— Женя, возвращайся домой, я все прощу! — крикнул Сева. — Ты придешь?
Актриса, стремительно вышедшая из театра имени Ермоловой, даже не остановилась. Повернувшись на ходу, она сказала, как отрезала:
— Я никогда тебя не любила, ты был для меня лишь хорошей ступенькой, чтобы устроить жизнь. Больше ты мне не нужен!
Прохожие невольно стали свидетелями любовной драмы. 28-летний актер Всеволод Шиловский, по его словам, обожал свою красавицу-жену и отдал бы все, чтобы быть с ней вместе вновь. Шел дождь, погода хмурилась, а по лицу брошенного мужа текли слезы горечи, смешиваясь с каплями дождя.
— В тот вечер мне отвесили мощную оплеуху, — говорил в интервью Шиловский. — Я верил, что любим. А мне прямо сказали, что меня использовали!
Трагедия в Феодосии
В далеком для нас 1961 году Сева Шиловский отправился в летний Крым. Он окончил Школу-студию МХАТ и отдыхал от учебы, набираясь сил: впереди его ждала работа в любимом театре, а также преподавание в мхатовской студии.
Сева отдыхал без изысков, как и многие советские люди: приехал «дикарем» в Феодосию и наслаждался отдыхом. В это время там проходили съемки фильма «Барьер неизвестности». Однажды Всеволод безмятежно подставлял бока южному солнцу на пляже, и вдруг раздались крики и женский плач. Он увидел, что люди помогают выйти на берег молодой, горько рыдающей девушке.
Это была студентка Ленинградского института театра, музыки и кинематографии Евгения Трейтман, приехавшая на море со своим женихом, оператором «Ленфильма», Юрием Гаккелем. Он участвовал в съемках фильма «Барьер неизвестности» и взял девушку с собой. В первое мгновение Шиловский даже подумал, что снимают фильм, поскольку на берегу находилась съемочная группа.
— Мы с Юрой решили устроить нашу свадьбу в Крыму, где проходили съемки. Никто, кроме нас с Гаккелем, не знал, что я была беременна. Но в ЗАГСе нас не расписали: «Регистрируйтесь по месту прописки!» — вспоминала Евгения. — Меня тошнило, и Юра уговорил пойти окунуться.
Отдыхающие плавали к островку и обратно. Море было мутное, неспокойное после шторма. Гаккель на обратном пути к берегу ушел под воду и… не вынырнул.
— Я выплываю, а его нет! Кричу: «Помогите!», а на берегу все весело смеются: вот, мол, киношники дают. Когда кинулись нырять, было уже поздно… Нашли Юру через три дня, — вздыхала актриса. — На пляже находился и Сева Шиловский, отдыхавший вместе с однокурсниками. Как Сева потом признался, он заметил меня именно тогда, в Феодосии…
Но Всеволод и не думал познакомиться с запавшей ему в сердце актрисой на фоне переживаемой ею трагедии. Евгении было не до знакомств. Пока искали Юрия, ей стало плохо, и она оказалась в больнице.
— Домой я вернулась с гробом Юры и без мальчишек-близнецов… Такое пережить в двадцать лет! — рассказывала актриса. — Из аэропорта поехала не к маме, а к Этти, матери Юрия. И жила у нее какое-то время.
Коля пришел пьяный, оборванный, упал в ноги и стал просить прощения…
Через два года Шиловский и Евгения познакомились на «Ленфильме». Но ленинградка была уже замужем за 29-летним художником Николаем Подлесовым.
— Рядом с нашей студией на Моховой располагалось Мухинское училище. Однажды сижу у нашего подъезда, вдруг ко мне подходит взрослый парень. Коля учился в «Мухе», очень интересно рассказывал об искусстве и как-то сказал: «Знаешь, а я на тебе женюсь!» Я, подумав, ответила: «Ну давай!»
Молодые поселились в одной комнате с его мамой в коммуналке. Свекровь, по словам актрисы, возненавидела молодую невестку.
— Она все усмехалась как бы про себя: «Ну-ну, подожди…» И я дождалась! Однажды Коля пропал. Нет его день, второй, третий… А свекровь только злорадно ухмылялась. Я кидаюсь к ней: «Колю надо искать! Может, в милицию заявить?» А она молчит.
Через какое-то время Коля пришел пьяный, оборванный, упал в ноги и стал просить прощения… Скоро все опять повторилось. На третий раз я собрала чемодан и исчезла из того дома и из той жизни…
Подлесов оказался алкоголиком. Спустя много лет Евгения, навещая в Петербурге свою мать, встретила его на автобусной остановке и с трудом узнала. В пакете у него позвякивали бутылки. Однако Николай и Госпремию получил, и его работы были высоко оценены.
Или мы живем вместе как муж и жена, или ты уезжаешь обратно!
Весной 1964-го, будучи в Ленинграде, Шиловский узнал, что Евгения развелась.
— Сева часто приезжал в Ленинград. Я даже не догадывалась, что являюсь тому причиной. И когда сдавала выпускные экзамены, он неожиданно предложил: «Нечего тебе тут делать, надо в Москву переезжать. Ты не сможешь здесь жить, тебя замучают воспоминания».
А характер у меня такой — вроде бы я девушка упрямая, но в то же время и… очень податливая. Да и он наседал с уговорами, не отступает! «Приезжай, осмотришься, я тебе помогу в театр устроиться. И с пропиской все решим — поженимся, мама тебя пропишет!»
Всеволод был на седьмом небе от счастья.
— От этого шага меня отговаривали и мама, и друзья, и коллеги. Но я горел чувствами и никого не слушал! — вспоминал Всеволод. — Мы поженились и поселились в комнате, которую мне дали в общежитии МХАТа. Я посоветовал жене сменить фамилию на «Уралова» и помог ей устроиться в театр имени Ермоловой. Да я все готов был для Жени сделать. Любил очень!
Оказалось, что актриса совершенно иначе видела этот брак. На регистрацию брака (а заявление подали за три месяца) она не ехала до последнего, позже признаваясь, что на съемках закрутила роман. Однако Шиловский телеграфировал ей, напоминая, что пора в ЗАГС.
— Я была уверена, что брак фиктивный, и расписаться он мне предложил, прекрасно это понимая. Просто чтобы помочь устроиться в столице, — уверяла Евгения. — Я приехала в Москву, а меня на перроне встречают он в парадном костюме, его мама с букетом, артисты МХАТа, и мы сразу едем в ЗАГС.
Настоящая свадьба! Батюшки, у меня даже сердце от страха куда-то ухнуло: «Ничего себе!» Я даже очнуться не успела, как стала женой Шиловского. Правда, все еще наивно надеялась, что фиктивно.
После регистрации устроили веселую свадьбу, а невеста испытывала дикий ужас.
— Меня не покидало чувство, что это происходит не со мной. Когда все разъехались, Сева попытался меня обнять. Я вырвалась: «Сева, подожди, мне надо как-то привыкнуть…» Он так разъярился! Наорал на меня, хлопнул дверью и ушел. И я осталась одна в этой комнатенке.
Через неделю приезжает Сева с перекошенным лицом и ставит ультиматум: «Или мы живем вместе как муж и жена, или ты уезжаешь обратно!» «Ну хорошо, давай попробуем», — сказала я покорно, как овца. А куда деваться?! В Москве я совсем одна.
Уралова признавалась в интервью, что была очень благодарна Всеволоду за то, что он много с ней возился, работал как педагог, знакомил с нужными людьми, помогал устроиться в театр, даже ездил с ней на гастроли.
— Но любви у меня не было, — вздыхала Евгения. — И такая скука дома! Я варю гречневую кашу, учусь готовить, вязать. Брррр… Скучно.
— Да какой фиктивный брак? И намека на это не было, — возражал Шиловский. — Много позднее я узнал от мамы, что она, будучи в Ленинграде в командировке, решила познакомиться с матерью Жени. Но та удивилась: «Зачем нам знакомиться? Брак же фиктивен!» И показала письмо от дочери, где она это писала. Моя мама пришла в шок, но мне ничего не сказала. Думала, все наладится.
Возможно, так и произошло бы с течением времени, ведь Евгения старалась привыкнуть к семейной жизни: когда муж уезжал на гастроли, каждый день писала ему ласковые записочки, чтобы, вернувшись, он их прочитал одну за другой, и встречала Всеволода поцелуями.
Смотри, отольются кошке мышкины слезы!
Но однажды Шиловский уехал в очередную командировку в Чехословакию, а Евгению пригласили сниматься в фильме «Июльский дождь». Это было не случайно — Всеволод попросил своего приятеля порекомендовать Уралову Марлену Хуциеву.
Записочки мужу были забыты, так как 26-летняя актриса по уши влюбилась в популярного автора и исполнителя песен Юрия Визбора, тоже снявшегося в этом фильме. Часть съемочного процесса проходила в Витиневе, на водохранилище под Москвой.
— Стояла приятная осень. Каждую ночь мы гуляли вокруг озера и целовались до одури, все две недели, — вспоминала актриса. — И все время моросил дождь. Не знаю, почему я выбрала Визбора, а не красавца Белявского или кого-нибудь из известных режиссеров — Митту, например… Но от Юры шла мощнейшая мужская энергетика. Женщины меня поймут.
Белявский вспоминал, что Евгения была очень привлекательной девушкой: «Легкая, красивая и доступная, как девчонка из соседнего двора».
— Вернулся я из Праги, накупив жене кучу подарочков, как всегда. Подаркам обрадовалась, и все у нас было прекрасно. А когда уехала опять в Подмосковье, мне добрые люди доложили, что я рогат, — разводил руками Шиловский.
Когда Евгения приехала со съемок на репетицию в театр, между супругами состоялось объяснение, и актриса выложила, что полюбила другого. Оставив ошарашенного мужа стоять на улице, села в такси и укатила на съемки. Да только вернулась с них расстроенной и с виноватым видом. Визбор неожиданно заявил Ураловой, что едет в Ленинград жениться, ведь его там ждет невеста.
— А поскольку мне деваться некуда, возвращаюсь домой, к Шиловскому, — вспоминала актриса. — И начинается выяснение отношений. Как я это выдержала, не знаю. Вначале Сева кричал, потом стал взывать к моему разуму, мол, ты, дура, без меня пропадешь, не нужна ты ему… «Да не волнуйся… — отвечаю. — У него невеста в Ленинграде». Сева сразу успокоился: «Ладно… Я тебя прощаю!»
Но в разгар примирения супругов раздался телефонный звонок. Визбор приехал в Москву и ждал Евгению на набережной. Актриса схватила пальто и убежала к Юрию.
— Жена не появлялась дома несколько недель. Тогда я решил встретить ее у театра и еще раз поговорить. «Я никогда тебя не любила, — заявила Женя, — ты был для меня лишь хорошей ступенькой, чтобы устроить жизнь. Больше ты мне не нужен», — утверждал Шиловский.
— Да я не могла такого сказать, — возражала Уралова. — Просто снова сказала, что люблю Визбора, и не надо на меня злиться, ведь я не со зла так поступила, а по большому чувству. Любовь была сумасшедшая к Юре! Как-то вечером поехала к Севе за вещами, которые все никак не могла забрать.
И выяснилось: все наряды, которые Шиловский привез мне из Чехословакии, он отдал девочкам продавать в театре. Но, честно говоря, я совершенно не обиделась.
Достаточно было на него взглянуть, чтобы сердце сжалось от жалости: с тех пор как мы расстались, Сева похудел на семнадцать килограммов! Я молча сложила вещи в свой клеенчатый чемоданчик и под его гневное предупреждение: «Смотри, отольются кошке мышкины слезы!» ушла.
Актриса удивлялась, что предупреждение бывшего мужа сбылось. Сколько слез она пролила в этом браке с Визбором! Вскоре после того, как они сошлись, актриса забеременела. Родилась здоровенькая дочка Анечка, а папа через пять дней возвращения жены с ребенком из роддома уехал в горы — сезон пропускать нельзя.
— Ох, отлились мне и вправду слезки, — вздыхала Уралова. — Визбор первое время ведь метался между мной и невестой: то с ней, то со мной. Сколько я пережила… А потом — горы, Чегет и восторженные девушки. Через восемь лет мы все-таки развелись из-за его увлечений. Но я всю жизнь его любила и страдала…
Шиловский бывшую жену не простил и не здоровался с ней 35 лет. Как-то на одном приеме Евгения сама подошла к бывшему мужу и предложила: «Давай не будем смешить людей и помиримся». Они даже обнялись и поцеловались, но после этой встречи Всеволод подумал-подумал и вновь стал отворачиваться от «предательницы».
Уралова замуж больше не вышла. Для Шиловского второй брак с актрисой Ниной Семеновой оказался тоже неудачным. В этом союзе родился старший сын Шиловского Илья, но семья распалась из-за пристрастия артистки к алкоголю. И только третий брак с арфисткой Натальей Цехановской принес Всеволоду счастье. В этом браке родился его младший сын Павел.
Евгения Уралова ушла из жизни из-за онкологии в апреле 2020 года. Всеволод Шиловский лишь сказал:
— Соболезную родным Евгении. У нас же были болезненные отношения. Есть приятные отношения, есть неприятные. Вот это как раз второй вариант. Она меня предала.
