Людмила шла по фойе белорусской киностудии мимо компании смеющихся людей. Лишь на мгновение её взгляд пересёкся со взглядом незнакомца. Этого оказалось достаточно, чтобы 37-летняя актриса влюбилась, как девчонка и благоразумно … прошла мимо.
И надо же такому случиться, в Москве на репетиции джазового концерта, она узнала в 23-летнем пианисте Константине Купервейсе того самого молодого человека. Хватит с неё звёздных мужей. Разница в возрасте? Да, ерунда. И решила действовать.
«Мне нравятся ваши аранжировки…И папе моему тоже нравились. Я только что его потеряла…» На глазах Купервейса навернулись слёзы сочувствия. С того дня они болтали как добрые друзья. Иногда Константин провожал Людмилу до дому. И в один из таких вечеров Гурченко благосклонно позвала его на чашечку кофе. Он зашёл и остался почти на два десятка лет…
По признанию Купервейса он полагал, что «карнавальная ночь» не продлится слишком долго. Но неожиданно для себя влюбился до дрожи в коленках.
По ночам он жарил её любимую картошку, приносил завтрак в постель, отрастил бороду с бакенбардами, чтобы выглядеть старше, и ходил на все родительские собрания 13-летней Маши Гурченко. «Спасибо тебе… До тебя я не знала такого отношения»- с благодарностью признавалась ему звезда.
Это было начало 70-х — время, когда достойных ролей Гурченко не предлагали. Спасаясь от невостребованности, она вместе с Купервейсом колесила с концертами по городам и весям огромной страны.
Ревнивая собственница желала видеть молодого мужа личным аккомпаниатором. Но Купервейс сотрудничал тогда с «Москонцертом» и был «приписан» к Майе Кристалинской. Людмила Марковна на время смирилась и терпела их совместные гастроли, Кристалинская ей нравилась. Когда же её не стало, работу Купервейсу предложила 27-летняя Роксана Бабаян. И концерты стали срываться один за другим.
У нас с Роксаной вечером выступление, а у Люси вдруг наметилось важное мероприятие: «Ты мне нужен. Не одна же я пойду?! Кроме тебя есть и другие музыканты, отмени концерт» — вспоминал Купервейс.
Сотрудничество с Бабаян худо-бедно продолжалось, пока им не предложили совместные гастроли в Швеции. «Или я, или эти заграничные гастроли» — отрезала Гурченко. Купервейс уступил. И с той поры стал личным аккомпаниатором артистки, но вспышки её ревности не прекратились.
Из-за неё Людмила Марковна поставила крест на дружбе с Ириной Купченко, когда Константин не нашедший в комнате лишнего стула, имел неосторожность расположиться на полу не у её ног, а у ног Купченко. Отдалилась от Мирошниченко, когда муж, по её мнению, слишком долго растолковал Ирине, как работает синтезатор. В отместку она не раз пыталась спровоцировать Купервейса на ревность.
В квартире актрисы всегда раздавались телефонные звонки от поклонников-молчунов. Они просто слушали и «висели на проводе». Как-то раз большая артистка сняла трубку и на её губах заиграла «загадочная улыбка Мона Лизы». «Кто это?»- поинтересовался Купервейс. «А… это…Кобзон».
Вскоре на каком-то светском мероприятии Купервейс под ручку с Гурченко столкнулся с Иосифом Давыдовичем. И услышал, за спиной его удивлённый голос: «Ну надо же…И как он только терпит её столько лет».
Пятнадцать лет, Купервейс жил интересами звёздной жены: встречал, провожал, организовывал… И, наконец, к сорока годам вырос «из коротких штанишек» — возглавил коллектив музыкантов и успешно гастролировал. У него появились собственные амбиции и мечта стать композитором. Одна беда, этот «новый” Купервейс Гурченко категорически не нравился.
Казалось, Люсе доставляло удовольствие слушать, как я снимаю трубку и говорю: «Здравствуйте, я Костя Купервейс, муж Людмилы Гурченко.
В душе актрисы разгорелся нездоровый дух конкуренции. Отношения дали трещину, но это был ещё не конец.
Вскоре они отправились на гастроли в США, где их везде сопровождала русская иммигрантка Марина — предприимчивая «мадам» из тусовки голливудских звёзд. И Купервейс придумал, как можно заработать.
Он написал сценарий и предложил снять совместный советско-американский фильм, где в главные роли должны были сыграть Гурченко и её любимая американская актриса Ширли Маклэйн. А деньги на создание фильма заработать на модном тогда конкурсе красоты.
Марина организовала бурную деятельность: получила согласие Маклэйн, зарегистрировала авторское право на сценарий, открыла фирму и назначила Купервейса президентом. Затем прилетела в Москву и по приглашению Людмилы Марковны зашла в гости.
Народная артистка спокойно слушала о проделанной работе,ровно до того момента, пока Марина не упомянула о конкурсе красоты. И тут настроение Гурченко резко изменилось:
Марина, это что же получается, мой муж будет председательствовать на этом конкурсе и отбирать этих *****. Это я звезда советского экрана, а Костя — аккомпаниатор. Никакой он не президент…
Людмиле Марковне было совершенно плевать, какая работа была проделана. «Сумасшедшая» — сказала ей напоследок Марина, покрутила пальцем у виска и хлопнула дверью.
Три года спустя Гурченко одумалась и отправилась в США, чтобы реанимировать задумку Купервейса. Но тогда уже Константина в её жизни не было. И с «нестабильной» Людмилой Марковной никто договариваться не стал. Время ушло…
По признанию Купервейса, характер Люси необратимо испортился, в середине 80-х, тогда в её жизнь пришли большие деньги. Это было время сотрудничества с талантливым продюсером Владимиром Дубовицким. Народ сметал билеты на концерты артистки, и её гонорары взлетели до небес.
Гурченко почувствовала себя настоящей королевой, когда «с получки» купила несколько шуб, внушительный изумруд и антиквариат из карельской берёзы. Но близких совсем перестала жалеть:
Что ты тут расселась?!»- орала Люся на мать, когда та, весь день, простоявшая у плиты на отёкших, слоновьих ногах, чтобы как следует принять дочкиных гостей, без сил опускалась на стул и засыпала под телевизором.
Вскоре актриса получила роль нечисти в «СекСказке», где познакомилась с перспективным продюсером Сергеем Сениным. Однако отпускать «удобного» Купервейса не желала. Каждый раз, после ссор, перешедших тогда уже в разряд грандиозных, Купервейс с вещами уходил к родителям.
Как раз тогда он познакомился с молодой женщиной с ребёнком, которая руководила крупным магазином. И однажды в разгар бурного выяснения отношений признался Гурченко в измене. Людмила Марковна не ожидала…
Не в силах что-то сказать, хватала воздух ртом, а потом выскочила из квартиры как ошпаренная. Больше они не виделись. Но она ничего не забыла. В своих интервью и книге воспоминаний актриса прошлась по «бывшему» язвительным пером.
Да как он посмел! Представляете, он променял меня на какую-то продавщицу! Продавщицу!
Так рассказал историю любви и расставания с Людмилой Гурченко Константин Купервейс. А что же сама Людмила Марковна писала о болезненном расставании.
В 1991 она окончательно разуверилась в искренности мужа. Не было больше теплоты, актриса чувствовала лишь «нелюбовь» и активную подготовку Купервейса к новой жизни. По её мнению, он тогда резко активизировался и начал «ковать железо»:
То давай (ему) двойное гражданство,- ты здесь, я в Израиле. То (давай) открою свою студию записи музыки — нужна твоя фамилия — написала Людмила Марковна в книге «Люся, стоп!».
Как бы то ни было, лучшие годы музыкант посвятил служению актрисы. Но молодость не вернёшь, и это высокая цена… Одно из своих интервью Константин Купервейс закончил такими словами:
Мне есть о чём жалеть. О том, что не реализовал свой талант музыканта и композитора, о том, что у меня нет и никогда не будет своих детей, а у моих родителей-внуков. Я ни разу не пожалел о том, что ушёл от звезды по имени Люся Гурченко.
