бабушка-помощница… и письмо.
Его нашла старушка, чистя пальто зятя. «Я знаю, семью ты не бросишь», — писала незнакомка. Галина смяла листок, не сказав ни слова. Ей жаль было Фаика — того, кто когда-то летал с ней над облаками.
Последняя встреча — как сцена из абсурдной пьесы. Он приехал пьяный, нарисовал на запотевшем стекле: «Всё у нас будет хорошо». Через месяц его не стало. Трамвайные рельсы, крики на улице, окровавленные ноги… Говорили, он пытался убежать от мужа любовницы. Галина узнала о смерти по телефону — за неделю до этого умерла бабушка.
— Я не плакала, — вспоминала позже Галина Польских. — Слёзы кончились. Осталась пустота… и Ирада, которой нужно было объяснить, почему папа не вернётся.
Фаик Гасанов оставил после себя не только дочь. Он подарил Галине веру в романтику — ту, что позже обернётся болью. Но именно эта боль заставит её научиться стоять на ногах… даже когда земля уходит из-под них.
Ялта-Москва: Ловушка под маской страсти
Три года спустя Галина Польских снова стояла на ялтинской набережной — ветер трепал её волосы, а в груди смешивались тревога и надежда. Съёмки фильма «Баллада о комиссаре» должны были стать побегом от прошлого, но судьба подкинула новый сюжет.
Александр Сурин — режиссёр с харизмой, от которой кружилась голова. Он подходил к ней после каждого дубля, поправлял прядь волос, говорил о таланте, которого «не видел годами».
— Галя, он смотрит на тебя, как на единственную на площадке, — заметила мама Лида, первая свекровь, приехавшая с Ирадой в Крым. — Ты же чувствуешь?
Галина Польских отмахивалась: «Курортный роман — и только». Но Сурин не отступал. Подарки, прогулки до рассвета, обещания…
А потом — звонок из Москвы. Жена Александра, актриса Майя Булгакова, отказалась от развода. — Мы всё решим, — уверял он, но Галина уже знала: за красивыми словами часто прячутся ловушки.
Вопрос с разводом решил Владимир Николаевич Сурин, отец Александра и глава «Мосфильма».
— Женись до родов! — приказал он сыну, когда узнал о беременности Галины.
Так актриса оказалась в роскошной квартире в центре Москвы — с паркетом, который нельзя поцарапать, и свекровью, смотревшей на неё, как на недоразумение.
— Она даже борщ не умеет варить! — шипела та, хлопая дверью кухни. — Нашел, кого в дом притащить…
Галина Польских пыталась угодить: гладила рубашки свёкра, молчала за столом, прятала отёкшие ноги под длинной юбкой. Но чем тише она была, тем громче звучали упрёки.
— Живёшь на всём готовом, а благодарности ноль! — кричала свекровь, а Александр… Александр исчезал на «съёмках», которые длились сутками.
Развязка наступила внезапно. — Ты вообще соображаешь, в какой дом тебя приняли?! — Оставь нас в покое и забудь сюда дорогу — свекровь вытолкнула её на лестничную площадку, захлопнув дверь.
Беременная Галина Польских, с чемоданом в одной руке и животом, подпираемым другой, спускалась по ступеням, повторяя про себя: «Не упади… Ради ребёнка — не упади». Такси, коммуналка, соседка с кошками — «Галочка, кушай, горяченькое!» — здесь хоть дышала свободно.
А через неделю пришёл он. — Папа велел вернуть тебя, — буркнул Александр, даже не спросив, как она. Галина молча протянула конверт с деньгами — теми самыми двумя тысячами, которые неделю назад он передал «на решение проблемы».
— Меня выгнали беременной из дома, а узбечка стала женой моего мужа, — сказала она позже, узнав, что Сурин привёз бывшую любовницу с дочерью.
История повторилась: новая жена родила второго ребёнка, а Александр… ушёл к Нонне Мордюковой, встретив её по дороге за молочной смесью.
— Ты кто? Я тебя не знаю, — резко оборвала его Маша, захлопывая дверь. Галина Польских, стоявшая за спиной дочери, почувствовала, как дрогнули её пальцы.
Тринадцать лет Александр Сурин не появлялся в их жизни — ни звонков, ни писем, ни подарков на дни рождения. А теперь пришёл — с конфетами и неловкой улыбкой — будто ничего не случилось. Будто не он бросил беременную жену, не он привёз в их дом чужую женщину с ребёнком…
— Машенька… — начал он, но дверь уже щёлкнула. Галина обняла дочь, прижав её голову к плечу. — Теперь только мы, — прошептала она, гладя волосы девочки. — Только мы.
Цена независимости
После развода с Александром Суриным Галина Польских оказалась в подвешенном состоянии — будто её вычеркнули из списка живых. Киностудии молчали, режиссёры отворачивались, а коллеги переходили на другую сторону коридора. — Прокажённая, — шептались за её спиной. И это было страшнее любых сплетен.
Но Галина Польских не сдавалась. Подруга, чьё имя она позже бережно хранила в памяти, отдавала её часть зарплаты: — Бери. Ты же знаешь — мне одной хватит.
Мама Лида, первая свекровь, примчалась из Баку с узлами простых вещей и теплотой, которой так не хватало. — Ираду заберу на неделю, — говорила она, завязывая платок. — Ты хоть выспишься. А сама осталась на годы, варила борщи, убиралась, гладила пелёнки, укачивая Машу до рассвета.
Спасение пришло оттуда, где его не ждали. Ежи Липман, польский оператор, с которым Галина Польских познакомилась ещё в Ялте, пробил для неё роль в фильме «Дорожные знаки». Съёмки в Польше стали глотком воздуха — там, за границей, её не клеймили «опальной женой режиссёра».
Но триумф был недолгим. Вернувшись в Москву, Галина Польских снова столкнулась с ледяной стеной. Пока Сурин оставался у руля «Мосфильма», двери студий для неё были закрыты.
Лишь в 1974 году, когда он покинул пост, режиссёр Игорь Гостев рискнул нарушить негласный запрет. — В «Фронте без флангов» без вас не справимся, — сказал он, протягивая сценарий. Галина молча взяла листы — её руки дрожали.
После этого — словно прорвало плотину. Режиссёры, ещё вчера избегавшие встреч, засыпали её предложениями. Она бралась за всё: драмы, комедии, детские фильмы. — Надо же девочек в институт устраивать, — объясняла она подругам, скрывая усталость за улыбкой.
Ночами, когда дочери засыпали, Галина Польских пересчитывала деньги: на платья для выпускного, на учебники, на лекарства маме Лиде. Иногда вспоминала слова Фаика Гасанова: «Всё у нас будет хорошо». Смеялась сквозь слёзы. Хорошее уже было — здесь, в этой квартире, где пахло детством и надеждой. Где не было места предательству.
— Я ставила их выше всего, — признавалась она годы спустя. — Даже когда казалось, что сил нет. И не ошиблась. — Они стали моими самыми громкими аплодисментами.
Жизнь после бурь: триумф материнства
Галина Польских всегда знала: её главные роли — не на экране, а в жизни. Ирада и Маша, две дочери, ради которых она боролась с судьбой, стали её самым ярким проектом.
Старшая, Ирада Гасанова, унаследовала бунтарский дух отца и упорство матери. Закончив киноведческий факультет ВГИКа, она сняла несколько фильмов, где за кадром звучали отголоски семейных историй. Её муж, продюсер Артур Хабаров, стал не только партнёром, но и соавтором её смелых замыслов.
Мария Сурина выбрала другой путь. Училась в РУДН, влюбилась в студента из Ливана, родила сына Филиппа. Пять лет Галина Польских носила внука на руках, читала ему сказки, а потом… отпустила.
— Бабушка, я вернусь! — кричал Филипп, махая из такси по дороге в Бейрут. Через годы он позвонил из Лондона: «Защитил диплом!» Галина молча улыбнулась — её сердце теперь билось на трёх континентах.
Сама актриса больше не выходила замуж. Её домом стали съёмочные площадки, а семьёй — зрители, ждавшие её новых ролей. Но вечерами, когда за окном гасли огни Москвы, она перебирала старые фото: Ялта, Фаик, красное пальто, Александр с его пустыми обещаниями… И понимала: всё, что было — не зря.
Её жизнь, как хороший сценарий, завершилась хеппи-эндом. Без громких титров, но с тишиной, в которой слышалось главное: «Всё у нас будет хорошо».
